ЦХИНВАЛ, 22 ноя — Sputnik, Диана Козаева. О том, что происходило в Цхинвале 23 ноября 1989 года, Владимир Дзуццати помнит почти во всех подробностях. Он уверен, что эти события нельзя забывать, а наоборот, рассказывать, стараясь вспомнить все, на первый взгляд, ничего не значащие детали, и сохранить в истории.
В этот день 27 лет назад население Южной Осетии впервые вступило в открытое противостояние с грузинским национализмом. Власти Грузии впервые попытались установить силовым путем контроль над республикой, двинувшись на Цхинвал многотысячной толпой. Однако в город они так и не вошли — путь им преградила небольшая группа молодых ребят. Они — безоружные, но полные решимости не дать прорваться врагам, взявшись за руки, встали лицом к лицу перед непредсказуемой толпой.
"И я там был…"
В последнее время стало модным доказывать, что "и я там был". Если сосчитать всех, кто этим кичится, то получится, что "живая цепь" состояла не из девяти-десяти ребят, а нескольких десятков храбрецов. Но те, кто там был, живы до сих пор, и знают, кто в трудную минуту подставил плечо.
"Все эти записи, наверняка, сохранились в грузинских архивах, потому, что среди этой многотысячной толпы было три или четыре человека с камерами, которые снимали все, что там происходило. Особое внимание они, конечно, проявляли к нам. Мы поначалу старались прятать свои лица, но потом поняли, что это бесполезно", — рассказывает Владимир, которого в Южной Осетии знают как Коко.
Он говорит, что сам смотрел эти записи в 1994 году, кому-то из его знакомых удалось их достать. Говорит, что если получится их снова когда-нибудь посмотреть, то все вопросы о том, кто там на самом деле находился, отпадут сами собой.
"В то время вопроса "кто там был на самом деле" никто не задавал. Все это знали. Но по прошествии времени, когда многие моменты уже забылись, десятки людей заявляют о том, что тоже были среди нас. Позже, конечно, собрался весь город, но первыми были всего несколько человек. Сперва туда вообще никто не смел подойти, все подтянулись потом уже. И если вы спросите тех, кого я назвал, они могут вспомнить что-то еще, и тогда вся цепочка событий будет восстановлена и все вопросы отпадут", — говорит Коко.
Как все начиналось
Он рассказывает, что с утра в Цхинвале уже пронеслась весть о том, что в Тбилиси готовятся автобусы, чтобы выехать в Цхинвал, и в тот день город был взбудоражен.
В то время некоторые трезвомыслящие люди в Южной Осетии уже понимали, что приближается смутное время и противостояния не избежать, поэтому разными путями приобретали оружие. Но, конечно, не афишируя это, потому что Советский Союз еще не развалился, и можно было загреметь в тюрьму на большой срок.
"До этого грузины в газете "Заря Востока" выпустили список лиц, имеющих оружие в Южной Осетии, это уже происходило на волне антиосетинского национализма. Многие такие архивные вещи, а также свидетельства грузинских бесчинств, хранились в офисе Компартии у Станислава Кочиева (лидер Компартии РЮО), но потом все это таинственным образом сгорело", — немного отступает от своей истории Коко.
Один из его друзей по кличке "Пушкин", услышав новость о готовящемся походе грузин на Цхинвал, взял рупор и на мотоцикле ездил по городу, сообщая об этом жителям. По словам Коко, тогда еще многие в Южной Осетии поддерживали грузин, в основном, это были чиновники, которым обещали, что они сохранят свои теплые места, ничего не случится и все пройдет спокойно. Многие надеялись, что именно так и будет.
"До этого здесь прошел круглый стол, там выступали многие активные деятели, в том числе представители "Адамон Ныхас" (югоосетинская общественная организация) и говорили, что никто ничего против грузин предпринимать не хочет, и если они хотят, то пусть приезжают и проводят свой митинг. Специально для этого им даже выделили стадион", — вспоминает Коко.
Ближе к полудню почти все население города вышло на улицы, стояли кучками, обсуждали последние новости, в воздухе витало напряжение. Через какое-то время на центральную площадь, недалеко от которой жил и Коко, подтянулись и внутренние войска МВД СССР. И вдруг по городу пролетел новый слух — грузины поменяли свои планы и больше не направляются в сторону Цхинвала. Коко уверен, что этот слух распустили как раз те, кто еще был на стороне грузин, чтобы люди разошлись и не чинили препятствий "мирному митингу".
Ввяжемся в бой, а там посмотрим…
"Мы решили пока ничего особенного не предпринимать, а действовать по обстоятельствам. Как у Наполеона — "ввяжемся в бой, а там уж видно будет", — вспоминает тот день Коко.
Он и еще несколько его друзей — Руслан Бакаев, Василий Джуссоев, Виталий Габараев (Кирюх), Зураб Дзебисов, Георгий Челдиев (Гелди), Геннадий Догузов (Тото), Ростик Козаев, Гоча Гобозов — собрались на площади, где часто проводили свободное время. Было около двух часов дня, когда друзья решили пойти к зданию суда у въезда в Цхинвал, посмотреть, что происходило в той стороне, откуда предположительно должны были пожаловать "гости".
"Руслана Бакаева мы оставили на площади и попросили передать, если кто-нибудь еще подойдет, присоединиться к нам. Подойдя ближе к мосту, мы увидели две грузовые машины, водители которых потом первыми пришли к нам на подмогу. Стратегического плана ни у кого не было, но люди были внутренне наготове", — говорит Коко.
Молодые люди постояли за поворотом у здания суда около получаса и, не заметив ничего особенного, решили уже разойтись. Но в тот момент на дороге появились две "Волги" — черная и белая. Ребята остались стоять прямо посреди дороги, дожидаясь развития событий.
Машины остановились прямо перед ними, из одной вышел грузинский генерал. Как оказалось потом, это был глава МВД Грузинской ССР Шота Георгадзе. Он заговорил с ребятами по-грузински, они отвечали по-русски. Толпы "митингующих" еще не было видно, а генерал попросил пропустить две "Волги", чтобы провести переговоры с тогдашним югоосетинским руководством. Во время разговора из второй машины вышел еще один военный — заместитель министра Варлам Шадури.
В итоге молодые люди решили пропустить в город двух грузинских чиновников, рассудив, что вдвоем они большого вреда причинить не смогут. Перед тем, как сесть в машину, генерал обернулся к подчиненному и произнес: "Все, что сейчас произойдет, будет твоя вина".
"Они же знали, что сзади толпа. Машины проехали, и буквально через пять минут появились первые ряды людей. Автобусы, на которых они приехали, остановились чуть поодаль, а люди шли пешком. Причем все они были одеты как на парад, в костюмах, при галстуках, кашемировых пальто, как говорят "с иголочки". По крайне мере, первые два-три ряда были именно такими. Они шли вальяжно, медленно, как по проспекту", — рассказывает Коко.
В это время два водителя, которые стояли чуть поодаль, предложили молодым людям подогнать свои грузовые машины поближе. Они с радостью согласились и к тому времени, пока толпа приблизилась, два грузовика уже стояли за спинами ребят.
Коко помнит, что незадолго до этого на стадионе, который расположен недалеко от места описываемых событий, как раз меняли стулья, и там лежали обрезки старой арматуры.
"Реакция толпы непредсказуема, поэтому мы решили хоть как-то подстраховаться. Взяли несколько обрезков арматуры и спрятали их за бордюром дороги. Мы надеялись, что в случае чего их можно швырнуть в толпу и хоть так попытаться остановить их. В одной из грузовых машин были кирпичи, Ростик Козаев забрался в кузов и был готов кидаться ими в толпу", — вспоминает он.
В тот момент кто-то из друзей предложил взяться за руки и встать перед толпой. Эти несколько парней не смогли "заполнить" даже проезжую часть. Они не думали, что их действия могли как-то повлиять на многотысячную толпу, решительно настроенную войти в "свой" город.
"Десять метров, пять, три и тут один из шедших столкнулся со мной лоб в лоб. Я очень хорошо его запомнил — типичный тбилисец, в коричневом пальто. Может и сегодня его узнаю, если где-нибудь встречу. Под напором толпы мы подались назад на два шага. Потом они остановились", — рассказывает Коко.
Один из шедших впереди обратился к ним: "Кто вы такие, чтобы мешать нам, мы идем в свой город?"
Недалеко от того места, около магазина "Фарн" наготове были еще двое друзей Коко — Солтан Козаев и Ролик Кокоев. В их машине было несколько стволов, молодые люди думали, что если дойдет до противостояния, они успеют добежать до машины и взять оружие.
"С "митингующими" было три или четыре человека, которые все происходящее снимали на камеры. Мы сначала прятали свои лица под шапками. Мало ли, что потом могло случиться, никто не мог предсказать, а вдруг бы стороны договорились. Но снимавшие на камеру всячески пытались нас разговорить, спрашивали, где наше начальство, с которым они договорились, а теперь мы их не пропускаем. Мы отвечали, что у нас в данный момент нет начальников, здесь каждый сам себе начальник", — продолжает свой рассказ Коко.
Он говорит, что если бы грузины поняли, что за ребятами больше никого нет, они бы их разорвали, не моргнув глазом. Молодые люди крикнули тем, кто стоял чуть поодаль, и еще не видел всей картины, чтобы они заполнили пространство между ними и грузовиками. Но еще минут 15-20 на этот призыв никто не отозвался. И только потом начал стекаться народ.
Позже подоспели и внутренние войска МВД СССР, которые перед этим стояли на площади. Но и они встали не между безоружными ребятами и толпой националистов, а за спинами Коко и его друзей.
"В это время мы решили, что нам там уже делать нечего. Здесь войска, пусть дальше они делают свое дело. Ближе к вечеру с той стороны, откуда появились грузины, появились два БТРа внутренних войск. Через какое-то время появился и первый секретарь ЦК Грузии Гиви Гумбаридзе, который также вошел в город. По сути, на том противостояние закончилось. Но люди стояли там до следующего дня", — говорит Коко.
Он рассказывает, что грузины хотели зайти по-тихому, но если бы это произошло, никто бы уже ничего не смог сделать — Цхинвал оказался бы в руках врагов. Но их планам неожиданно помешали. Организаторы этого мероприятия, видя, что при таком развитии событий не избежать открытого противостояния людей, не решились взять на себя такую ответственность и на следующий день "митингующие" ушли восвояси.
Участники тех событий, как и Коко, до сих пор не могут объяснить себе, как им удалось остановить разъяренную толпу, которая могла за секунды раздавить десяток смельчаков. Возможно, это был эффект неожиданности — грузины никак не ожидали увидеть такую преграду, возможно обычный страх, что где-то еще прячутся люди с оружием, готовые расстрелять толпу. А может просто нерешительность, "ведь грузин мало кто знает, как храбрецов".
Встреча старых друзей
Во время нашей беседы в гости к Владимиру заглянул один из его соратников Георгий Челдиев, с которым они 23 ноября стояли в цепи, а потом долгие годы сражались бок о бок, отстаивали независимость Южной Осетии. Он несколько удивился, узнав тему нашей беседы, и заметил, что сейчас это уже никому не интересно, и в современной Южной Осетии давно превалируют совсем другие ценности.
"Теперь мы никто, а у тех, кто палец о палец в то время не ударил, и даже жил в тысяче километров отсюда, или где-то прятался, сегодня есть все", — говорит он.
Тем не менее он активно подключился к разговору, хотя его история мало чем отличалась от рассказанной другом. Но были в ней и некоторые подробности.
"Один из стоявших передо мной оказался осетином, майором грузинской милиции. Он знал, что у нас нет никакого оружия, и чуть приблизившись ко мне, тихо сказал: "Если что-то серьезное начнется, и толпа двинется вперед, ударьте меня и выхватите мой пистолет", — рассказал Гелди.
Он вспоминает, что после этого сами грузины писали в газетах, что 15 человек остановили толпу, и они с позором вернулись обратно.
Коко заметил, что каждый из них видел и слышал только то, что происходило прямо перед ним, поэтому картину тех событий можно дополнить не одной историей.
Все дело только в земле, но есть надежда на Марс
Коко, как и многие другие, уверен, что грузины претендовали на землю, а осетины для них здесь были лишними. Он сравнивает те события с происходящими сегодня в Сирии и утверждает, что все войны на Земле начинаются исключительно из-за территории.
"За что воюют в Сирии? За землю. Других вариантов нет. Это человеческая психология. Она, я уверен, изменится, например, когда люди, наконец, освоят Марс. Когда это произойдет, ведущие страны — Германия, Франция, Китай, Япония, Россия — зададут тон. Они могут сказать другим: "если ты из себя что-то представляешь, попробуй добиться этого на новой планете". Две трети войн тут же прекратятся, а планета Земля останется для третьих наций", — размышляет Коко.
Недоволен он и тем, что сегодня многие в Южной Осетии готовы отказаться от бесценного завоевания — своей государственности. Он говорит, что многие народы мечтают оказаться на месте осетин.
"Америка тоже государство, и мы государство. Да, нам еще многого не хватает, мы пока в колыбели, но никто не знает, какое будущее нас ожидает. Возможно, мы станем величайшим государством, если сегодня не откажемся от этого", — считает Коко.
