Популярный осетинский комик Тимур Каргинов уже несколько лет выступает на российском телевидении, став одним из звезд шоу на ТНТ StandUp. В интервью Sputnik он рассказал о начале своей карьеры, поделился опытом жизни осетина в Москве, коснулся запретных тем в юморе и раскрыл формулу успеха начинающего комика.
— Тимур, расскажите, как вы попали в команду КВН "Пирамида". Есть версия, что вы передали через друга тетрадь с шутками и вам сказали: "Приходи".
— В свое время мне нравилась владикавказская команда КВН, она называлась "Катастрофы недели". Там играл мой друг и много прикольных ребят. Я не особо интересовался КВНом, но мне нравилось телевидение. Иногда я приходил к ним на репетиции.
Мне нравилось проводить время в их компании, это было прикольно, ты заряжался другой энергией. В какой-то момент я понял, что очень хотел бы играть с этими ребятами, проводить время, делиться впечатлениями и в целом проводить юность.
Подробностей с тетрадью я не помню, но знаю, что у нашего руководителя Родиона Бигулаева была такая идея: каждый участник команды должен уметь писать шутки. Он советовал всем придумывать шутки и развивать авторские качества. Родион давал нам время, чтобы мы принесли тетрадь с материалом. Шутки необязательно должны были быть смешными, главное, что ты их писал, потратил время. Это был не исключительный случай.
Впоследствии в "Пирамиде" все ребята писали шутки. Любой мог придумать смешную шутку.
— Это какая-то уникальность или особенность "Пирамиды"?
— Нет, у нас была такая команда — компания людей, которым очень нравилось быть вместе и шутить. Мы не думали об этом. Мы хотели чего-то добиться, не задумываясь о популярности.
— Ваша жизнь довольно сильно изменилась. Сейчас вы — актер, комик, автор. Вы довольны, что однажды в вашей жизни появился КВН и все именно так сложилось?
— Да, определенно. Это поменяло мою жизнь. Мне нравится то, как прошло это время. Мне было лет 18-19, когда началась эта история.
Я хорошо помню момент — мне 25 лет, мы с "Пирамидой" даем концерт в Нью-Йорке, и мне от этого было отлично. Я испытывал приятные ощущения.
— В "Пирамиде" вы были конферансье, практически не отыгрывали шутки. Это был ваш выбор? Не хотелось играть и примерять разные образы?
— Нет, у меня не получилось смешно отыгрывать шутки. У нас был очень смешной фронтмен Давид Цаллаев, очень смешной Заур Байцаев (Варабей). Они были действительно очень смешными людьми в ранге комедии, настоящие комики, комедианты. Давид и Заур могли тебя рассмешить и в жизни, и на сцене. От них всегда идет очень положительная энергия, которую можно почувствовать.
С ними было сложно конкурировать, практически невозможно. Как-то так получилось, что я начал объявлять номера, а потом Давид и Родион предложили вставлять в них текстовые шутки. На это не делался упор. Внутри команды у нас была негласная философия, что на каждом участке игры должно было быть смешно.
— Говорят, что вас из-за КВНа даже отчисляли из университета. Это правда?
— Нет, отчисления не было. Я — кандидат наук.
— Как вам кажется, наличие высшего образования, а лучше двух-трех, как у нас принято в Осетии, как-то помогает устроиться в жизни?
— В России обесценилось высшее образование. У нас практически у каждого есть диплом о высшем образовании, который должен быть показателем высшей степени знаний. Но даже при этом я считаю, что учеба в университете развивает человека. Ты проводишь мыслительные действия, ты анализируешь, стратегически рассчитываешь, ты приходишь на пары, тебя заставляют думать, чтобы сдать зачет, ты думаешь, ты все время думаешь и размышляешь, оттачивая какие-то подсознательные навыки, которые тебе пригодятся в жизни и так далее и так далее и так далее.
Я всем советую не бросать учебу, даже, если ты думаешь, что это не твое, но параллельно нужно заниматься тем, что ты считаешь своим.
— Насколько важно сделать правильный выбор профессии? Как понять, что это твое?
— Выбрать свое самое главное, разве нет? Тут много факторов. Кому-то везет, кому-то нет. У меня получилось найти любимое дело на отрезке в 15 лет жизни, а у кого-то нет.
— Расскажите, как вы переехали в столицу?
— Мы переехали с Давидом Цаллаевым в один день. Я не собирался переезжать. Мы выступали на фестивали в Сочи в 2009 году. Это было пост финальное выступление. Мы приехали домой, я не знал, что буду делать и даже не думал об этом. Ты никогда не знаешь, что будет. Давид сказал: "Поехали писать "Comedy woman". Мы купили билеты и через пару дней были в столице, и в тот же день, когда прилетели, мы поехали в офис и начали работать. И, конечно, спасибо Славе Дусмухаметову (российский продюсер и сценарист), который создал контекст переезда в Москву.
Все произошло довольно спонтанно. Но недавно в какой-то момент я осознал, что плотно живу в Москве.
— Что поменялось в вас и в самой Москве с момента переезда?
— Мне нравится Москва. Мне нравится мир, я люблю путешествовать по крупным городам. Могу точно сказать, что этот город меняется. Не могу сказать, что конкретно, но я чувствую каждую новую волну столицы.
— Вы работали на "Comedy woman". Не сложно было писать шутки для женской аудитории? Есть ли специфика?
— Мы работали на женском шоу. Это была коллективная работа. У нас был прекрасный авторский штат. Я просто был сценаристом этого шоу, мы его создавали все вместе с девочками, с Comedy Club Production, телеканалом ТНТ.
Я не знаю, есть ли разница между мужским и женским юмором. Есть мужчины, и есть девочки. Девочки как-то по-другому чувствуют. Во время работы на шоу я начал понимать, что некоторые шутки не подходят, они слишком грубые, слишком мужские, слишком шовинистские.
Женское шоу, конкретно "Comedy woman", оно должно расслаблять зрителя. В каждом шоу свои особенности, своя философия.
— В своих монологах на сцене вы часто рассказываете о кавказцах и наших особенностях, никто не обижается?
— Нет, вроде не обижаются. Это просто шутки, они ничего не значат, это — не призыв к действиям. Я рассказал шутку, люди посмеялись или не посмеялись. Зачем злиться или обижаться на шутку? Это странно, разве нет?
— Как вы относитесь к мату на сцене?
— Я люблю материться. Не знаю, как на это отреагируют читатели. Мне очень нравится то, что сказала Татьяна Толстая по этому поводу: "Запретить мат — это все равно, что запретить соль и перец". Я всегда вижу границы. StandUp — это разговорный жанр, мат — это мои эмоции, которые порой вырываются.
Я, конечно, понимаю, что есть предел мату. Мат бывает разный. Иногда это бывает прикольные матерные слова: они прикольно звучат с точки зрения фонетики, но есть грязный мат. Я понимаю, что на это плохо реагируют. Но это же — жизнь, все матерятся, каждый хотя бы раз сказал матерное слово.
У нас StandUp, мы немного другие, у нас жизнь. Мы так ее ощущаем. Я ничего не делаю специально. Если шутка несмешная без мата, я его убираю. Не мат владеет шуткой, а шутка матом.
Я не хочу быть интеллигентным, я хочу быть интеллектуальным. Интеллигент — не всегда интеллектуал, а интеллектуал — не обязательно интеллигент.
— Получается, на сцене вы проживаете каждый монолог?
— Да, проживаю. Я хочу, чтобы люди посмеялись.
— Как вы относитесь к критике? И чье мнение для вас важно?
— У меня не такое творчество, чтобы как-то относиться к критике. Иногда что-то говорят. Порой это неприятно слушать. Многое зависит от того, кто говорит. Есть люди, которые ни в чем не разбираются, они просто бьют по поверхности. Важно мнение людей, которых я считаю умными.
У меня шутки, их не критикуют. Критикуют скорее меня, а не мое творчество.
— Я читала, что у вас нет образа на сцене и вы такой же, как в жизни.
— Образа нет.
— Что вас вдохновляет на написание монологов? Насколько это легкий или утомительный процесс?
— Я знаю, что мне нужно выдавать определенное количество материала за определенное время. Если мы возьмем, допустим, полгода, то это примерно минут 40 — это пять монологов.
Я всегда знаю, какие задачи передо мной стоят, поэтому нужен план. Иногда наступает вдохновение, иногда им можно пренебречь и заставить себя работать. Я люблю, когда все идеи сформировываются сначала в голове, пока ты занимаешься обыденными вещами.
Я не знаю легко это или нет, но это прикольно. Это делает жизнь интереснее.
— Получается, что мыслительный процесс и поиск тем для шуток не прекращается?
— Да, постоянно думаешь обо всем. За пару лет до переезда в Москву я начал интересоваться абсолютно всем. Когда я серьезно начал заниматься StandUpом я понял, что нужно знать все, даже если ты не можешь применить это в шутках. Нужно постоянно быть свежим.
— Где-то в сети видела, что для вас запретных тем для шуток нет, так ли это?
— Наверное, есть.
— Над чем Тимур Каргинов не будет подшучивать?
— Ничего не могу сказать. Наверное, есть такие запретные темы. Мы были на крупном фестивале комедий "Fringe" в Эдинбурге. Знаете, англоязычный StandUp он довольно жесткий, местами жестокий. И как мне кажется, там очень свободный зритель, и запретных тем у них нет.
Но, как-то мы пошли на шоу, стояли у входа и видели, как охранник выводил мужчину с другого шоу, мужчина плакал и кричал по поводу выступления одного из комиков. По тому, что кричал мужчина, мы поняли, что ему не понравилось, что комик в своем выступлении затронул тему рака. Получается, везде есть запретные темы для шуток.
— Есть шутки, за которые стыдно?
— Парочка есть.
— На ком вы обкатываете, отрабатываете шутки?
— У нас нет такого понятия. Смысл StandUpа в том, чтобы много выступать. Наши шутки оценивают люди, зрители. Мы выступаем 5-6 раз в неделю.
— В российском StandUpе редко шутят про политику. Это какое-то табу?
— Нет, запрета нет, но про политику нужно шутить с позицией. У нас Руслан Белый любитель пошутить на эту тему.
— Вы смотрите свои выступления?
— Да, бывает иногда. Я люблю смотреть свои выступления, которые проходят в клубах, когда я в обычной одежде без грима. Я всегда снимаю такие выступления, чтобы потом провести какую-то работу над ошибками. А выступления, которые выходят в эфир, не люблю. Для меня это как будто пройденный этап.
— Где-то в интернете читала, что крутой комик — это зрелый человек с большим жизненным опытом.
— Очень важно, чтобы комик всегда оставался свежим. Мне сложно назвать такого комика в России, мне до этого далеко. Сейчас некоторые юмористы, которые начинали свою карьеру в начале 2000-х, подходят к этому возрасту 40-50 лет. Посмотрим, останутся ли они свежими.
— Как поменялись темы для шуток за то время, что вы выступаете в StandUp?
— Порой бывает жестковато и не все хотят слушать про смерть от наркотиков, про изнасилование. В этом мы и отличаемся от других, мы не витаем в облаках, мы вот здесь. Мы — не проповедники, мы говорим то, что есть, может быть, не очень смешно.
Недавно мы выступали в Юрмале. В концертном зале Дзинтари впервые показывали StandUp и, думаю, люди были немного в шоке. Им дали юмор другого уровня, они не были к нему готовы.
Мы всегда предупреждаем, что мы называем вещи своими именами. Большинство судит по первым выпускам, когда мы просто показывали, что собой представляет этот жанр. Нам уже четыре года. Мы будем делать восьмой сезон. Рост есть у всех. Все сейчас не так просто.
Мне часто говорят, что я шучу про кавказцев. Я не шучу про кавказцев, потому что и шутить-то уже неинтересно. Четыре года назад было другое время, и в Москве у кавказцев были проблемы. Не думаю, что эти проблемы есть и сейчас. Допустим, я действительно не мог снять квартиру. Меня это возмущало. Сложно представить, что мне сейчас не сдадут квартиру. Странно об этом шутить.
Сейчас креативные продюсеры StandUp Юлия Ахметова и Руслан Белый работают над тем, чтобы у каждого комика были свои концерты на ТНТ, как у самого Руслана или Стаса Старовойтова.
Мне уже тесно в десяти минутах. Мне сложно придумывать такие шутки, где смешным будет каждое слово. У меня сейчас порой некоторые предыстории к шуткам длятся по две-три минуты. Мне хотелось бы рассказывать какие-то истории из жизни, для этого нужно время.
— Успешный StandUp комик в России это…
— У тебя за спиной должна быть карьера. Это человек, который будет приезжать в любой город, и собирать зал, это миллионы просмотров на YouTube. Я думаю, что все мы поймем, что такое успешный StandUp-комик, когда это случится.
— Говорят, что люди, которые шутят на сцене, очень серьезные и грустные в жизни. Какой вы в жизни? В общении со своими друзьями, близкими?
— Не знаю, но я люблю шутить. Нам нравится шутить. Я очень люблю юмор, комедию, я люблю все, что связано со смехом. Мы StandUp-комики, мы немного другие. Нам не надо надевать ярко зеленый пиджак или делать забавную прическу, чтобы быть смешными.
Серьезный? Я просто серьезно отношусь к себе и к тому, что я делаю. Я точно знаю, что Давид Цаллаев и Таймураз Бадзиев такие же. Мы все, так или иначе, занимаемся комедией, мы любим шутить в жизни. Мы не серьезные, но мы серьезно относимся к тому, что мы делаем.
— Современный осетин в Москве это…
— Я не меряю такими понятиями. Я не знаю. Главное, чтобы человек был честным, порядочным, просвещенным и развитым. Современный человек — это человек, живущий в этом времени.
— К вам обращаются за помощью?
— Нет, мне кажется, это этнические сказки и небылицы: "Вот переехал в Москву и сразу звонки, просьбы". Какие-то небольшие просьбы бывают у всех, не только у осетин.
— В поиске информации о вас натыкалась на множество ссылок, где можно пригласить вас выступить на каком-нибудь мероприятии? Часто приглашают?
— Не знаю. Думаю, это естественно для любого артиста. Зовут иногда.
— Вы считаете себя популярным?
— Нет.
— Вас узнают на улицах?
— Я не думаю об этом. Мне это неважно. Популярный человек — это тот, кто приезжает в город и собирает полный зал на свои выступления.
— Что такое звездная болезнь?
— Я не знаю. Я всегда со своими друзьями. Я нигде не бываю, я работаю. Я не понимаю, где бы она могла проявиться. Я всегда с одними и теми же людьми.
Когда мы приезжаем куда-то с концертами, там все устроено так, чтобы мы не соприкасались с внешним миром, не потому что мы этого не хотим, а потому что так устроен бизнес. Ты прилетаешь, делаешь свою работу и улетаешь.
— Что для вас сейчас Осетия?
— Я считаю Осетию своей родиной, конечно же. Все мои самые близкие друзья оттуда. Мои родители там. Осетия сформировала нас. Это огромная часть жизни. Это часть меня.
— Часто бываете в Осетии?
— Последнее время нет. Я стараюсь приезжать, но не всегда получается.
— Представьте, кем бы вы стали, если бы в вашей жизни не случился КВН?
— Не знаю. В том то и дело, что не было каких-то планов. Это были 2000-е. Только закончились 90-е. Мне было 18, хотелось весело и классно жить и получать удовольствие, не хотелось быть в негативе.
— Планы не поменялись?
— Нет, хочется и дальше быть счастливым. Хочется сосредоточиться на комедии, творчестве и всем, что с этим связано.
— Что бы вы посоветовали молодому человеку, который себя ищет?
— Не быть тупым. Мне кажется, что до сих пор не стыдно быть тупыми, а порой это даже смешно. И это не очень хорошо.
