Алан Бароев снялся в эпизодической роли в нашумевшем фильме молодого абхазского режиссера Инара Нармания "Меня зовут Махаз", а также работал на проекте в качестве второго режиссера. Сейчас Алан пишет сценарий полнометражного художественного фильма, который планирует сам снимать как режиссер. Как судьба привела Алана Бароева к желанию стать сценаристом и режиссером, читайте в материале корреспондента Sputnik Анны Кабисовой.
Мультик про самурая, который ругался с женой
– Я родился в Мурманске – полгода родители прожили там, потом год в Петербурге, а после вернулись во Владикавказ.
Ближе к старшим классам я начал увлекаться изображением: мы с моим другом-одноклассником даже сняли на старый фотоаппарат дурацкий фильм. Тогда нас вдохновляли самые разные вещи. Я начал рисовать мультики. Сначала рисовал покадрово простые фигурки, а потом уже более объемные: какую-то часть фигуры рисовал на листике отдельно и прикладывал к основному телу. Снимал на телефон и сам озвучивал. У меня есть в этой технике мультик про самурая, который ругался с женой. Я записал на кассету выдуманный китайско-японский язык, включал на магнитофоне и параллельно озвучивал на русском. В итоге они ссорились, потом самурай решил помириться и пришел к жене с подарком, она его простила, они обнимаются, самурай кокетливо задирает ножку, а после у него из живота торчит меч.
А лет в 18 (это уже было в Петербурге) я написал небольшой и красивый сценарий. В то время я очень любил Мишеля Гондри, наверно, потому что он сочетает в своих фильмах множество прикладных вещей, как например, рукоделие. Декорации в его фильмах играют наравне с актерами. В основе моего сценария очень честная идея и крепкий образ, но тогда под конец у меня пропало вдохновение и концовка получилась попсовой. Сейчас я понимаю, что спустя десять лет, готов довести его до ума.
После школы я поехал в Петербург поступать на архитектурное отделение. Не могу сказать, что это был самостоятельный выбор – моя сестра архитектор, да и папа считал, что это основательная профессия, в которой есть место и творчеству, и инженерной мысли.
А самому мне много всего нравилось: и рисовать, и лепить, и вырезать из дерева, да и об актерстве и режиссуре я уже подумывал, но тогда я был подростком и поступал так, как советовали родители. Я поехал поступать в СПБГАСУ, а тогда как раз первый год стали проводить экзамены ЕГЭ. Их я сдал хорошо, но в итоге мне не хватило двух баллов из 60 проходных. Виноват в этом экзамен по композиции.
Навстречу приключениям
Мне было 16 лет, когда я попал в этот прекрасный город. Как в фильме "Мальчишник в Вегасе" была фраза "его забрал Бангкок" – вот так меня забрал Петербург. Я гулял сутками напролет, заходил в незнакомые бары, общался с самыми разными людьми. Мне очень нравилось это время – тогда люди и отношения были проще, не было смартфонов, а были интересные беседы. Моя троюродная сестра Таня, которая выросла в Петербурге, познакомила меня со своими друзьями музыкантами и художниками. С ней я сходил на свой первый концерт в Питере, посещал квартирники и выставки. Я как-то раскрылся тогда, душа требовала чего-то, и сознание меня вело навстречу приключениям.
Я начал знакомиться с обществом и менталитетом отличным от нашего, но к ситуации, когда в кафе надо брать деньги с девушек, я так и не привык.
Я надеялся, что поступлю на следующий год, поэтому пошел на курсы рисования при университете, а параллельно стал искать работу. Мое первое собеседование прошло очень нелепо. Я надел свой выпускной школьный костюм в полосочку и пришел устраиваться в отель – маленький, номеров на 20-25, отель на последних двух этажах дома на Большой Конюшенной улице. Со мной поговорили на заднем дворе и сказали, чтобы я на следующий день уже выходил на работу, а я шел обратно и думал о том, зачем так нарядился. Я пошел работать не только из-за денег, но, наверное, в первую очередь потому, что подсознательно всегда стремился искать интересные места, где можно получить некий жизненный опыт.
Я начал работать и постепенно забросил курсы рисования, потому что почувствовал, что все мои разнообразные увлечения и навыки сходятся в профессии рекламщика – мне нравилось придумывать, говорить, снимать, рисовать. В итоге я поступил на рекламное отделение Санкт-Петербургского университета технологии и дизайна, но по факту это оказалась прикладная информатика в дизайне. Когда начались лекции по матанализу и программированию, я понял, что попал куда-то не туда, но долго не решался уйти – просто стал пропускать занятия, и больше времени работать. В отеле я проработал недолго, и вскоре начал искать новую работу.
Я видел Аниту Экберг
На этот раз судьба привела меня на парковку сувенирной галереи на улице Якубовича. Это в центре Петербурга, недалеко от Исаакия. Там я проработал четыре года, встретил много интересных людей. Видел Аниту Экберг (шведская актриса и фотомодель, наиболее известна ролью в фильме Федерико Феллини "Сладкая жизнь" 1960 года, считается одним из секс-символов итальянского кино 60-х годов - ред.) – она пила в машине алкоголь, и была старушкой со сложным характером, как мне сказали.
На третьем курсе я перевелся в Институт бизнес коммуникаций на отделение рекламы и связей с общественностью, а через год в Институт печати на ту же специальность – они оба значатся при Санкт-Петербургском университете технологии и дизайна. Получилось, что я три раза учился на третьем курсе. И, наконец, я нашел место, где мне было по-настоящему интересно учиться. Несколько предметов нам преподавал профессор СПбГУ Соколов (Евгений Соколов, доктор философских наук, профессор, и.о. заведующего кафедрой Русской философии и культуры СПбГУ – ред.). Его лекции мне нравились больше всего. Там была атмосфера творческой неорганизованности и одновременно строгости, наверное, это было именно то, что я искал. Все, что нам читал Евгений Георгиевич – даже самые сложные вещи – приятно и легко усваивалось без особых усилий.
Англичанин Томас и 25 стиральных машинок в "Cirque du Soleil"
Во время учебы я все еще работал на парковке, где у меня был напарник Миша – музыкант-металлист, который как-то рассказал, что его друг работает в фирме по технической организации концертов – они занимаются светом, звуком, сборкой сцены и декораций. Европейская компания по организации концертов имеет своих постоянных сотрудников – техников, которые сопровождают музыкантов и всю команду в туре. По приезде в каждый город они набирают в нем временную рабочую силу. Обычно это ребята из околомузыкальной тусовки. Благодаря моему напарнику я устроился туда работать.
Первый мой концерт (это был концерт Стинга с симфоническим оркестром), который я послушал благодаря этой работе, состоялся в Ледовом дворце (спортивно-концертный комплекс в Санкт-Петербурге – ред.). С тех пор все концерты в моей жизни я смотрел и слушал из-за кулис, или сбоку от сцены. И у меня до сих пор проблема – я не могу нормально ходить на концерты, потому что привык видеть их с другой стороны, и уже не воспринимаю сцену иначе.
Такая работа мне нравилась – было интересно и в памяти сохранилось много приятных моментов.
Кстати, на первом концерте Стинга я познакомился с англичанином Томасом "Shanksy" – водителем грузовика английской фирмы по перевозке концертного оборудования "Transam Trucking Limited", с которым я дружу до сих пор. А у этой фирмы своя интересная история – ее основатель начинал с группой AC/DC, когда они еще не были известными, и возил их с оборудованием на своем фургоне. А потом основал свою фирму – сейчас крупнейшую по перевозке концертного оборудования по всей доступной для колес грузовика, земле. С Томом я познакомился, когда мы загружали его фуру – он, да и все его товарищи, – англичане и австралийцы, очень простые, веселые, общительные ребята. В основном все с татуировками и бурным прошлым, которое в настоящем так же присутствует, но вне рабочего времени (смеется). С тех пор, каждый раз, когда он приезжал с очередным концертом (раз в один-два года), мы обязательно встречались и весело проводили время. Интересно, что им нравились "злачные" места – помню как-то привел их в бар на Думской, который им очень напомнил бар где-то в Англии – улочка с подворотнями, темно, музыка ужасно гремит и все пьяные – сколько там было приключений. Они были в восторге.
Однажды параллельно в один день было два концерта – в Ледовом дворце "Cirque du Soleil", его, кажется, организовывали PMI, а в СКК (Петербургский спортивно-концертный комплекс – ред.) концерт, если не ошибаюсь, Шакиры. Ее привозили Euroshow. На оба мероприятия аппаратуру привезла фирма "Transam Trucking Limited". Я разболтался на улице с англичанкой-водителем, оказалось, что она знакома с Томасом, и он приехал с "Cirque du Soleil" в Ледовый. Ночью после концерта в СКК мы отвезли некоторое оборудование в Ледовый, и я нашел его грузовик среди ночи по усам, наклеенным на водительское стекло (Том любил усы, у него даже татуировка на пальце в виде усов) и оставил под дворниками записку, что приду увидеться с ним завтра, и мы пойдем веселиться. На следующий день я приехал, англичане из охраны были уже пьяные, и пили пиво на улице. Я объяснил, что ищу Томаса, они отдали мне свой пропуск, и я попал внутрь. Мимо меня по коридорам ходили артисты в обалденных костюмах, под куполом летали воздушные гимнасты, двигались декорации, а потом я случайно зашел в комнату, в которой от пола до потолка друг на друге стояло штук 25 стиральных машинок и все они одновременно стирали. Кое-как я нашел Тома и мы пошли веселиться.
У Вуди Аллена в райдере значились только бутерброды, вода и телевизор с кабельными каналами
Несмотря на то, что благодаря этой работе я мог посещать крутые концерты, платили на ней мало и неисправно.
Благодаря одному знакомому, который периодически доставал мне бесплатные билеты на концерты Игги Попа, Слэша и многих других, и который знал, что я хорошо владею английским, я закончил грязную работу по сборке сценического оборудования, и стал работать на компании PMI и Euroshow. Мы делали все: обставляли гримерки, занимались кейтерингом, закупали продукты, договаривались с менеджерами, решали вопросы с артистами, мыли овощи, резали фрукты, встречали приезжающих, относили в прачечную вещи Эроса Рамазотти, забирали их, требовали, чтобы работница прачечной вернула украденную блузку бэк-вокалистки Эроса и так далее. Однажды мне выдали большие мусорные пакеты, водителя с микроавтобусом, и сказали, чтобы я нашел и привез в течение часа кучу льда, потому что машина доставки сломалась по дороге к нам. В итоге лед я нашёл в рыбном отделе гипермаркета, где в комнате с ледогенераторами, работник вручную наполнил мне льдом огромные пакеты. Лед был на месте вовремя.
Все, что происходило в это время, я могу рассказывать до конца жизни и все равно останется, что вспомнить еще.
Я видел множество разных артистов, общался с чудесными и интересными людьми. Как-то раз был концерт Deep Purple, и в кейтеринге англичан не было человека на мойку посуды. В итоге за раковины встали мы. Ребята и девочки периодически менялись, отлынивали, а потом и вовсе исчезали. Весь день восемь часов подряд я мыл посуду, – а я, на самом деле, очень люблю мыть посуду (смеется). Рядом со мной, совсем рядом, в помещении справа готовили повара англичане – Томас и девушка Холи. Готовили и слушали обалденную музыку – я знал процентов 70 этих песен, мы подпевали друг другу, шутили, весь день общались и смеялись, передавая огромные грязные кастрюли, а обратно – чистые. В итоге после рабочей смены, они подошли ко мне, сказали, что я им нравлюсь, и позвали работать с ними на Олимпиаде в Сочи.
Леди Гагу я видел очень близко – она стояла и долго болтала в коридоре СКК, а я сидел на ящике с оборудованием, смотрел на нее и ждал, когда она уйдет, чтобы продолжить работу. Кстати, у нее потрясающее шоу – в устройстве и организации, наверное, одно из лучших. В многоярусных декорациях, в которых было несколько этажей, находились баллоны и кислородные маски, чтобы между песнями Гага, ее группа и подтанцовка, дышали чистым кислородом – так дыхание быстрее восстанавливается.
Видел, как Вуди Аллен играет на флейте. Он выступал на фестивале "Белые ночи Санкт-Петербурга". У Вуди Аллена в райдере значились только бутерброды, вода и телевизор с кабельными каналами.
Видел Дженифер Лопес, Шакиру и "Аэросмит", у которых по всем гримеркам были расклеены листочки-напоминалки с их логотипом и надписью "You are in Saint-Petersburg" – видимо, чтобы не забыть, где они играют очередной концерт. Depeche Mode выступают прекрасно. Я работал на них два раза, и оба раза они меня покорили – очень любят свое дело. Тимберлейк ел со всеми в общем кейтеринге, а Кевин Костнер несколько раз, когда появлялось небольшое окно в выступлениях, выскакивал со своей группой на сцену, чтобы снова поиграть. Это было большое мероприятие, один из фестивалей "Белые ночи Санкт-Петербурга", и на сцене он появлялся раза четыре. Я пожимал руку Kool&The Gang, а Paula Abdul обняла и поцеловала меня в щеку. Если вкратце, мы с напарником помогли отрепетировать выступление с ее труппой, когда организаторы напортачили с расписанием саундчеков и сцена оказалась занятой. В холле Ледового дворца на полу мы воссоздали очертания всей сцены и декораций в оригинальном размере, чтобы они могли ориентироваться на реальном выступлении.
Много было артистов и интересных историй, связанных с ними – рассказывать об этом могу бесконечно.
Выходец с Кавказа
Так, на концертах, я работал на протяжении девяти лет, но многим занимался параллельно – работал, например, в гостинице "Астория". Но перед этим я побывал на "интересном" собеседовании в отеле "Талеон". С самого начала все пошло не так – начальник отдела кадров, который состоял из нее одной, прочитала мою фамилию в паспорте, а потом заявила, что он у меня фальшивый. А во время беседы произошло вообще что-то странное. На столе располагался традиционный канцелярский набор: глобус, ручка в специальном стаканчике, а рядом "росло" дерево из проволоки с янтарными шариками. Я тянулся за ручкой на ее столе, и это дерево было от моих пальцев в четверти миллиметра, но я его не касался. Вдруг оно отвалилось – наверное от энергии моей руки. Когда это случилось, глаза у начальницы буквально полезли на лоб, она начала кричать, а я – предлагать приклеить дерево обратно, пытаясь объяснить, что я его даже не задел. Но она отказалась, вопила, что это подарок, и швырнула его в мусорное ведро. Я вдавился в кресло, а она говорит: "А если гость что-то не так скажет, то Вы ему в лоб дадите, да? Кровь-то играет". Тогда я понял, что дело совсем не в дереве, и решил уйти. Ушел я вместе с вызванным ею охранником, который ничего не понимал, и просто молча шел рядом.
"Меня зовут Махаз"
Постепенно у меня сформировалось понимание того, что я на самом деле хочу и в какую точку сходятся все линии. Я всегда знал, что у меня будет нестандартный путь и что в него нужно верить, даже если не видишь в будущем материальные блага от этого выбора. В определенный момент я понял, что абсолютно все сферы, в которых я успел поработать, все мои интересы и увлечения, сходятся в режиссуре, в которой есть и конкретное, и что-то совершенно неоднозначное. Участие в съемках фильма "Меня зовут Махаз" – это тоже часть того пути, который привел меня в ту точку, в которой я сейчас нахожусь.
С Инаром Нармания я познакомился в 2007 году на проекте "Класс мира", куда собрали детей из проблемных регионов. Первое время мы просто переписывались, тогда еще в "аське", причем это было всегда творческое общение – мы были на одной волне, придумывали маленькие сценарии, разрабатывали различные образы и ситуации, разыгрывали сценки. Потом Инар поехал поступать во ВГИК на режиссуру, или ходил на курсы при университете, – я точно не помню. Но в итоге он закончил отделение кино и телевидения в Санкт-Петербургском госуниверситете.
Однажды, года четыре назад, Инар позвонил мне из Абхазии и сказал, что некая фирма, для которой он уже делал рекламный ролик, хочет заказать еще один. Я написал сценарий, он им понравился, и в итоге я приехал в Абхазию, чтобы вместе с Инаром его реализовать. По приезде я столкнулся с местным ритмом работы – все неспешно и необязательно, съемки по моему сценарию, который на тот момент разросся до трех разных, – так и не состоялись, но зато мы успели снять несколько предвыборных роликов. "Президент в курсе вашего приезда" – сказал мне его атташе, с которым мы вели дела. В одну из встреч он предложил мне составить программу по социальной рекламе в республике: и техническую часть, и фото, видеоматериал. Я работал над ней, написал сценарии для видеороликов, выводил психологические решения для грамотного воздействия и донесения информации. Но выделенные на нее полмиллиарда закончились быстрее, чем программа начала реализовываться, и в итоге тоже не состоялась. В любом случае, это был интересный опыт.
Потом возник проект, который финансировала местная компания сотовой связи – киноальманах "Семь новелл" по произведениям Михаила Лакрба. Так родился фильм "Меня зовут Махаз".
Столько звезд я еще никогда в своей жизни не видел
Съемки фильма "Меня зовут Махаз" – это прекрасное время, которое я провел в компании замечательных людей. Именно в Абхазии я окончательно познакомился с самим собой и впервые приблизился к тому, чем по-настоящему хотел бы заниматься. Атмосфера фильма внутри – это настоящая атмосфера, которая была и снаружи, и везде меня окружала. Все было так красиво и волшебно: старые дома, прекрасные и открытые люди…
Помимо эпизодической роли, в мои обязанности входила организационная работа. Звучит серьезно, но на деле все просто делали все. Мы ездили на джипе Wrangler, у которого не работал задний ход, и всегда нужно было парковаться так, чтобы можно было выехать передом. А если не получалось так припарковаться, то машину приходилось толкать, а она тяжелая.
Снимали мы в очень живописных местах. Дом, который показан в фильме на начальных и заключительных кадрах, располагался на небольшом холме, вокруг которого по спирали идет дорога, а вся территория перед домом – пустое поле. С одной стороны дороги, которая идет к холму – старый, огромный и заброшенный ипподром с трибунами. На его поле паслись лошади, коровы и буйволы. А с другой стороны холма протекала река и к ней можно было спуститься. А еще дальше виднелась старая-старая церковь…
Той ночью накануне съемок, я увидел потрясающую картину.
Со стороны фасада дом ярко освещали Kino flo (профессиональное осветительное оборудование для кино – ред.) и глаза привыкли к яркости. Но я ушел за дом, где было темно – совершенно темно, как бывает ночью на природе. Через пару минут я поднял глаза вверх. Обычно мы видим звезды как редкие, немногочисленные точки. Но то небо было абсолютно серебряное, оно было усеяно, испещрено звездами настолько, что темного практически не было видно. Столько звезд я еще никогда в своей жизни не видел. Я разглядел Млечный путь, который через всю полусферу проходил от одного горизонта до противоположного, – как прожилки на мраморе.
После съемок в Абхазии, я понял, чего хочу и сейчас полностью живу только этим.
Искусственный мир
Потом я вернулся в Питер и начал искать работу в кино, чтобы получить хотя бы минимальный опыт. Но мне не повезло – рынок кино в Петербурге не очень большой, к тому же я попал в межсезонье. В итоге я вынужден был работать в офисе продаж – мне было очень грустно и все во мне сопротивлялось, но выхода не было. Мне казалось, что я попал в искусственный мир, которого в действительности не существует. Я не говорю о людях: они были хорошие, а некоторые даже прекрасные, но то, чем они занимались, мне казалось пустым и ненужным. В то время я даже написал злостную эпиграмму, крик души. Я тогда совсем не высыпался, дорога только туда занимала полтора часа:
Проснувшись неприлично рано,
Позавтракав, выйдя из дома,
В метро, с гостями из Узбекистана
Меня сонливая сопровождает кома.
Я гладиатор, я боец,
Я вызов принимаю смело.
Я на звонок ответ, я документов чтец,
Я не жалею свое тело!
С мотивом вынужденной меры,
Приняв терпения обет,
Порцию злости подавляя,
Я отправляюсь на обед.
Продюсер
В этом офисе я промучился полгода, а потом позвонил Инар и пригласил меня поехать вместе с ним на кинофестиваль "Короче" в Калининград. Это были невероятные, чудесные дни – одни из лучших в моей жизни. И когда я вернулся, то больше не пришел в офис – уволился. Мы с Инаром решили переехать в Москву. Мы ехали в никуда, но перед самым приездом с нами связался продюсер, который видел фильм "Меня зовут Махаз" и написал Инару прекрасное теплое письмо. Сказал: "Пишите, что угодно, предлагайте любых своих людей, и я добавлю своих, если вам будет кого-то не хватать, но я хочу, чтобы вы создали для меня историю". Не дословно, но похоже. Мы набросали первоначальную идею, которая ему понравилась, и стали работать над полноценным сценарием. Вскоре Инару предложили снять в Абхазии документальный фильм, Инар согласился, и над сценарием работу продолжил уже я один. Сейчас это моя основная работа – все идет непросто, но для меня это переломный момент в жизни, и тут дело не в технике написания сценария и не в умении, а вопрос моего внутреннего перестраивания. Я неделями могу сидеть дома, ни с кем не общаться и даже не слушать музыку, чтобы не отвлекаться от работы.
Если все пойдет, как мы задумали, то снимать фильм по этому сценарию я буду сам в качестве режиссера.
Огромный мир, который ты можешь создавать
Я пишу сценарий и вижу все, что в нем происходит. Я не понимаю, как пишут иначе – как можно сесть и просто написать действие, не думая о том, как оно выглядит – изображение, звуки, все должно сложиться.
Не знаю, что главное в режиссуре. Вернее - я не уверен, что главное можно выделить. Все важно, нет более, или менее значимого. Выделить можно только разные подходы – режиссура без специального образования и режиссура с образованием – так как те, кто учился, всегда готовы дать конкретный ответ. Либо это дедуктивный подход – от общего к частному, от основания пирамиды к ее вершине, либо индуктивный – "не стать бы мне режиссером?" – здесь уже движение от вершины к широкому основанию. Когда от основания все сходится в одной точке – такой подход мне ближе.
Мне кажется, что я знаю чувство ликования, когда ты видишь на экране, что все элементы сошлись. Это работает природа внутри. Даже если ты смотришь полную чушь, но она грамотно выстроена, то ты чувствуешь интерес. Это как в правильном месте оборвать фильм рекламой – ты посмотришь рекламу, потому что тебя цепляет фильм, к которому ты хочешь вернуться.
Я понимаю, что в режиссуре есть азы, определенные правила, которые я чувствую внутри, но не знаю их названия. Я понимаю эту гармонию и вижу, почему важно, чтобы все элементы были связаны друг с другом, и почему каждый из них важен сам по себе. А дальше уже эксперименты с формой. Но в целом, я не думаю, что есть что-то конкретное в режиссуре, практически я уверен, что его не существует. Безусловно, что за сто с лишним лет в кинематографе сформировалась определенная система, но сколько при этом существует возможностей передачи формы и интерпретации образов, а еще свет, звук, человек. И в каждом столько глубины, и все само по себе в отдельности – искусство. Поэтому мне нравится этот огромный мир, который ты можешь создавать, реализовывая все, что есть у тебя внутри.
Пока никаких конкретных шагов к режиссуре я не предпринимаю, потому что привык доверять интуиции и судьбе, которая ведет меня – я уверен, что решения будут приходить именно в тот момент, когда это понадобится.