ЦХИНВАЛ, 8 мая — Sputnik. Перед вами фотография победного 45-го. Снимок запечатлел не шальное ликование мая, а усталую, мудрую радость от выстраданной победы, чувство удовлетворения от достигнутой мечты. Группа бойцов на фоне машины с надписью "Победа". На обороте: "Польша, г. Ярослав. Июль 1945 года". А в правом нижнем углу сидит с сияющей улыбкой наш соотечественник — Заурбек (Володя) Алексеевич Зозираев. Он — водитель ЗИС-5, на фоне которого и сделан снимок.
Это про него писали фронтовые газеты: "Много фронтовых дорог исколесил Зозыроев на своей машине "ЗИС-5", много доставил разных грузов на фронте, но не имел ни одной аварии и поломки" (Ф. Колесов, 19 июля 1944 года), и еще в одной заметке: "ЗИС-5 без ремонта и аварий служит четыре года… Когда Зозыроеву предложили взамен его ЗИСа новую трофейную машину, Зозыроев заявил: "Лучше свою "старушку" на родину приведу". И привел. В отличном состоянии".
Как моторист он был призван на фронт в первых рядах, 25 июня 1941 года, не успел даже попрощаться с семьей. За четыре с лишним года исколесил тысячи километров фронтовых дорог. Демобилизовался 14 ноября 1945 года.
Он не любил рассказывать о войне. Для него, добрейшей души человека, мягкого и покладистого, не сомневаюсь, война была чем-то совершенно противоестественным. Но было мужество, чувство долга, любовь к родине и талант все делать обстоятельно, на совесть. Судьба берегла Заурбека, он вернулся без единого ранения, с наградами, среди которых медали "За боевые заслуги", "За оборону Москвы", "За победу над Германией". Живыми-невредимыми вернулись с фронта и два других его брата — Михаил и Леван.
А вот в другой своей ветви немногочисленная фамилия Зозираевых понесла тяжелый урон. Накануне войны переселились из села Цир Ленингорского района в село Михайловское Северной Осетии пять братьев Зозироевых —Давид, Николай, Разден, Сандро и Пируз. Не все успели даже обзавестись семьями. С началом войны все пять братьев были призваны на фронт… Ни один не вернулся.
Вот такая история рода. Обычная история. Ведь нет в Осетии ни одной семьи, которой не коснулось бы дыхание той войны.
В мирной жизни Заурбека Зозираева ждала славная судьба. Не то чтобы жизнь его была безмятежной, были в ней, как у всех, горести и потери, были и радости. Оставшись верным фронтовой профессии, он всю свою жизнь проработал водителем, занимался пассажирскими перевозками. Шофер первого класса, был крайне ответственным и добросовестным, не совершил ни одной аварии за все долгие годы работы. Был надежным другом, хорошим семьянином и отцом, замечательным дедушкой.
И все же, истинной его страстью, огромной и беззаветной любовью были Осетия, все осетинское, осетины. Эта любовь озаряла его жизнь, занимала мысли, устремления.
Заурбек родился в 1908 году в селе Цир Ленингорского района. В тот же год семья во главе с дедушкой Ноне перебралась в Тбилиси, где Заурбек и прожил всю жизнь. Казалось бы, это должно было способствовать отрыву от корней. Но семья Зозираевых бережно сохранила в инокультурной среде язык, обычаи, связь с малой родиной. А Заурбек с малых лет твердо определил для себя: он — осетин. И главным его долгом, радостной обязанностью должно быть служение своему народу. Служение деятельное, а не в застольных славословиях. Еще в молодые годы, страстно полюбив театр, Заурбек стал активным участником самодеятельного осетинского драмкружка.
Следует отметить, что в начале 20 века усилиями осетинской интеллигенции, жившей в Тбилиси, предпринималось многое для сохранения среди диаспоры национальной культуры и языка: были образованы издательские общества, действовал Народный университет осетинской общественности. В 1904 году был создан самодеятельный драматический театр, ставивший спектакли на осетинском языке, в 1906 году по инициативе Александра Кабулова была открыта осетинская школа.
В 1928-31 годах осетинский драмтеатр под руководством Татаркана Кокоева добился больших успехов, приезжал с гастролями в Южную Осетию. Часть актеров даже осталась работать в Цхинвале, составив основу труппы Юго-Осетинского драмтеатра. Заурбек Зозираев был активным участником труппы, солировал в танцевальном ансамбле театра. Статный, красивый, говорят, он производил незабываемое впечатление, когда врывался в стремительном танце на сцену. Настолько был интересным внешне, что в семье сохранилось забавное предание — соседки по улице ждали его появления, и когда он шел, за ним шлейфом слышалось: "красивый осетин идет…"
Именно в эти годы, в общении с замечательными представителями осетинской интеллигенции, составлявшими ядро диаспоры в Тбилиси, Заурбек окончательно определил для себя служение Осетии, осетинской культуре в качестве жизненного приоритета.
После возвращения с войны, когда стала налаживаться мирная жизнь, страстное желание Заурбека служить своему народу оказалось очень востребованным. В 30-е годы осетинские театр и школу в Тбилиси закрыли. Теперь необходимо было бороться за их восстановление, ведь, как напишет Заурбек в одном из множества писем, адресованных в высшие органы власти, "без школы и театра нашей национальной культуре невозможно развиваться".
Объединившись, группа наиболее активных представителей осетинской диаспоры — среди них, помимо Заурбека Зозираева, были: Джиоев Георгий, Дзассохов Николай, Бутаев Абрам, Четиев Рубен, Джиоева Нина, Чабиев Васо и другие — поставила перед собой, казалось бы, недостижимую цель: добиться разрешения на открытие в Тбилиси после почти двадцатилетнего перерыва школы и театра на осетинском языке. Началось долгое настойчивое обивание порогов, в самые разные инстанции направлялись письма и телеграммы, убеждали, доказывали, что осетинам, проживающим в Тбилиси, для самосохранения необходимы школа и культурный центр. Но мало было убедить чиновников, надо было пробиться и к сердцам осетин-тбилисцев.
Агитация за школу велась буквально с глазу на глаз, с каждым индивидуально. Ходили по улицам, дворам, узнавали, где живут осетины, разъясняли необходимость открытия школы, уговаривали отдать в нее своих детей. И к чести многих родителей, они пренебрегли "здравой" мыслью, что перспективнее обучать ребенка на титульном, грузинском, языке и отдали в 1957 году своих первоклашек в осетинский сектор 11-й Тбилисской средней школы, даже если и жили другом районе города. Школа начала работать!
В начальных классах обучение велось полностью на осетинском языке, далее — на русском, осетинский язык и литература преподавались отдельными предметами. Как к собственным детям относился Заурбек к учащимся осетинской школы, опекал их, поддерживал и учителей; бывало, искал в магазинах Южной Осетии и приобретал на собственные средства необходимые учебники. Лишь бы школа жила.
А еще раньше, в 1954 году, в здании клуба имени Г. Плеханова при активном участии Нины Джиоевой и Заурбека Зозираева возобновил свою работу осетинский театр. Первой постановкой стала пьеса Елбыздыко "Две сестры".
И этому событию предшествовала долгая кропотливая работа — добиться разрешения властей, найти подходящее помещение, а еще зажечь своим энтузиазмом людей.Настолько, чтобы после трудового дня они, без всякой материальной отдачи, просто из любви к осетинскому языку, культуре, устремлялись на репетиции, представления. Зажечь можно было прежде всего собственным примером, и до преклонного возраста Заурбек, отработав тяжелый рейс, приведя в порядок машину в гараже, шел на репетиции, участвовал в постановках.
Со временем самодеятельная труппа приобрела статус народного театра, а клуб имени Плеханова на долгие годы стал очагом осетинской культуры, центром притяжения для осетин, проживавших в Грузии, местом встреч с дорогими гостями из Южной или Северной Осетии.
Согласитесь, славная судьба. Поставить перед собой столь дерзкие цели — и увидеть, как они воплотились. Верил ли он сам до конца в успех? Безусловно, верил. Потому что иначе не мог. Потому что, невзирая на большую семью, множество друзей, близких, главным для себя всегда мыслил служение Осетии. И верил в осетин. Осенью он наведывался в тбилисские вузы, интересовался, есть ли среди поступивших осетины, завязывал знакомство с молодыми людьми, зазывал в гости в большой дом на улице Монтина, поддерживал, чем мог — в доме с прекрасным садом всегда было чем подкормить студентов — будущую осетинскую интеллигенцию.
"А кто я? Простой шофер и патриот" ("Мæ æз чи дæн? Хуымæтæг шофер æмæ патриот"), — очень часто говорил Заурбек о себе. Простой… но не простой. На книжных полках в доме Зозираевых в Тбилиси стояли раритетные издания. В папках, соответственно надписанных, хранились кропотливо собиравшиеся на протяжении многих лет газетные, журнальные статьи — все, что касалось истории, культуры Осетии. И это все изучалось: книги были переложены закладками, вырезки сопровождались пометками, сделанными его любимым толстым красным карандашом. Обо всем этом он мог говорить долго и с упоением.
Что Заурбек получил взамен, ведь такая активная общественная деятельность требовала огромных сил, средств, времени, часто в ущерб семье? Получил, наверно, то самое чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы, которым светятся его глаза на снимке Победного 45-го. Потому что он не поскупился ни каплей сил для благополучия своей Осетии. Вокруг были единомышленники, звучала осетинская речь и даже начались работы по прокладке Рукского тоннеля — забрезжило исполнение самой заветной его мечты о воссоединении Осетии. Ушедший из жизни в 1985 году, он не увидел трагедии, постигшей его народ…
В дни празднования Победы мы вспоминаем тот славный полк — тысячи осетинских юношей и девушек, призванных на защиту Родины. Они внесли свой честный вклад в Победу. Мужественные, самоотверженные, ставившие долг выше жизни, а превыше всего — честь осетина, они покрыли славой нашу маленькую Отчизну.
И если мы сегодня произносим в их адрес: "Гордимся, помним, чтим", то это обязывает и нас также беззаветно любить свою родину, служить ей, где бы мы ни были, во имя благополучия нашего народа. Это будет лучшей памятью всем славным сыновьям и дочерям Осетии, среди которых мой любимый дедушка Заурбек Зозираев.
