Президент России Владимир Путин четыре года назад распорядился на государственном уровне отпраздновать 1100-летие Крещения Северной Осетии - Алании. О крупнейшем историческом событии предстоящего года и в целом о православии в Осетии в интервью Sputnik рассказал руководитель религиозной редакции телеканала "Царьград" Михаил Тюренков.
– В одном из религиозных пабликов была опубликована статья ("Боже, храни Аланию!), где, выряжая свою солидарность народу, сражающемуся против грузинской агрессии, Вы пишите: "осетины, живущие за Кавказской грядой, – неотъемлемая часть разделенного аланского народа". И вправду Алания не делится Кавказским хребтом, и православие апостолы Андрей Первозванный и Симон Кананит проповедовали на единой аланской земле. Почему тогда празднества к 1100-летию крещения Алании сконцентрированы лишь в северной части? Или объединительный фактор Северной и Южной Осетий срабатывает только перед лицом угрозы?
– Мне очень приятно, что вы нашли этот текст, он для меня очень дорог. Он был написан непосредственно 8 августа 2008 года, мы тогда работали на одном небольшом медийном проекте с моим коллегой Константином Гусовым. Я был главным редактором этого проекта с логического факультета МГУ, он был заместителем главного редактора. К сожалению, он не так давно ушел из жизни.
Тот день и та ночь – мы не спали, следили за тем, как разворачивались трагические события в Южной Осетии. Этот текст был наш совместный. Слава богу, что война была не слишком долгой и Южная Осетия была признана со стороны России и уже больше 13 лет там не льется кровь, не звучат выстрелы, и ваше небольшое государство развивается, как часть нашего единого пространства русского мира. И для меня это тоже принципиально важно. Это не обязательство пространство именно русского народа или только России. Это очень важное цивилизационное понятие, в которое входят как славяне, так и не славянские народы, как индоевропейские народы и народы финно-угорской группы. Их всех сплачивает одна вера – одно православное христианство и святая церковь Христова.
Для нас это чрезвычайно важно, потому что без православия не было бы ни осетинской культуры, ни русской культуры, не было бы ни великой России, ни Южной Осетии, ни Северной, вообще просто нас бы не было. Вообще просто нас бы не было. Что бы было на этой огромной евразийской территории, сложно сказать, но то, что мы полностью обязаны своим существованием православию – это сто процентов. Чрезвычайно важно это понимать и запомнить всем нам, людям 21 века, с надеждой, что мы эту память не растратим и в будущих веках.
Если говорить о Крещении Алании, хоть я и историк по базовому образованию, не могу сказать, что я глубоко знаю этот процесс. Тем не менее, я так понимаю, что нельзя разрывать, ни в коем случае нельзя отрывать части единого осетинского народа, который был просвещен свету христовой истины, который стал православным уже более тысячу лет назад. И празднование 1100-летия Крещения, несомненно, должно объединять обе части Алании. Это должен быть праздник не только для Южной, но и для Северной Осетии, это должен быть праздник для всего русского мира. Он должен отмечаться во всей России. Это мое четкое убеждение, что для всех нас это событие имеет значение близкое по значению к Крещению Руси. Потому что Крещение Руси было чуть позже, как мы знаем. Тем не менее, это звенья одной важнейшей цивилизационной цепи, которая в итоге сплотила всех нас и, как я уже сказал, наше существование, связано именно с этим.
Что касается того, должно ли это событие праздноваться в Южной Осетии, здесь нет никаких сомнений. Насколько широко это должно праздноваться? Здесь вопрос, конечно, и к вашему руководству отчасти, и, конечно же, к священноначалию. Здесь есть, как вы знаете, проблема. До сих пор мы не смогли решить проблему канонического статуса территории канонической территории Южной Осетии.
Отношения между РПЦ и ГПЦ сохраняются до сих пор, но, к сожалению, мы не можем в одностороннем порядке взять и категорически решить, что территория Южной Осетии является канонической территорией Московского патриархата.
Несмотря на то, каким образом ГПЦ восстановила свою автокефалию в первой половине XX века, после революционных событий, и каким образом грузинский патриархат обрел свои канонические границы. Если быть максимально кратким, то это произошло в конце 1943 года по решению советского правительства, которое дало указание священноначалию Московского патриархата признать автокефалию ГПЦ. До этого на протяжении 25 или 26 лет русская церковь не признавала грузинскую, считая раскольничьей, потому что во время революции они провозгласили свою автокефалию в одностороннем порядке. Приходы РПЦ в Абхазии и Южной Осетии были фактически захвачены.
Про Южную Осетию я знаю чуть меньше, про Абхазию чуть лучше в данном случае. И могу сказать, что на территории Абхазии в 17-18, 20-е годы местные верующие не хотели находиться под грузинской церковью. Более того, обращались к патриарху Тихону – это наш общий святой, который в 17-м году был избран Московским Патриархом, и он был сторонником того, чтобы территория Абхазии была объявлена канонической территорией именно Русской церкви и была исключена вообще из территории грузинского экзархата. Чтобы вычленить территорию Абхазии из его состава, было принято решение, но оно не было доведено до конца, потому что это были очень страшные годы, начались гонения на церковь, и уже всем стало не до этого. Священнослужителей арестовывали и расстреливали, храмы разрушались и эта ситуация была заморожена до 1943 года, когда по решению советского правительства Московский патриархат признал территорию всей Грузинской советской социалистической республики канонической территорией ГПЦ. Другого варианта тогда просто не было.
А вот начиная с 90-х годов, с трагических событий на территориях Абхазской АССР и Югоосетинской АО нужно было принимать какие-то другие решения. Я не являюсь представителем священноначалия, даже священнослужителем, но, тем не менее, я абсолютно убежден, что еще в 90-е нужно было решить этот вопрос.
К сожалению, время было затянуто. В 2008 году я принимал участие в подготовке письма к ныне покойному Александру Ботанову – он был тогда главным редактором и генеральным директором телеканала "СПАС". Это письмо было направлено Святейшему Патриарху Алексию с просьбой непосредственно от того руководства телеканала и верующих Абхазии и Южной Осетии, чтобы эти две территории были включены в состав канонической территории Московского Патриархата.
К сожалению, этого не произошло.
То, что РПЦ до сих пор официально не признала Южную Осетию своей частью в каноническом плане, осложняет возможность для священнослужителей, для иерархов, в первую очередь, участия в торжественных мероприятиях, посвященных 1100-летию Крещения Алании на территории Южной Осетии.
Вопрос очень сложный, и я повторю, его ни в коем случае нельзя решить каким-то волевым разрубанием гордиева узла и принять решение, что все – Южная Осетия это территория Московского Патриархата. Как это все будет происходить, я не берусь строить прогнозы. Тем не менее, на мой взгляд, совместные праздничные мероприятия, безусловно, нужны, и уж точно на светском уровне, а не на уровне иерархов, они должны обязательно проходить, как в Южной Осетии, так и Северной. Потому что вы один народ, вы одна территория, которая географически делит Кавказский хребет, но духовно никаким образом не может быть разделен.
Может быть, кому-то это не понравится, но мы являемся частями единого русского мира, мира не в плане этнического, а в плане того, что это единая русская цивилизация, цивилизация Русской церкви, многонациональной, даже многокультурной, но единой духовно.
– Недавно во главе с заместителем председателя правительства России Дмитрий Чернышенко состоялось заседание организационного комитета по подготовке и проведению празднования 1100-летия Крещения Алании. В основной план включено 25 мероприятий (в их числе и реставрация объектов культурного наследия), на их проведение из федерального бюджета выделено около 200 миллионов рублей. На территории Южной Осетии тоже много древних православных памятников, которые являются общим культурным наследием православной Алании. Вы частично уже ответили на вопрос, но на, Ваш взгляд, можно ли закрыть глаза на существующие проблемы, и на юге мероприятия в рамках празднования, например, реставрация тех же самых архитектурных объектов?
– Здесь вопрос, скорее, экономический. Я не являюсь специалистом, и экономика, безусловно, связана с политикой, есть разные подходы, что первично, что вторично. На мой взгляд, политика, идеология, особенно духовность, безусловно, первична. Тем не менее, вопрос такой. Каким образом федеральная программа может решить вопрос восстановления православных христианских святынь на территории Южной Осетии? Как некая помощь, да, безусловно. Однозначно, я считаю, что Россия должна помогать своим братьям не только на территории Южной Осетии, но и на других осколках нашей было великой христианской империи.
Пока мы не являемся все чадами одной церкви, пока мы разделены, в том числе искусственными границами, нам эту проблему не решить.
Я отлично знаю, что народ Южной Осетии неоднократно изъявлял желание воссоединиться со своими братьями по другую сторону Кавказского хребта. И если, например, в Абхазии не ставят вопрос о воссоединении с Россией, в Южной Осетии он ставился неоднократно. И мое лично мнение, что, конечно, мы должны стать частями единого государства, жить в едином русском многонациональном государстве. И когда это случится, а я очень надеюсь, что это когда-нибудь случится, эти вопросы будут решаемы гораздо проще.
Каким образом можно в ближайшее время это решить, каким образом можно начать восстановление тех же православных святынь на древней православной территории Южной Осетии нашими общими силами, я затрудняюсь сказать. Но очень надеюсь, что Россия поможет.
– В историографии осетинского православного духовенства много ярких имен. Одним из таких служителей Божьих был Епископ Владикавказский Иосиф (в миру Иван Иванович Чепиговский). Архимандрит прибыл в Осетию в 1857 году и начал свою миссию с тесного сотрудничества с прихожанами: выучил осетинский язык, приложил много усилий к открытию церковных школ, настаивал на необходимости перевода богослужебных книг на осетинский язык. Самым титаническим трудом архимандрита (более 20 лет) было составление русско-осетинского словаря. Важно ли такое участие епископа в жизни паствы в современных реалиях?
– Не только епископа. Это, наверное, замечательный пример для любого человека, особенно облеченного властью, светской или духовной. Человек, проживший большую часть своей жизни на территории России, который приезжает на территорию Осетии-Алании, или любую другую, должен сблизиться с культурой народа, с людьми, выучить язык, стать для людей настоящими отцами, если это священнослужители.
И этот пример, этот образ, должен быть назиданием и образцом того, как нужно совершать служение на территориях национальных этнических окраин в нашем отечестве. Это великий архипастырь, и его память и урок имеют для нас огромное значение.
– В октябре этого года в Северную Осетию прибыл архимандрит Герасим (Шевцов), избранный решением Священного Синода правящим архиереем Владикавказской и Аланской епархии. Стоит ожидать каких-то изменений с назначением нового епископа?
– Я признаю, что не следил за его последними шагами. Я знаю, что владыка Леонид очень много сделал для Осетии, многие полюбили его как настоящего архипастыря, как отца.
У владыки Герасима тоже было очень важное церковное послушание. Человек проявил себя, как принято говорить, крепкий хозяйственник, он очень энергичный человек, и я о нем слышал только хорошее. А вот что он уже успел сделать во Владикавказе, я не знаю, и мне очень сложно судить. Но я уверен, что если Священный синод и патриарх именно этого человека направили на очень непростое и ответственное послушание, то у него все получится. И я очень надеюсь, что мы в обозримом будущем пообщаемся с владыкой и сделаем репортаж или интервью и в том числе поговорим о 1100-летии Крещения Алании.
– Православие гармонично слилось с дохристианскими верованиями и мировосприятием осетин, которые сумели сохранить веру даже в условиях распада аланской государственности. Тем не менее, в современном мире много сил, вступающих в противоречие с учением Христа. Еще больше этот процесс усиливается в соцсетях: относительно недавнее противостояние между представителями осетинских верований и православной паствой тому подтверждение. К тому же велика роль и разнообразных сект (в Южной Осетии, к примеру, действуют крупные секты "Свидетелей Иеговы" и "пятидесятников", есть также небольшие группы "баптистов" и "Адвентистов седьмого дня“). Насколько опасны такие установки для формирования единого православного пространства не только в Осетии, но и в других регионах? И возможен ли с ними диалог?
– Здесь вы сразу очень много различных течений, верований, религиозных организаций сплели в одно. Проблема взаимоотношений представителей дохристианских осетинских традиционных верований – это одна история. Мы знаем, что есть очень глубокая и интересная аланская традиция, которая, безусловно, требует уважения, но при этом есть проблемы и неоязычества, то есть тех людей, которые пытаются совершить некую псевдореконструкцию дохристианских верований и противопоставить их православному христианству. И это противостояние имело место быть в довольно острой фазе буквально несколько лет назад, мы даже готовили об этом серьезный материал, потому что была попытка навязывания даже неких антихристианских, антиправославных неоязыческих тенденций.
Но насколько я понимаю, все-таки несколько преувеличен фактор этих неоязыческих организаций, которые сопротивляются, которые борются против православной церкви. Они являются шумным и агрессивным меньшинство. Это некоторые сетевые активисты, которые оскорбляли чувства православных христиан, грубо сказать, наезжали на РПЦ. Но все равно нельзя сказать, что это какая-то весомая часть осетинского народа.
Да, известно, что среди осетин не только православные христиане, есть мусульмане. Это не плохо и не хорошо. Это факт. Я сам православный христианин, и не могу сказать, что я не хочу, чтобы все люди стали православными христианами. Но при этом заставлять в человек верить из-под палки, невозможно. Как невозможно заставить его верить в то, во что он не верит. Поэтому с уважением нужно относиться к представителям любых конфессий. Другое дело, что надо пресекать деятельность тоталитарных сект. И я поддерживаю борьбу, которую против них ведет государство, я считаю, что она необходима. Не против конкретного человека, который во что-то верит, а против этих организаций.
Я не могу однозначно ответить на ваш вопрос, это очень широкий вопрос и его надо детализировать. Но, повторюсь, на территории Южной и Северной Осетии государственные власти должны, в первую очередь, поддерживать православие. Это мое четкое убеждение.