ЦХИНВАЛ, 19 мар — Sputnik, Диана Козаева. В 1991 году отца и брата Георгия Валиева убили грузины. Через некоторое время, не вынеся горя, умерла и его мать. Они жили в Карельском районе Грузии, а сам Георгий в то время учился на финансово-экономическом факультете в одном из вузов Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда.
Учебу в вузе он так и не окончил, но возвращаться в родной дом было уже не к кому. К тому же в Грузии тогда уже вовсю "бушевали" ксенофобские настроения и гонения осетин. Немного пожив в Москве, Северной Осетии, Георгий, наконец, решил обосноваться в Цхинвале. Женился, у него родился сын.
Георгий — один из четырех граждан Южной Осетии, которые 10 марта были освобождены из грузинских тюрем. В 2005 году он был захвачен грузинскими спецслужбами и обвинен в организации теракта на территории Грузии.
"Это отец хотел, чтобы я учился, вот я и старался. А когда родителей и брата не стало, все бросил", — вспоминает он.
В начале 2000-х Георгий пошел работать в сформированное тогда в Цхинвале ГРУ. А уже в июле следующего года оказался в тюрьме в Грузии. Его вместе с Георгием Зассеевым захватили в селе Аунеу. Вспоминая все обстоятельства, он говорит, что это была заранее и хорошо спланированная акция.
"Сразу стало ясно, что к нашему захвату готовились заранее. Мы были на машине и нам подстроили аварию. Когда я вышел, то увидел, что в нашу сторону едет карета Скорой помощи с югоосетинскими госномерами. Я подумал, что бригада выезжала в одно из осетинских сел, а увидев по дороге аварию, они решили помочь. Но когда машина остановилась, то вместо врачей из нее выскочили люди с оружием и в масках", — рассказывает Георгий.
Их тогда сильно избили, у него были сломаны ребра. Вдобавок ко всему им подбросили наркотики. Ничего не объяснив, отвезли в Гори, вкололи что то, а потом отвезли в Тбилиси. На просьбы объяснить причины задержания ответов не было. Все прояснилось, когда Георгия отвели на допрос и начали расспрашивать про теракт, который произошел в Гори за несколько месяцев до задержания.
"Судебный процесс длился целый год, приговор огласили в августе 2006 года. Но тогда я о приговоре даже не думал, мечтал просто остаться в живых. Два года я провел в тюрьме строгого режима. За это время было многое — и физическое, и психологическое, и моральное воздействие. Администрация тюрьмы, спецназ и правительство делали, что хотели", — говорит Георгий.
За тем, что происходило в Южной Осетии в августе 2008 года, он наблюдал по грузинскому телевидению, но, имея возможность связаться по телефону с родными, знал, какова ситуация на самом деле.
"Все разговоры, конечно, прослушивались, поэтому мы старались говорить по телефону не совсем открыто", — признается он.
Говорит, что все эти 11 лет никогда не терял надежды выйти на свободу.
"Впервые о том, что вопрос обмена заключенными обсуждается на официальном уровне, я услышал после войны в 2008 году. Но знал, что грузины категорически отказывались нас отдавать. Кроме нас они были готовы отдать всех. Мы слышали эти разговоры, наблюдали за выступлениями местных экспертов по правам человека, политиков, которые говорили, что в конфликтной зоне можно обменять пленных, даже пожизненно осужденных. Собирал потихоньку информацию, анализировал, и этот анализ у меня продлился восемь лет. Я не хотел потерять надежду, она была неким защитным механизмом, но факт был в том, что я оставался в тюрьме", — рассказывает Георгий.
Когда он узнавал, что про них пишут в газетах, в интернете или рассказывают по телевидению, говорил себе: "пусть пишут что угодно, лишь бы писали и говорили, главное, чтобы о нас не забыли". По его словам, нынешнее руководство республики активнее заинтересовалось их судьбой, о теме обмена говорили все чаще, появилось больше надежды.
"Когда перед освобождением меня вызвали в администрацию тюрьмы, я подумал, что опять пришли какие-то европейцы или правозащитники. Но там приказали собирать вещи, сказав, что скоро я оттуда ухожу", — вспоминает Георгий.
За несколько дней до этого заключенные договорились начать очередную голодовку, она должна была начаться 15 апреля. Эта была уже четвертая по счету. Такими действиями заключенные хотели обратить внимание на нарушения закона и их прав. По словам Георгия, парламент Грузии в 2012 году принял закон, по которому всем без исключения заключенным должны были на четверть сократить сроки. Однако закон не коснулся пожизненно осужденных. Они предприняли попытку обжаловать такое решение в суде, но результатов не добились и объявили голодовку.
"В суде нам подтвердили, что мы имеем право на то, чтобы и нам уменьшили срок, но сказали, что мы осуждены пожизненно, и вычесть одну четвертую часть не из чего. А выход был простой — статья, по которой нас осудили, предполагала срок от 16 до 20 и пожизненно, надо было снять пожизненный срок, дать 20 лет и отнять одну четвертую часть. Получалось, что мы должны были отсидеть 15 лет и выйти на свободу. Власти сами допустили казус, который не хотели исправлять", — сказал Георгий.
Перед освобождением его перевели в тюрьму Кутаиси. Он говорит, что все события происходили слишком быстро, при том, что им никто ничего не объяснял. В два часа ночи его заставили писать прошение о помиловании, а сотрудники тюрьмы с ним обращались "непривычно доброжелательно".
"Когда мы на следующий день встретились с Георгием Зассеевым, это была тема номер один. Потом смотрю по ТВ, президент Грузии в Баку, думаю, зачем нас просили просить о помиловании, когда президент вернется, если что-то и прояснится, то через месяц-два. Ночью я не мог уснуть. Утром мы встали, позавтракали, нас сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. Позже нас вывели из камеры, дали справки об освобождении, поздравили. Перед тюрьмой было множество машин, люди в галстуках, спецназ, нас посадили в джип и повезли в сторону Сухума", — рассказывает Георгий.
Радости он не чувствовал, ощущение свободы не приходило. Он не верил до конца, что все так быстро закончится. От волнения Георгий не смог уснуть и в ту ночь, когда они уже ехали в Цхинвал. По дороге им объяснили, что на площади их ждут родственники, они с ними встретятся, а потом пойдут к президенту.
"Я подумал, что меня будут встречать максимум пять-десять человек. Но когда наша машина подъехала к центру, и я увидел на площади столько людей, я подумал, что это какая-то похоронная процессия, попросил водителя остановить чуть подальше, чтобы не мешать", — говорит Георгий, улыбаясь.
На площади их встречали не только счастливые родственники, но и множество незнакомых людей. Увидев, с какой радостью их приняли, Георгий говорит, что очень сильно разволновался, "как будто ком в горле застрял, хотелось и радоваться, и плакать, но не получалось, я никого не видел, не узнавал".
"Я так не волновался ни разу в жизни. Почувствовал себя кинозвездой. В тот момент я подумал, что если все эти люди так рады меня видеть и с такой любовью меня встречают, я готов еще один раз отсидеть пожизненно за этот народ. Я почувствовал такую гордость за свой народ, словами не могу передать, это можно только почувствовать", — сказал Георгий.
Спустя 11 лет он вновь встретился со своей семьей. Говорит, что готов заняться чем угодно, лишь бы его труд приносил благо Южной Осетии и ее народу.
