https://sputnik-ossetia.ru/20220629/poprobovat-chto-to-novenkoe-ekspert-o-tom-zachem-iranu-i-argentine-chlenstvo-v-briks-17430235.html
"Попробовать что-то новенькое": эксперт о том, зачем Ирану и Аргентине членство в БРИКС
"Попробовать что-то новенькое": эксперт о том, зачем Ирану и Аргентине членство в БРИКС
Sputnik Южная Осетия
В БРИКС, куда входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР, могут появиться новые члены. После недавнего саммита блока Иран и Аргентина подали заявку на... 29.06.2022, Sputnik Южная Осетия
2022-06-29T18:44+0300
2022-06-29T18:44+0300
2022-06-30T10:54+0300
в мире
новости
https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/06/1d/17430025_0:0:2527:1421_1920x0_80_0_0_bc8fb1d31abd79cfb25b8fcabc0a4f48.jpg
В БРИКС, куда входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР, могут появиться новые члены. После недавнего саммита блока Иран и Аргентина подали заявку на членство. Политолог, профессор Высшей школы экономики Дмитрий Евстафьев рассказал Sputnik, зачем Ирану и Аргентине членство в БРИКС, какую выгоду от этого получит группа и может ли она составить конкуренцию G7.– В Иране есть нефть и санкции, в Аргентине сельское хозяйство и дефолт. Что даст этим странам членство в группе БРИКС?– В данном случае мотивы этих двух стран абсолютно различные. Общим является только одно – поиск альтернативных американо-центричным новых международных институтов, куда они могли бы обратиться за поддержкой, помощью, содействием, кредитами. И это действительно очень важный момент отражения кризиса, по науке говоря, институциональной американо-центричности.Аргентина является страной, которая находится в перманентном экономическом кризисе уже, наверное, с десяток или даже больше лет. Это страна, которая испробовала все, начиная от достаточно жесткой военной диктатуры и кончая популистскими националистическими вариантами развития экономики. Ничего не помогает. На их фоне есть Бразилия, которая вечный конкурент. Она является членом группы БРИКС. Она тоже прошла очень разный путь. Одно время нынешний президент дистанцировался от БРИКС, считая, что американцы – это лучший партнер. Но сейчас все поменялось.Поэтому для Аргентины это немножко цинично сформулированный вариант – попробовать что-то новенькое. Потому что все классическое для западного общества и западной экономики она уже пробовала и не раз.Иран находится в состоянии абсолютной многовекторной торговли со всеми крупными участниками международных отношений – от Европы до США по поводу своей ядерной программы, от Китая до России по поводу экономического взаимодействия. Не минуя Индию.Для Ирана принципиально важно закрепить свой статус. А сделать это в нынешнем положении в каких-то других организациях или сообществах, нежели БРИКС, он не может. А БРИКС – это вполне адекватная форма, чтобы получить в свое распоряжение вполне эффективную площадку, а также возможный доступ к финансам, торговым системам и так далее, которые пока для Ирана остаются закрытыми.– В чем выгода для БРИКС принять новых членов?– БРИКС – это очень разнородная организация. Хотел бы напомнить, что группа БРИКС и вообще эта аббревиатура появилась еще в далеком 2001 году, и придумали ее в организации, которую считают глобалистами и рептилоидами. Она называлась Lemon Brothers. Это группа стран с наиболее быстро растущим фондовым рынком, не более того. Тот факт, что БРИКС с 2001 года проделал совершенно колоссальный путь до пред-организации. Это еще не организация, хотя есть некоторые координирующие органы, но за организацию ее пока считать рано.Это (принятие новых членов – прим.ред.), конечно, очень хорошо. Это говорит, прежде всего, об изменении структуры международных отношений. Но есть нюанс. В БРИКС входят несколько стран, с абсолютно различными векторами развития. Например, Индия и Китай. За букву Б отвечает Бразилия. Это, вообще государство, которое развивается зигзагами – от про-американизма обратно к левым настроениям. Есть Россия, у которой свои интересы. И говорить о том, что расширение организации это однозначное благо, нельзя. Хотя бы потому, что пока это не совсем организация. Я понимаю, что сейчас мое объяснение очень сложно. Но в данном случае, это единственно возможный ответ на ваш вопрос. Есть некое сообщество стран, которое готово принимать других членов при условии, если они что-то привнесут. Но абстрактно – за букву С отвечает, например, Южная Африка. Там тяжелейший экономический кризис и там давно уже нет никакого роста фондового рынка. Но при всем при этом, какие экономические связи между Ираном и Южной Африкой? Это очень сложно. Едва ли я вам сейчас дам ответ на этот вопрос. А вот между Южной Африкой и Китаем есть. Те же самые дилеммы возникают в треугольнике Россия-Китай-Индия. У России нормальные отношения и с Индией, и с Китаем, чего нельзя сказать об этих государствах в отношениях между собой.Это очень сложно. Здесь нельзя отвечать и рассматривать этот вопрос линейно. Но то, что в БРИКС есть тяга других участников присоединиться, по крайней мере, поговорить, посмотреть варианты получения именно от БРИКС инвестиционных ресурсов – это очевидно.– Рядом с БРИКС часто упоминается и Шанхайская организация сотрудничества. Ранее ШОС принял Иран. Что дало стране сотрудничество с организацией?– Вот здесь, как раз, ответ более простой и очевидный. ШОС – это, прежде всего организация коллективной безопасности в очень широком смысле. ШОС в отличие от НАТО не дает коллективных гарантий безопасности, там нет гарантий применения военной силы. Но там есть огромный спектр гарантий, огромный спектр взаимодействия именно на уровне предотвращения конфликтов, неведения враждебной деятельности друг против друга. И в этом смысле ШОС – это организация, там есть секретариат, рабочие органы, постоянно меняющаяся повестка дня.Для Ирана принципиальных вопросов было два. Первое – это вопрос, связанный с Афганистаном. Чтобы Афганистан после ухода американцев не создавал угрозу для Ирана. Афганистан – это государство, ключи от которого сейчас, по большому счету, переходят в руки китайцев.Второе – это Прикаспий. Для Ирана принципиально формирование системы безопасности в зоне большого Прикаспия. А это тоже затрагивает интересы стран-членов ШОС. Не только экономические, но и политические.И третье. ШОС очень активно занимается предотвращением межэтнических, межрелигиозных конфликтов. Для Ирана эта ситуация более чем актуальна. Потому что американцы пытаются использовать именно эти болевые точки Ирана.– То есть на фоне БРИКС ШОС не теряет актуальность?– Ну, во-первых, эти организации направлены абсолютно по разным векторам. ШОС – это организация, прежде всего региональная. Регион большой. Но НАТО тоже, нет такого региона, как Евроатлантика, ровно так же, как нет такого региона, как Большая Евразия. Это регион, сконструированный политически. Но это (ШОС – прим.ред.) региональная организация в области безопасности и сотрудничества.БРИКС – это глобальная по своему замаху организация в области экономики. Она еще в полной мере свой потенциал даже близко не реализовала, прежде всего, из-за разношерстности и в какой-то мере искусственности формирования первоначальных членов. Это другое. Их нельзя сравнивать. Они не стоят на одной полке.– Вызовет ли вступление новых стран в группу желание других государств получить членство в БРИКС? Каким странам, на ваш взгляд, оно была бы выгодно?– Я бы обратил внимание на три страны. Первая – это, безусловно, Индонезия. Более того, она проявляет к БРИКС очень большое внимание. Это крупнейшая и быстро растущая экономика с очень серьезным глобальным потенциалом.Было бы идеально затащить в БРИКС Турцию. Но боюсь, что это невозможно ни по политическим, ни по военно-политическим соображениям.Безусловно, новое качество получил бы БРИКС, если бы в его состав вошел Египет. И здесь я оптимист.Эти три страны превратили бы БРИКС из аббревиатуры в не просто экономическую, а геоэкономическую организацию.– Которая могла бы конкурировать с G7?– Теоретически она и сейчас может конкурировать с "Большой семеркой". Более того, на уровне чисто формальных цифр БРИКС уже конкурирует и опережает ее. Другое дело, что мы "Большую семерку" воспринимаем как источник некоего глобального мейнстрима, неких глобальных перспектив развития. Воспринимаем, хотя "семерка" таковой не является уже давно. А БРИКС пока (!) нет. В этом смысле проблема даже не в количестве стран-членов, а в том, насколько БРИКС в сегодняшнем или в расширенном виде способен создавать некие смыслы, геоэкономические, прежде всего, которые будут восприниматься всем миром в качестве рабочих идей, за которыми будущее. Вот это самое главное.И здесь, надо признать, что "семерка" пока впереди. Хотя последний саммит – это не хороший, контрольный выстрел в голову, но уже близко к этому.
https://sputnik-ossetia.ru/20220625/u-zapada-ne-ostalos-soyuznikov-protiv-putina-i-si-17349686.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220608/rossiya-stroit-novyy-mir-s-unichtozheniem-starogo-zapad-spravlyaetsya-sam-17030842.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220620/kortunov-rasskazal-chto-zhdet-shos-i-dlya-chego-tuda-vstupaet-belarus-17230381.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220324/kak-espch-no-bez-politiki-ombudsmen-yuzhnoy-osetii-o-novom-institute-v-ramkakh-shos-16026074.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220628/a-chem-dalshe-budete-pugat-ekspert-ob-anonsirovannykh-g7-novykh-sanktsiyakh-protiv-rossii-17398634.html
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2022
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Новости
ru_OS
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
в мире, новости
В БРИКС, куда входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР, могут появиться новые члены. После недавнего саммита блока Иран и Аргентина подали заявку на членство. Политолог, профессор Высшей школы экономики Дмитрий Евстафьев рассказал
Sputnik, зачем Ирану и Аргентине членство в БРИКС, какую выгоду от этого получит группа и может ли она составить конкуренцию G7.
– В Иране есть нефть и санкции, в Аргентине сельское хозяйство и дефолт. Что даст этим странам членство в группе БРИКС?
– В данном случае мотивы этих двух стран абсолютно различные. Общим является только одно – поиск альтернативных американо-центричным новых международных институтов, куда они могли бы обратиться за поддержкой, помощью, содействием, кредитами. И это действительно очень важный момент отражения кризиса, по науке говоря, институциональной американо-центричности.
Аргентина является страной, которая находится в перманентном экономическом кризисе уже, наверное, с десяток или даже больше лет. Это страна, которая испробовала все, начиная от достаточно жесткой военной диктатуры и кончая популистскими националистическими вариантами развития экономики. Ничего не помогает. На их фоне есть Бразилия, которая вечный конкурент. Она является членом группы БРИКС. Она тоже прошла очень разный путь. Одно время нынешний президент дистанцировался от БРИКС, считая, что американцы – это лучший партнер. Но сейчас все поменялось.
Поэтому для Аргентины это немножко цинично сформулированный вариант – попробовать что-то новенькое. Потому что все классическое для западного общества и западной экономики она уже пробовала и не раз.
Иран находится в состоянии абсолютной многовекторной торговли со всеми крупными участниками международных отношений – от Европы до США по поводу своей ядерной программы, от Китая до России по поводу экономического взаимодействия. Не минуя Индию.
Для Ирана принципиально важно закрепить свой статус. А сделать это в нынешнем положении в каких-то других организациях или сообществах, нежели БРИКС, он не может. А БРИКС – это вполне адекватная форма, чтобы получить в свое распоряжение вполне эффективную площадку, а также возможный доступ к финансам, торговым системам и так далее, которые пока для Ирана остаются закрытыми.
– В чем выгода для БРИКС принять новых членов?
– БРИКС – это очень разнородная организация. Хотел бы напомнить, что группа БРИКС и вообще эта аббревиатура появилась еще в далеком 2001 году, и придумали ее в организации, которую считают глобалистами и рептилоидами. Она называлась Lemon Brothers. Это группа стран с наиболее быстро растущим фондовым рынком, не более того. Тот факт, что БРИКС с 2001 года проделал совершенно колоссальный путь до пред-организации. Это еще не организация, хотя есть некоторые координирующие органы, но за организацию ее пока считать рано.
Это (принятие новых членов – прим.ред.), конечно, очень хорошо. Это говорит, прежде всего, об изменении структуры международных отношений. Но есть нюанс. В БРИКС входят несколько стран, с абсолютно различными векторами развития. Например, Индия и Китай. За букву Б отвечает Бразилия. Это, вообще государство, которое развивается зигзагами – от про-американизма обратно к левым настроениям. Есть Россия, у которой свои интересы. И говорить о том, что расширение организации это однозначное благо, нельзя. Хотя бы потому, что пока это не совсем организация. Я понимаю, что сейчас мое объяснение очень сложно. Но в данном случае, это единственно возможный ответ на ваш вопрос.
Есть некое сообщество стран, которое готово принимать других членов при условии, если они что-то привнесут. Но абстрактно – за букву С отвечает, например, Южная Африка. Там тяжелейший экономический кризис и там давно уже нет никакого роста фондового рынка. Но при всем при этом, какие экономические связи между Ираном и Южной Африкой? Это очень сложно. Едва ли я вам сейчас дам ответ на этот вопрос. А вот между Южной Африкой и Китаем есть. Те же самые дилеммы возникают в треугольнике Россия-Китай-Индия. У России нормальные отношения и с Индией, и с Китаем, чего нельзя сказать об этих государствах в отношениях между собой.
Это очень сложно. Здесь нельзя отвечать и рассматривать этот вопрос линейно. Но то, что в БРИКС есть тяга других участников присоединиться, по крайней мере, поговорить, посмотреть варианты получения именно от БРИКС инвестиционных ресурсов – это очевидно.
– Рядом с БРИКС часто упоминается и Шанхайская организация сотрудничества. Ранее ШОС принял Иран. Что дало стране сотрудничество с организацией?
– Вот здесь, как раз, ответ более простой и очевидный. ШОС – это, прежде всего организация коллективной безопасности в очень широком смысле. ШОС в отличие от НАТО не дает коллективных гарантий безопасности, там нет гарантий применения военной силы. Но там есть огромный спектр гарантий, огромный спектр взаимодействия именно на уровне предотвращения конфликтов, неведения враждебной деятельности друг против друга. И в этом смысле ШОС – это организация, там есть секретариат, рабочие органы, постоянно меняющаяся повестка дня.
Для Ирана принципиальных вопросов было два. Первое – это вопрос, связанный с Афганистаном. Чтобы Афганистан после ухода американцев не создавал угрозу для Ирана. Афганистан – это государство, ключи от которого сейчас, по большому счету, переходят в руки китайцев.
Второе – это Прикаспий. Для Ирана принципиально формирование системы безопасности в зоне большого Прикаспия. А это тоже затрагивает интересы стран-членов ШОС. Не только экономические, но и политические.
И третье. ШОС очень активно занимается предотвращением межэтнических, межрелигиозных конфликтов. Для Ирана эта ситуация более чем актуальна. Потому что американцы пытаются использовать именно эти болевые точки Ирана.
– То есть на фоне БРИКС ШОС не теряет актуальность?
– Ну, во-первых, эти организации направлены абсолютно по разным векторам. ШОС – это организация, прежде всего региональная. Регион большой. Но НАТО тоже, нет такого региона, как Евроатлантика, ровно так же, как нет такого региона, как Большая Евразия. Это регион, сконструированный политически. Но это (ШОС – прим.ред.) региональная организация в области безопасности и сотрудничества.
БРИКС – это глобальная по своему замаху организация в области экономики. Она еще в полной мере свой потенциал даже близко не реализовала, прежде всего, из-за разношерстности и в какой-то мере искусственности формирования первоначальных членов. Это другое. Их нельзя сравнивать. Они не стоят на одной полке.
– Вызовет ли вступление новых стран в группу желание других государств получить членство в БРИКС? Каким странам, на ваш взгляд, оно была бы выгодно?
– Я бы обратил внимание на три страны. Первая – это, безусловно, Индонезия. Более того, она проявляет к БРИКС очень большое внимание. Это крупнейшая и быстро растущая экономика с очень серьезным глобальным потенциалом.
Было бы идеально затащить в БРИКС Турцию. Но боюсь, что это невозможно ни по политическим, ни по военно-политическим соображениям.
Безусловно, новое качество получил бы БРИКС, если бы в его состав вошел Египет. И здесь я оптимист.
Эти три страны превратили бы БРИКС из аббревиатуры в не просто экономическую, а геоэкономическую организацию.
– Которая могла бы конкурировать с G7?
– Теоретически она и сейчас может конкурировать с "Большой семеркой". Более того, на уровне чисто формальных цифр БРИКС уже конкурирует и опережает ее. Другое дело, что мы "Большую семерку" воспринимаем как источник некоего глобального мейнстрима, неких глобальных перспектив развития. Воспринимаем, хотя "семерка" таковой не является уже давно. А БРИКС пока (!) нет. В этом смысле проблема даже не в количестве стран-членов, а в том, насколько БРИКС в сегодняшнем или в расширенном виде способен создавать некие смыслы, геоэкономические, прежде всего, которые будут восприниматься всем миром в качестве рабочих идей, за которыми будущее. Вот это самое главное.
И здесь, надо признать, что "семерка" пока впереди. Хотя последний саммит – это не хороший, контрольный выстрел в голову, но уже близко к этому.
