ЦХИНВАЛ, 8 авг - Sputnik, Залина Кулумбегова. Бригада скорой помощи заступила на очередное дежурство 7 августа 2008 года. Ситуация вокруг Цхинвала была непростая – город и окрестные села обстреливались грузинской артиллерией.
"Первая бригада скорой помощи выехала днем в селение Хетагурово. Там от разорвавшегося снаряда загорелся дом, заживо сгорела жительница села Тамара Мамиева, в соседнем доме от осколка снаряда погиб Петр Мамиев. Тогда на выезд выехала Инга Джиоева, меня с ней не было", - начинает разговор медсестра Эльза Зассеева.
Уже близилась ночь, Эльза и Инга решили на всякий случай передвинуть топчан, который находился у окна, на другое место, на случай если снова начнется обстрел. Только они решили это сделать, как рядом со зданием скорой помощи разорвалась мина, полетели стекла.
"В тот же день нам позвонили в диспетчерскую. Сказали, что в городском районе Дыргуис ранен мужчина и находится в тяжелом состоянии. Ситуация была такая, что ты никому не прикажешь ехать на вызов, со всех сторон стреляли из орудий", - вспоминает она.
Но Инга Джиоева сказала, что она поедет.
"На вызов поехали мы с Ингой, шофером был Виталий Чочиев, которого сегодня уже нет в живых", - вспоминает Эльза.
Ехать предстояло через весь город на северную окраину, на улицу Арона Плиева. На перекрестке улиц Исака Харебова и Сталина по машине скорой помощи был открыт огонь.
"Мы очень испугались. На машину упало дерево. Мы ехали на всей скорости, была уже ночь, не могли найти адрес. Доехали до места и нам машины фарами начали подмигивать, подсказывая в какую сторону нам двигаться. В этот момент снова начался обстрел", - рассказывает Зассеева.
Эльза не помнит, как они с Ингой оказались на земле. Они еле смогли доползти до дома раненого. Это был мужчина преклонных лет.
"Помню, как водитель Виталий кричал, чтобы мы сняли медицинские халаты и ползли в их сторону. Наверное, наши халаты выделялись в ночи белыми точками. Из-за обстрела мы не смогли взять носилки из машины, пришлось снять шторы, завернуть раненого в них и привезти в приемное отделение городской больницы", - рассказала она.
По словам Эльзы, старик после этого ранения прожил еще несколько лет. Привозили раненых и в здание скорой помощи, где им на месте оказывали медицинскую помощь.
"Наша сотрудница Инга пошла проведать свою маму, которая жила рядом по улице Островского. Она побежала, но нам были слышны звуки автоматных очередей, и мы смотрели ей вслед, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Смотрю, с конца улицы Сталина, на которой находится станция скорой помощи, в нашу сторону движется колонна танков. Помню, мы обрадовались, подумали, что это русские, но наш шофер вовремя успел сказать, что это грузины, мы все забежали в подвал и замерли в ожидании", - вспоминает она.
К этому времени в подвале были не только работники службы скорой помощи, но и жители соседних домов. Все были на пределе и ожидали худшего.
"Моя мама тогда была со мной на дежурстве, она работала диспетчером. Мама подняла с пола разбитую стеклянную бутылку, чтобы как-то защититься. Тогда мы все молились, чтобы умереть сразу и не попасть в руки к грузинам", – со слезами рассказывает Эльза.
Грузинские солдаты зашли во двор, открыли огонь по будке охраны, ходили по комнатам здания, громко разговаривали. Было страшно, но все обошлось. Все остались живы.
"Помню, как был вызов 8 августа в район Шанхай. Женщине стало плохо, бригада не смогла тогда выехать из-за сильного обстрела. Ее к нам привезли местные парни, мы ей помогли", - добавила она.
Подвал скорой помощи был заполнен, одна часть медработников перешла в подвал здания государственного архива, которое располагалось в минуте ходьбы.
Несколькими днями ранее была перекрыта подача воды в город. К опасности погибнуть от пули или осколков прибавилась и жажда.
"Помню, как в подвале госархива плакали дети и старики, хотели воды. Одна пожилая женщина подошла ко мне и сказала, чтобы я дала ей хотя бы один глоток воды. Я вспомнила, что у нас в здании скорой помощи были пятилитровые бутыли с водой. Мы с двумя медсестрами вышли из здания архива и побежали в сторону скорой помощи. Мы взяли по две бутыли и побежали обратно. Только выбежали, как по нам открыли огонь. Нам кричали, чтобы мы бросили воду и бежали, но никто из нас и не подумал это делать. Мы помнили, что люди умирают от жажды. Еле добежали до места", - сказала она.
Людям в подвале приходилось сидеть прямо на полу, стульев не хватало. Роскошью, по ее словам, было сесть на газетную стопку. На тот момент Эльзе было 34 года. В эти дни на дежурстве было десять медсестер, пять шоферов и диспетчер – мама Эльзы. К счастью, никто из них не пострадал. По воспоминаниям Эльзы, это было время, когда семьи разделились, жители не могли найти своих родственников.
"Говорят, что войну можно забыть, но как такое можно забыть? Пусть нынешнее поколение не испытает тех ужасов войны, которые мы пережили в 2008 году", – сказала она.
11 августа Эльза выехала с очередной колонной беженцев из Цхинвала в Северную Осетию. Боевые действия закончились, а 26 августа Россия признала независимость Южной Осетии.
"Невозможно передать эмоции, которые мы пережили в День признания независимости нашей республики. Это радость, слезы и огромное счастье. Мы детьми часто смотрели фильмы про Великую Отечественную войну и только после нашего признания я поняла, что чувствовал во время Дня Победы советский народ", – завершила свой рассказ Эльза Зассеева.
Августовская война унесла жизни многих людей. Каждый житель республики должен знать и помнить защитников, которые отдали жизни во имя свободы, помнить про погибших стариков, женщин и детей, о российских солдатах и офицерах.
