https://sputnik-ossetia.ru/20220714/leonid-tibilov-o-vvode-mirotvortsev-i-roli-skk-rad-chto-byl-uchastnikom-etoy-vazhnoy-raboty-17723782.html
Леонид Тибилов о вводе миротворцев и роли СКК: рад, что был участником этой важной работы
Леонид Тибилов о вводе миротворцев и роли СКК: рад, что был участником этой важной работы
Sputnik Южная Осетия
Диана Козаева, Sputnik 14.07.2022, Sputnik Южная Осетия
2022-07-14T13:19+0300
2022-07-14T13:19+0300
2022-07-14T15:53+0300
южная осетия
интервью
общество
политика
https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/607/75/6077512_0:0:3001:1688_1920x0_80_0_0_e560cfc26d5d2835b5428a1fd3593bad.jpg
Диана Козаева, SputnikВ Южной Осетии в четверг отмечают 30-летие ввода в республику миротворческих сил. Это стало одним из результатов Сочинских соглашений летом 1992 года. Экс-президент Южной Осетии, бывший сопредседатель югоосетинской части Смешанной контрольной комиссии (СКК) Леонид Тибилов рассказал в эксклюзивном интервью Sputnik, какое значение это событие имело для республики, только-только пережившей одну из самых страшных трагедий в своей новейшей истории – расстрел беженцев на Зарской дороге. Он также рассказал, как несли службу миротворцы, о деятельности СКК, о которой в скором времени планируется издать книгу.– Леонид Харитонович, вы тоже должны были принять участие в этой сочинской встрече, но по стечению обстоятельств не смогли этого сделать. Тем не менее, вы, наверняка, принимали участие в подготовке этого документа. Расскажите, как это все происходило.– Действительно, уже 30 лет прошло с того дня, когда на территорию Южной Осетии были введены трехсторонние миротворческие силы, которые принесли с собой мир и с началом деятельности которых в зоне грузино-осетинского конфликта воцарилось относительное спокойствие. Пусть этот мир и был хрупким, но он всегда лучше, чем любая война и любая агрессия.– Что привело к острой необходимости подписания соглашения по основным принципам урегулирования грузино-осетинского конфликта? – Мы прекрасно помним первое полугодие 1992 года – это было время, когда грузинская агрессия против Южной Осетии набрала особый размах. Этот период мы можем назвать пиком агрессии Грузии. Мы помним 20 мая – расстрел мирных жителей на Зарской дороге, которые просто хотели сохранить свои жизни и жизнь своих детей. На похоронах жертв этой трагедии присутствовали председатель Верховного Совета Северо-Осетинской АССР Ахсарбег Галазов и тогдашний министр безопасности Северной Осетии Юрий Бзаев. Мы говорили о ситуации, которая сложилась вокруг Южной Осетии. У нас была достоверная информация, что на трагедии 20 мая, подобных которой мир не знает, Грузия не собирается останавливаться. Она хотела в конце мая 1992 года совершить еще ряд преступлений, в том числе взять Цхинвал штурмом.Юрий Бзаев по возвращении в Северную Осетию проинформировал руководство и в тот же день в Москву ушли телеграммы на имя вице-президента РФ Александра Руцкого, председателя Верховного Совета РФ Руслана Хасбулатова. Они доложили Борису Ельцину, что в Южной Осетии назревают очень серьезные события по уничтожению столицы и народа республики. Тогда и был запущен механизм по скорейшей организации встречи и принятию мер по нормализации ситуации.Таким образом, этот документ родился. Я, к сожалению, не смог принять участие в этой встрече по определенным причинам.Вследствие этого соглашения в зону боевых действий 14 июля того же года были введены миротворческие силы для поддержания мира и правопорядка.– Известный факт, что изначально в республику планировалось ввести до двух тысяч человек. Тем не менее, ввели только ограниченный контингент, но и это изменило ситуацию. Как в целом ввод миротворческих сил повлиял на ситуацию в Южной Осетии?– В первую очередь, этим соглашением было предписано образовать Смешанную контрольную комиссию, в которую вошли представители России, Северной Осетии, Южной Осетии, Грузии и представители миссии ОБСЕ в Грузии. Задачи СКК до начала ввода миротворческих сил заключались в том, чтобы территория боевых действия была освобождена от вооруженных формирований, огонь был прекращен и с территории конфликта были выведены тяжелые вооружения. До 14 июля этими вопросами и занималась СКК. Были созданы условия для ввода воинского контингента, состоявшего из трех батальонов – российского, грузинского и североосетинского. Миротворческие силы могли заниматься своими непосредственными задачами – обеспечивать мир и правопорядок.Соглашением было предусмотрено другое количество миротворцев. Здесь нужно сказать, что это было расписано таким образом, что на первом этапе в зону грузино-осетинского конфликта будут входить батальоны по 500 человек в составе каждого. Но сторонам было предложено, чтобы дополнительно к этому числу они подготовили еще по триста человек резерва.Наверное, жители Южной Осетии помнят, что с вводом миротворцев была прекращена агрессия со стороны Грузии, народ постепенно стал переходить на мирные рельсы. Люди начали работать, выезжать в села. То есть народ вздохнул спокойно. Это основная заслуга миротворческих сил и СКК.– С ввода миротворцев в Южную Осетию прошло уже три десятка лет. Какова, на ваш взгляд, значимость этого события в истории Южной Осетии?– Наверное, мы будем исходить из того, что они привнесли в нашу жизнь. Они принесли мир – и это самое существенное, о чем мы сегодня с вами можем говорить. И сколько бы времени не прошло, 30 или сто лет, наш народ в своей благодарной памяти должен хранить то, какая помощь была ему оказана со стороны России, потому что в проведении миротворческой операции основным действующим лицом была именно Россия.Это, в принципе, первый пример и в истории России – ввод миротворческих сил на территорию другого государства.Мы справедливо считаем этот день самым настоящим праздником, ежегодно его отмечаем, и народ всегда с большим удовольствием приходит на мероприятия.Я бы добавил, что ввод миротворческих сил – это предвестник того, что у нас сегодня происходит, того, что Южная Осетия стала независимым государством. Основа была заложена именно тогда.– Каждую такую дату мы все говорим об исключительной уникальности этой миротворческой операции. Она, безусловно, сохранила сотни и, может быть, тысячи жизней осетинских граждан. В чем, помимо этого неоспоримого факта, состоит ее уникальность?– Вы правильно отметили: первое, что собой принесли миротворцы, был мир, были спасены сотни жизней, практически была сохранена наша молодая республика. Эта миссия уникальна еще и тем, что в ее состав входили три стороны, две из которых были противоборствующими. И надо подчеркнуть, что Грузия на нас напала, а мы оборонялись и защищали свои дома. И люди, прошедшие войну с одной и другой стороны, а потом при содействии российского воинского контингента выполнявшие задачи по установлению мира и порядка, – это, по всей видимости, другая сторона уникальности.– Вы отметили, что уникальность миротворческой операции состоит еще и в том, что в составе ССПМ были и грузины, и осетины. Вы, как член СКК, непосредственно наблюдали за тем, как они выполняли свои задачи. Как грузинский и осетинский контингенты взаимодействовали между собой, как грузины повели себя в августе 2008 года?– Миротворческая миссия, начиная свою деятельность с июля 1992 года, можно сказать, выполнила свои функции. Я был свидетелем происходящего – сперва меня ввели в состав СКК, а с 1998 по 2001 годы я был сопредседателем югоосетинской части СКК. Наблюдал, как работает наш батальон, как работает грузинский батальон, и какое между ними взаимодействие. Между ними были хорошие отношения. Они, под общим командованием российского батальона, понимали свои задачи, подчинялись уставу и принципам соглашений, которые впоследствии прорабатывались в рамках СКК. Внешне никакой неприязни между ними не было, хотя каждая сторона понимала, что Грузия пошла войной на Южную Осетию и хотела поставить ее на колени.То, что произошло в 2008 году, это, наверное, тема для отдельного большого разговора. Здесь я хочу отметить, что деятельность миротворческого контингента до 2004 года сохраняла стабильность. А с приходом к власти в Грузии Михаила Саакашвили отношения начали меняться. Мы хорошо помним, что Грузия после операции в Аджарии возомнила, что она хозяйка этой территории, хотела проделать такую же операцию на территории Южной Осетии. И шаг за шагом начала отходить от тех принципов, которые ранее были выработаны на высшем уровне, в рамках СКК. Можно вспомнить высадку целого десанта по юго-восточному периметру югоосетино-грузинской границы. Тогда очень серьезно поработала СКК с помощью российской и североосетинской сторон. ОБСЕ в таких ситуациях всегда выдерживала свою позицию, в которой мы усматривали более лояльное отношение к грузинской стороне. Они считали Южную Осетию частью Грузии и всегда работали с этой позиции. И нам приходилось с ними работать, доводить до них, что они просто наблюдатели, и указывать на то, что они не могут себе позволить принимать чью-то сторону. Мы требовали, чтобы они работали как посредники.А уже в 2008 году мы увидели, что грузинский батальон снял с себя любую ответственность по поддержанию общих принципов и выступил в числе других вооруженных формирований в войне, которая была развязана Грузией против Южной Осетии. Мы помним, что именно силами грузинского батальона практически был уничтожен военный городок миротворцев на южной окраине Цхинвала. Именно от их рук погибли российские миротворцы. Это предательство. Их нельзя назвать миротворцами, это те самые фашисты, которые пошли войной на Южную Осетию в 2008 году.Надо сказать и о том, что обострение ситуации в августе 2004 года тоже произошло с их поддержки. Именно с 2004-го грузинский батальон начал себе позволять частую ротацию своего контингента. Это тоже было нарушением. Состав батальона мог меняться раз в полгода, грузинская сторона нарушила эту схему и меняла контингент раз в три или четыре месяца.СКК всегда созывала внеочередные заседания, где осуждались эти шаги. Грузинская сторона под конец намеревалась как-то скомкать эту миротворческую миссию, перевести ее в двухсторонний формат – только Грузия и Южная Осетия. А это опять привело бы к острому противостоянию и даже войне.– То есть такими ротациями грузинское руководство старалось прогнать через будущий театр боевых действий как можно больше своих военнослужащих?– Совершенно верно. Происходила рекогносцировка местности. У них было все – и карты, и прочее. Но, тем не менее, они все изучали. Они же готовились к войне, и таким образом знакомили свой контингент с каждой точкой нашей территории.– Известно, что в этом процессе значительную роль сыграло министерство по чрезвычайным ситуациям России, которое в то время возглавлял ныне министр обороны РФ Сергей Шойгу. Каков, на ваш взгляд, его вклад в возвращение мира в Южную Осетию?– Роль Сергея Кужугетовича в тех событиях действительно велика. Он приложил немало усилий, не раз бывал в Южной Осетии, мы неоднократно с ним встречались в те годы.Первое заседание СКК прошло уже 4 июля 1992 года во Владикавказе. Я принимал там участие, а вел его с российской стороны именно Сергей Кужугетович. Под его руководством формировался российский батальон миротворцев. Мы благодарны ему за его такое отношение. И не только в то время.МЧС России после полномасштабной войны в августе 2008 года первым пришло на помощь Южной Осетии. Вклад Шойгу, несомненно, высок и в создание нашего чрезвычайного ведомства. И его такое отношение к Южной Осетии сохраняется до сих пор.В эти дни в Москве по случаю Дня миротворца состоится круглый стол, который собирается по его инициативе. Надо отметить, что миротворчество – это тот фактор, без которого сегодня в мире никто не может обойтись.– Одним из важнейших звеньев поддержания мира в Южной Осетии в этот период была Смешанная контрольная комиссия, одним из членов которой были вы. Расскажите о ее работе? Не кажется ли вам, что сегодня о ней мало кто вспоминает?– Я уже немного об этом сказал. Еще раз хочу отметить, что этот орган был создан для нормального ведения деятельности миротворческих сил. Помимо военных вопросов, СКК работала и по вопросам экономического возрождения, гуманитарной помощи, снятия блокад на дорогах в наши населенные пункты, где Грузия нередко организовывала различные пикеты.Одной из ее задач было также информирование сторон, которые были вовлечены в вопросы урегулирования грузино-осетинского конфликта, в том числе международные организации. Такое взаимодействие сторон, конечно, способствовало результату.Я хотел бы отметить одну сторону деятельности СКК. Она не была органом, члены которого обладали какими-либо привилегиями или льготами. Льготы были одни – они могли проехать в любую точку на территории грузино-осетинского конфликта, у них был дипломатический иммунитет.Да, в последнее время мы об этом мало говорим. К сожалению, и к нашей глубокой скорби, не стало Бориса Чочиева. С ним было задумано выпустить отдельной книгой всю историю деятельности СКК. Но мы работаем над этим. Я общаюсь с другими членами СКК, в том числе от российской и североосетинской сторон. Эта книга будет хорошим подспорьем и для историков, и молодое поколение должно знать, через что прошла наша республика. Это история, и свою историю мы должны знать.Я думаю, в новейшей истории нашего государства фактор СКК играет серьезную роль.– Что вам больше всего запомнилось в деятельности СКК?– Человек многое помнит, но выделить что-то в этой работе я, наверное, не смогу. Каждая деталь в работе СКК была связана с жизнью государства, нашего народа.Грузинская сторона комиссии всегда отмечала, что есть Грузия и есть Южная Осетия, и это единая территория. И здесь нам приходилось говорить о том, что история показывает другое, в том числе и сами грузинские источники. Говорили о том, что мы имеем полное право жить на своей земле, на своей исторической родине, и строить свою жизнь так, как мы хотим. И мы завоевали это право.Легких вопросов никогда не было.Еще один важный момент в нашей работе – все решения принимались консенсусом. Даже если один из членов СКК был против того или иного решения, оно не принималось. Поэтому мы старались не уступать грузинской стороне и поддерживающим ее сторонам – ОБСЕ и впоследствии миссии Евросоюза, потому что мы боролись за свое будущее.Это было тяжелое время не только для нас. Происходило много непонятных процессов и в России, и в других точках мира. Поэтому очень важно, что мы все-таки выиграли время и довели дело до того, что Россия нас признала. И к этому нас привела в том числе и деятельность Смешанной контрольной комиссии. Рад, что был участником этой важной работы.
https://sputnik-ossetia.ru/20240714/missiya--spasti-zhizni-lyudey-istoriya-mirotvorcheskoy-operatsii-v-yuzhnoy-osetii-17718357.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220714/v-yuzhnoy-osetii-vozlozhili-tsvety-k-memorialam-voennosluzhaschim-mirotvorcheskikh-sil-17721989.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220714/kazhdyy-den-kak-na-porokhovoy-bochke-mirotvorets-iz-yuzhnoy-osetii-rasskazal-o-sluzhbe-v-sspm-17714325.html
https://sputnik-ossetia.ru/20240714/shestnadtsat-let-na-strazhe-mira-v-yuzhnoy-osetii-unikalnye-arkhivnye-foto-mirotvortsev-17537574.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220713/za-kruglym-stolom-v-tskhinvale-obsudili-znachenie-vvoda-mirotvortsev-v-yuzhnuyu-osetiyu-v-1992-om-17705742.html
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2022
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Новости
ru_OS
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
южная осетия, интервью, общество, политика
южная осетия, интервью, общество, политика
В Южной Осетии в четверг отмечают 30-летие ввода в республику миротворческих сил. Это стало одним из результатов Сочинских соглашений летом 1992 года. Экс-президент Южной Осетии, бывший сопредседатель югоосетинской части Смешанной контрольной комиссии (СКК) Леонид Тибилов рассказал в эксклюзивном интервью Sputnik, какое значение это событие имело для республики, только-только пережившей одну из самых страшных трагедий в своей новейшей истории – расстрел беженцев на Зарской дороге. Он также рассказал, как несли службу миротворцы, о деятельности СКК, о которой в скором времени планируется издать книгу.
– Леонид Харитонович, вы тоже должны были принять участие в этой сочинской встрече, но по стечению обстоятельств не смогли этого сделать. Тем не менее, вы, наверняка, принимали участие в подготовке этого документа. Расскажите, как это все происходило.
– Действительно, уже 30 лет прошло с того дня, когда на территорию Южной Осетии были введены трехсторонние миротворческие силы, которые принесли с собой мир и с началом деятельности которых в зоне грузино-осетинского конфликта воцарилось относительное спокойствие. Пусть этот мир и был хрупким, но он всегда лучше, чем любая война и любая агрессия.
– Что привело к острой необходимости подписания соглашения по основным принципам урегулирования грузино-осетинского конфликта?
– Мы прекрасно помним первое полугодие 1992 года – это было время, когда грузинская агрессия против Южной Осетии набрала особый размах. Этот период мы можем назвать пиком агрессии Грузии. Мы помним 20 мая – расстрел мирных жителей на Зарской дороге, которые просто хотели сохранить свои жизни и жизнь своих детей.
На похоронах жертв этой трагедии присутствовали председатель Верховного Совета Северо-Осетинской АССР Ахсарбег Галазов и тогдашний министр безопасности Северной Осетии Юрий Бзаев. Мы говорили о ситуации, которая сложилась вокруг Южной Осетии. У нас была достоверная информация, что на трагедии 20 мая, подобных которой мир не знает, Грузия не собирается останавливаться. Она хотела в конце мая 1992 года совершить еще ряд преступлений, в том числе взять Цхинвал штурмом.
Юрий Бзаев по возвращении в Северную Осетию проинформировал руководство и в тот же день в Москву ушли телеграммы на имя вице-президента РФ Александра Руцкого, председателя Верховного Совета РФ Руслана Хасбулатова. Они доложили Борису Ельцину, что в Южной Осетии назревают очень серьезные события по уничтожению столицы и народа республики. Тогда и был запущен механизм по скорейшей организации встречи и принятию мер по нормализации ситуации.
Таким образом, этот документ родился. Я, к сожалению, не смог принять участие в этой встрече по определенным причинам.
Вследствие этого соглашения в зону боевых действий 14 июля того же года были введены миротворческие силы для поддержания мира и правопорядка.
– Известный факт, что изначально в республику планировалось ввести до двух тысяч человек. Тем не менее, ввели только ограниченный контингент, но и это изменило ситуацию. Как в целом ввод миротворческих сил повлиял на ситуацию в Южной Осетии?
– В первую очередь, этим соглашением было предписано образовать Смешанную контрольную комиссию, в которую вошли представители России, Северной Осетии, Южной Осетии, Грузии и представители миссии ОБСЕ в Грузии. Задачи СКК до начала ввода миротворческих сил заключались в том, чтобы территория боевых действия была освобождена от вооруженных формирований, огонь был прекращен и с территории конфликта были выведены тяжелые вооружения. До 14 июля этими вопросами и занималась СКК. Были созданы условия для ввода воинского контингента, состоявшего из трех батальонов – российского, грузинского и североосетинского. Миротворческие силы могли заниматься своими непосредственными задачами – обеспечивать мир и правопорядок.
Соглашением было предусмотрено другое количество миротворцев. Здесь нужно сказать, что это было расписано таким образом, что на первом этапе в зону грузино-осетинского конфликта будут входить батальоны по 500 человек в составе каждого. Но сторонам было предложено, чтобы дополнительно к этому числу они подготовили еще по триста человек резерва.
Наверное, жители Южной Осетии помнят, что с вводом миротворцев была прекращена агрессия со стороны Грузии, народ постепенно стал переходить на мирные рельсы. Люди начали работать, выезжать в села. То есть народ вздохнул спокойно. Это основная заслуга миротворческих сил и СКК.
– С ввода миротворцев в Южную Осетию прошло уже три десятка лет. Какова, на ваш взгляд, значимость этого события в истории Южной Осетии?
– Наверное, мы будем исходить из того, что они привнесли в нашу жизнь. Они принесли мир – и это самое существенное, о чем мы сегодня с вами можем говорить. И сколько бы времени не прошло, 30 или сто лет, наш народ в своей благодарной памяти должен хранить то, какая помощь была ему оказана со стороны России, потому что в проведении миротворческой операции основным действующим лицом была именно Россия.
Это, в принципе, первый пример и в истории России – ввод миротворческих сил на территорию другого государства.
Мы справедливо считаем этот день самым настоящим праздником, ежегодно его отмечаем, и народ всегда с большим удовольствием приходит на мероприятия.
Я бы добавил, что ввод миротворческих сил – это предвестник того, что у нас сегодня происходит, того, что Южная Осетия стала независимым государством. Основа была заложена именно тогда.
– Каждую такую дату мы все говорим об исключительной уникальности этой миротворческой операции. Она, безусловно, сохранила сотни и, может быть, тысячи жизней осетинских граждан. В чем, помимо этого неоспоримого факта, состоит ее уникальность?
– Вы правильно отметили: первое, что собой принесли миротворцы, был мир, были спасены сотни жизней, практически была сохранена наша молодая республика. Эта миссия уникальна еще и тем, что в ее состав входили три стороны, две из которых были противоборствующими. И надо подчеркнуть, что Грузия на нас напала, а мы оборонялись и защищали свои дома. И люди, прошедшие войну с одной и другой стороны, а потом при содействии российского воинского контингента выполнявшие задачи по установлению мира и порядка, – это, по всей видимости, другая сторона уникальности.
– Вы отметили, что уникальность миротворческой операции состоит еще и в том, что в составе ССПМ были и грузины, и осетины. Вы, как член СКК, непосредственно наблюдали за тем, как они выполняли свои задачи. Как грузинский и осетинский контингенты взаимодействовали между собой, как грузины повели себя в августе 2008 года?
– Миротворческая миссия, начиная свою деятельность с июля 1992 года, можно сказать, выполнила свои функции. Я был свидетелем происходящего – сперва меня ввели в состав СКК, а с 1998 по 2001 годы я был сопредседателем югоосетинской части СКК. Наблюдал, как работает наш батальон, как работает грузинский батальон, и какое между ними взаимодействие. Между ними были хорошие отношения. Они, под общим командованием российского батальона, понимали свои задачи, подчинялись уставу и принципам соглашений, которые впоследствии прорабатывались в рамках СКК. Внешне никакой неприязни между ними не было, хотя каждая сторона понимала, что Грузия пошла войной на Южную Осетию и хотела поставить ее на колени.
То, что произошло в 2008 году, это, наверное, тема для отдельного большого разговора. Здесь я хочу отметить, что деятельность миротворческого контингента до 2004 года сохраняла стабильность. А с приходом к власти в Грузии Михаила Саакашвили отношения начали меняться. Мы хорошо помним, что Грузия после операции в Аджарии возомнила, что она хозяйка этой территории, хотела проделать такую же операцию на территории Южной Осетии. И шаг за шагом начала отходить от тех принципов, которые ранее были выработаны на высшем уровне, в рамках СКК. Можно вспомнить высадку целого десанта по юго-восточному периметру югоосетино-грузинской границы. Тогда очень серьезно поработала СКК с помощью российской и североосетинской сторон.
ОБСЕ в таких ситуациях всегда выдерживала свою позицию, в которой мы усматривали более лояльное отношение к грузинской стороне. Они считали Южную Осетию частью Грузии и всегда работали с этой позиции. И нам приходилось с ними работать, доводить до них, что они просто наблюдатели, и указывать на то, что они не могут себе позволить принимать чью-то сторону. Мы требовали, чтобы они работали как посредники.
А уже в 2008 году мы увидели, что грузинский батальон снял с себя любую ответственность по поддержанию общих принципов и выступил в числе других вооруженных формирований в войне, которая была развязана Грузией против Южной Осетии. Мы помним, что именно силами грузинского батальона практически был уничтожен военный городок миротворцев на южной окраине Цхинвала. Именно от их рук погибли российские миротворцы. Это предательство. Их нельзя назвать миротворцами, это те самые фашисты, которые пошли войной на Южную Осетию в 2008 году.
Надо сказать и о том, что обострение ситуации в августе 2004 года тоже произошло с их поддержки. Именно с 2004-го грузинский батальон начал себе позволять частую ротацию своего контингента. Это тоже было нарушением. Состав батальона мог меняться раз в полгода, грузинская сторона нарушила эту схему и меняла контингент раз в три или четыре месяца.
СКК всегда созывала внеочередные заседания, где осуждались эти шаги. Грузинская сторона под конец намеревалась как-то скомкать эту миротворческую миссию, перевести ее в двухсторонний формат – только Грузия и Южная Осетия. А это опять привело бы к острому противостоянию и даже войне.
– То есть такими ротациями грузинское руководство старалось прогнать через будущий театр боевых действий как можно больше своих военнослужащих?
– Совершенно верно. Происходила рекогносцировка местности. У них было все – и карты, и прочее. Но, тем не менее, они все изучали. Они же готовились к войне, и таким образом знакомили свой контингент с каждой точкой нашей территории.
– Известно, что в этом процессе значительную роль сыграло министерство по чрезвычайным ситуациям России, которое в то время возглавлял ныне министр обороны РФ Сергей Шойгу. Каков, на ваш взгляд, его вклад в возвращение мира в Южную Осетию?
– Роль Сергея Кужугетовича в тех событиях действительно велика. Он приложил немало усилий, не раз бывал в Южной Осетии, мы неоднократно с ним встречались в те годы.
Первое заседание СКК прошло уже 4 июля 1992 года во Владикавказе. Я принимал там участие, а вел его с российской стороны именно Сергей Кужугетович. Под его руководством формировался российский батальон миротворцев. Мы благодарны ему за его такое отношение. И не только в то время.
МЧС России после полномасштабной войны в августе 2008 года первым пришло на помощь Южной Осетии. Вклад Шойгу, несомненно, высок и в создание нашего чрезвычайного ведомства. И его такое отношение к Южной Осетии сохраняется до сих пор.
В эти дни в Москве по случаю Дня миротворца состоится круглый стол, который собирается по его инициативе. Надо отметить, что миротворчество – это тот фактор, без которого сегодня в мире никто не может обойтись.
– Одним из важнейших звеньев поддержания мира в Южной Осетии в этот период была Смешанная контрольная комиссия, одним из членов которой были вы. Расскажите о ее работе? Не кажется ли вам, что сегодня о ней мало кто вспоминает?
– Я уже немного об этом сказал. Еще раз хочу отметить, что этот орган был создан для нормального ведения деятельности миротворческих сил. Помимо военных вопросов, СКК работала и по вопросам экономического возрождения, гуманитарной помощи, снятия блокад на дорогах в наши населенные пункты, где Грузия нередко организовывала различные пикеты.
Одной из ее задач было также информирование сторон, которые были вовлечены в вопросы урегулирования грузино-осетинского конфликта, в том числе международные организации. Такое взаимодействие сторон, конечно, способствовало результату.
Я хотел бы отметить одну сторону деятельности СКК. Она не была органом, члены которого обладали какими-либо привилегиями или льготами. Льготы были одни – они могли проехать в любую точку на территории грузино-осетинского конфликта, у них был дипломатический иммунитет.
Да, в последнее время мы об этом мало говорим. К сожалению, и к нашей глубокой скорби, не стало Бориса Чочиева. С ним было задумано выпустить отдельной книгой всю историю деятельности СКК. Но мы работаем над этим. Я общаюсь с другими членами СКК, в том числе от российской и североосетинской сторон. Эта книга будет хорошим подспорьем и для историков, и молодое поколение должно знать, через что прошла наша республика. Это история, и свою историю мы должны знать.
Я думаю, в новейшей истории нашего государства фактор СКК играет серьезную роль.
– Что вам больше всего запомнилось в деятельности СКК?
– Человек многое помнит, но выделить что-то в этой работе я, наверное, не смогу. Каждая деталь в работе СКК была связана с жизнью государства, нашего народа.
Грузинская сторона комиссии всегда отмечала, что есть Грузия и есть Южная Осетия, и это единая территория. И здесь нам приходилось говорить о том, что история показывает другое, в том числе и сами грузинские источники. Говорили о том, что мы имеем полное право жить на своей земле, на своей исторической родине, и строить свою жизнь так, как мы хотим. И мы завоевали это право.
Легких вопросов никогда не было.
Еще один важный момент в нашей работе – все решения принимались консенсусом. Даже если один из членов СКК был против того или иного решения, оно не принималось. Поэтому мы старались не уступать грузинской стороне и поддерживающим ее сторонам – ОБСЕ и впоследствии миссии Евросоюза, потому что мы боролись за свое будущее.
Это было тяжелое время не только для нас. Происходило много непонятных процессов и в России, и в других точках мира. Поэтому очень важно, что мы все-таки выиграли время и довели дело до того, что Россия нас признала. И к этому нас привела в том числе и деятельность Смешанной контрольной комиссии. Рад, что был участником этой важной работы.
