Мы были на волоске от страшной трагедии: 23 ноября 1989-го в воспоминаниях Ирины Гаглоевой
© Тамаз Макиев
Подписаться
ЦХИНВАЛ, 23 ноя – Sputnik, Олег Джагаев. В истории Южной Осетии вряд ли можно найти много более значимых дат и событий, чем 23 ноября 1989 года – день, который стал началом народно-освободительной войны южноосетинского народа. Одним из свидетелей и непосредственных участников тех событий была преподаватель всеобщей истории ЮОГУ, научный сотрудник Юго-Осетинского научно-исследовательского института (ЮОНИИ), президент медиацентра "Ир" Ирина Гаглоева.
В интервью Sputnik она поделилась воспоминаниями о том пасмурном ноябрьском дне 1989 года, о том, кому и как удалось сплотить осетинский народ перед лицом общей угрозы, а также рассказала, изменилось ли как-то спустя эти годы отношение Грузии к Южной Осетии.
"Этот день уже с утра был наполнен тревожностью"
По словам Гаглоевой, 23 ноября 1989 года можно считать началом войны Грузии против Южной Осетии.
"Я думаю, что в Южной Осетии нет человека, который жил в те времена и не помнит то, что происходило 23 ноября 1989 года. Этот день с самого утра был наполнен некой тревожностью, все знали, что что-то намечается, знали, что весь Тбилиси, Кутаиси, Гори и другие грузинские населенные пункты были обклеены объявлениями о предстоящем митинге в Цхинвале, где первым вопросом стояло восстановление конституционного порядка в Южной Осетии", – вспоминает она.
Ирина Гаглоева
© Sputnik / Михаил Авагимов
При этом, как отмечает Гаглоева, никакой конституционный порядок в Южной Осетии восстанавливать не требовалось, а желание властей Грузии устроить в Цхинвале так называемый "мирный митинг" было обусловлено решением, принятым 10 ноября 1989 года на XII сессии южноосетинского Областного совета народных депутатов, о преобразовании Юго-Осетинской автономной области в Автономную республику в составе Грузинской ССР.
"Никаких сепаратистских настроений, как любят говорить грузины, у нас (Южной Осетии – ред.) не было. Мы просто решили поднять статус нашей области до Автономной республики. Вопрос в том, почему у Южной Осетии вдруг появилось такое желание? А причина была в том, что к 1989 году сложилась ситуация, в которой нам нужно было бороться и защищать статус осетинского языка, чье использование грузинские власти запретили в 1988 году. Поэтому провозглашение автономной республики было важно, поскольку позволяло иметь свою конституцию и закрепить статус родного языка. Но это, конечно, не понравилось Тбилиси, в результате чего он и начал готовиться к этому походу на Цхинвал", – объясняет она.
В то же время, по мнению Ирины Юрьевны, даже если бы 10 ноября 1989 года не было принято решение о преобразовании Юго-Осетинской автономной области в Автономную республику в составе ГССР, Грузия все равно бы начала агрессию против Южной Осетии.
"Потому что к тому времени (1989 году – ред.) антиосетинская кампания очень сильно разрослась. Здесь стоит вспомнить и статью профессора Тариэла Кванчилашвили с требованием ограничить рождаемость у негрузинского населения, и заявления писателя Гелы Черквиани о необходимости выдворять из Грузии негрузинские семьи с двумя и более детьми, и запрет Грузии на использование осетинского языка в официальных документах Юго-Осетинской автономной области. Поэтому к 1989 году общее отношение к Южной Осетии уже было достаточно враждебным со стороны Грузии. Так что поход на Цхинвал в той или иной форме все равно бы произошел", – считает собеседница агентства.
"Мы терпели до последнего"
При этом, по словам Гаглоевой, народ Южной Осетии долгое время не шел на какие-то активные действия, но запрет на использование осетинского языка стал для него последней каплей.
"Мы – народ, в чьем менталитете есть какая-то законопослушность. Мы терпели до последнего, ждали, хотели все-таки решить все мирно, спокойно, но терпеть засилие грузинского языка, конечно, для нас было уже перебором. В любом случае у нас были абсолютно мирные желания, на это указывает то, что у нас не было никаких общественно-политических движений, в отличие от Грузии, где, начиная уже с 1986 года, появилось огромное количество движений и политиков националистического толка – Мераб Костава, Звиад Гамсахурдия, Нодар Натадзе и многие другие. У нас же ничего такого не было", – отмечает она.
23 ноября 1989 года
© Тамаз Макиев
Однако такое общественное-политическое движение в Южной Осетии все же появилось. Ответом на агрессивную политику грузинизации стало формирование в ноябре 1988 года на базе студенческого политклуба ЮОГПИ (ныне ЮОГУ – ред.) народного фронта "Адамон Ныхас". Именно это движение, по словам Гаглоевой, и сыграло основополагающую роль в национально-освободительной борьбе Южной Осетии.
"Создание "Адамон Ныхас" предопределило дальнейший ход событий"
Движение "Адамон Ныхас" появилось именно тогда, когда Южная Осетия больше всего в нем нуждалась, и, как считает Ирина Юрьевна, стало идеологом борьбы южноосетинского народа "за национальный суверенитет, за национальное будущее".
"Кстати говоря, история "Адамон Ныхас" – это тоже история нашего миролюбия, потому что организация начала свое существование исключительно ради борьбы за осетинский язык и культурные ценности. Только, когда Грузия вышла за рамки каких-то цивилизованных норм общения, деятельность "Адамон Ныхас" приобрела общественно-политический характер. И с высоты сегодняшнего времени мы можем сказать, что создание "Адамон Ныхас" было верным логически выверенным шагом, который предопределил дальнейший ход всех событий", – подчеркивает собеседница агентства.
"Все нормальные цхинвальцы были там"
По воспоминаниям Гаглоевой, в тот день, 23 ноября 1989 года, встретить многотысячную толпу грузинских националистов на юго-западную окраину Цхинвала пришел весь город.
"Все нормальные цхинвальцы, коих, слава богу, было большинство, были там. И это, несмотря на то что партийные органы, структуры безопасности предупреждали на всех предприятиях, чтобы никто никуда не ходил и сидел дома. И эти предупреждения наглядно свидетельствуют о том, что тогдашние властные структуры были абсолютно ненадежны, не в состоянии оценить обстановку и правильно повести себя тактически", – отмечает она.
23 ноября 1989 года
© Тамаз Макиев
Однако, по словам Ирины Юрьевны, подобные предупреждения властей и напряженность, которая в то время царила в Южной Осетии, не остановила жителей Цхинвала от желания помешать грузинским националистам войти в город.
"Ситуация была действительно сложной, потому что грузинская сторона была явно подготовлена по всем, так сказать, статьям. Мы видели и оружие, и много чего еще, так что грузины были совершенно подготовлены к этому "мирному митингу". Хотя проводить его не имело никакого смысла, потому что никаких проблем с конституционным порядком в Южной Осетии не было. Решение сессии Совета народных депутатов от 10 ноября 1989 года было принято в рамках законов СССР, то есть не на улице, не на митинге, а в легитимном органе", – подчеркивает историк.
"Мы были на волоске от страшной трагедии"
Как считает Гаглоева, если бы в тот день многотысячная толпа грузин все же оказалась в Цхинвале, последствия были бы самыми что ни на есть печальными.
"Если бы эти 30-40 тысяч зашли в Цхинвал, это бы стопроцентно привело к бойне. Во время этого противостояния, которое длилось 27 часов, прозвучало даже предложение пропустить в город не всю толпу, а 100-200 человек, и дать им провести митинг. Но, конечно, никто на это не пошел, потому что пропустить тогда хоть 10, хоть 20, хоть 30 человек было нельзя. Так что, тогда мы были на волоске от страшной трагедии, хотя трагедия, конечно, в любом случае началась, просто уже в другой форме, потому что грузины пошли ва-банк", – говорит она.
23 ноября 1989 года
© Тамаз Макиев
По словам Ирины Юрьевны, Грузия "душила" Южную Осетию не только на стыке XX и XXI веков, но и на других этапах истории.
"Столкновения Осетии и Грузии происходили и в XVII веке, и XVIII веке, и в XIX веке. Каждый раз, когда грузины чувствовали, что система ослабевает, они начинали нас душить. Это такой их почерк. Вот и тогда, в 1989 году, когда ослабела советская система, они сразу же пошли ва-банк. Для них не имело значение, провозгласили мы Автономную республику или нет, им нужно было просто выдавить осетин с территории Южной Осетии. Советская система подарила им такую стратегически интересную территорию, и они, естественно, не хотели ее отдавать обратно", – подчеркивает собеседница агентства.
"Эта дата показала наше умение консолидироваться"
События 23 ноября 1989 года, по мнению Гаглоевой, продемонстрировали единство и умение всего народа Южной Осетии консолидироваться.
"Эта дата очень символична. Она показала нашу возможность консолидации, готовность к единству, к единому порыву защищать свою землю, свою родину, свои язык и культуру. Потому что все силы, все слои нашего общества были едины в тот день. И вот это единство потом было пронесено через всю нашу национально освободительную борьбу и привело, в общем-то, к хорошим результатам. Так что, единство и умение консолидировать свои силы – это очень важные показатели тех дней, которые, я надеюсь, мы сохраним для вызовов, которые, к сожалению, еще стоят перед нами", – считает она.
"Наша слабость в том, что мы успокоились"
Несмотря на прошедшие 36 лет с момента ноябрьских событий 1989 года, устремления Грузии по отношению к Южной Осетии, как считает Ирина Юрьевна, никоим образом не изменились.
"Я считаю, что ничего не изменилось. Конечно, изменились какие-то формы, но суть осталась та же. Сегодня ситуация у нас остается такой же сложной. Я думаю, что сегодня наша слабость в том, что мы успокоились. И вот это спокойствие беспокоит. Да, конечно, на баррикады лезть не надо, мы люди мирные, спокойные, но мы в любом случае должны быть готовы. И что бы там не говорили, не заявляли и не обещали грузинские власти, у Южной Осетии есть один четкий курс – на углубленное развитие отношений с Россией, – который должен продолжаться. Что касается Грузии, как говорится, сладкое слово еще никого не спасло, если цель другая", – заявляет она.
"Единство – наш единственный союзник"
Как отмечает Гаглоева, история Южной Осетии наглядно показывает, что единственным союзником осетинского народа всегда было его единство.
"Во все трудные этапы истории нас спасало именно единство. Это наш единственный союзник. Речь не идет о политических союзниках, речь идет о том, что в своем национальном действии единственным союзником у народа Южной Осетии всегда было единство. Именно оно помогало нам находить верный путь, верных политических союзников и т.д. Поэтому я бы хотела пожелать, чтобы мы сохранили это единство и всегда были как один единый организм, который может отстаивать свои интересы", – заключила она.
23 ноября 1989 года небольшая группа безоружных, но храбрых осетинских парней остановила многотысячную колонну грузинских националистов, стремившихся организовать в Цхинвале "мирный митинг". Этот подвиг навсегда вошел в историю Южной Осетии, став основой одного из самых почитаемых сегодня праздников в республике – Дня мужества и народного единства, который ежегодно отмечается как раз именно 23 ноября.
