"Обменяйте нас на заложников". Беслан Эдуарда Кокойты
13:01 03.09.2025 (обновлено: 16:43 03.09.2025)
© AP Photo / NTV
Подписаться
Диана Козаева, Sputnik
Первого сентября 2004 года Эдуард Кокойты, тогда президент Южной Осетии, по обыкновению готовился поздравить школьников с Днем знаний. Несмотря на прошедшие годы и множество последовавших за Бесланом событий, среди которых и август 2008-го, он, можно сказать, помнит до мельчайших подробностей эти сентябрьские дни, наполненные глубокой скорбью, ощущением беспомощности и нескончаемым ожиданием.
В те дни в Южной Осетии находился российский политик Дмитрий Рогозин. Рано утром первого сентября его проводили, а президент направился в свою родную школу №5, где на торжественной линейке его уже ждали дети и учителя.
"Если вы помните, я объезжал практически все школы. Поэтому был составлен определенный график, чтобы успеть поздравить всех школьников Цхинвала с началом нового учебного года. Во время торжественной линейки я получил трагическую весть о том, что Бесланская школа №1 захвачена террористами. Поприветствовав детей и поздравив их с началом учебного года, я сразу же отменил все визиты в школы и поехал на стадион, где проходила подготовка к параду 20 сентября", – рассказал Эдуард Джабеевич.
Там он обратился к своим боевым друзьям, которые принимали активное участие в отражении ингушской агрессии в 1992 году. Все они, не сказав ни слова, вышли из строя и согласились сопровождать его во Владикавказ.
Экс-президент вспоминает, что в 2004 году, с приходом к власти в Грузии Михаила Саакашвили, значительно активизировались силы международного терроризма, особенно в Панкисском ущелье, были попытки их проникновения на территорию Южной Осетии. Поэтому как раз в этот период по его просьбе в Южную Осетию прибыли ветераны "Вымпела", которые обучали южноосетинские подразделения противодействию диверсионно-террористическим группам. Они тоже вызвались поехать в Беслан.
"Я сказал, что пусть они занимаются своей работой в Южной Осетии, а в Беслане мы сами разберемся. Однако вскоре мне позвонили командиры группы Валерий Попов и Евгений Блинов. Они настояли: если мы не возьмем их с собой, то очень сильно обидим и покажем, что не доверяем им. Они выразили желание быть рядом с нами в этот критический момент, и буквально в течение пары минут присоединились к нашей колонне", – говорит Кокойты.
"Обменяйте нас на заложников"
К моменту их прибытия в Беслане уже функционировал оперативный штаб, в работу которого внесли свои предложения Эдуард Джабеевич и его сопровождающие. Они сразу же заявили о готовности оказать любую необходимую помощь и поддержку.
В тот момент, говорит он, еще не было ясности о количестве заложников и ситуации в целом — все были в шоке от произошедшего.
Кокойты, не раздумывая, обратился к представителям ФСБ России, которые вели переговоры с террористами, до этого выходившими на связь всего один или два раза. Он предложил, когда они снова выйдут на связь, передать им, что он и еще несколько бойцов, принимавших активное участие в отражении ингушской агрессии, готовы обменяться на заложников.
Но вскоре его пригласили в оперативный штаб и попросили не делать такие заявления и не заниматься самодеятельностью.
"Мы не стали мешать, просто предложили свои услуги и содействие. Сказали, что мы здесь. И ребята, имеющие богатый боевой опыт, готовы действовать совместно с правоохранительными органами Северной Осетии, а при необходимости подтянуть другие подразделения", – рассказывает экс-президент.
Он подчеркивает, что считает свое решение позволить ветеранам "Вымпела", обучавших южноосетинских ребят, сопровождать его абсолютно верным. Пока оперативный штаб и другие службы занимались своей работой, цхинвальцы вместе с ветеранами "Вымпела" начали проводить так называемую рекогносцировку местности.
Они тщательно изучили окрестности, обошли все, не привлекая внимание террористов, а затем указали на необходимость усилить несколько направлений, через которые террористы могли бы попытаться проникнуть под видом гражданских лиц, чтобы получить информацию или помощь. Некоторые из них могли покинуть школу.
Эти рекомендации Эдуард Джабеевич, в свою очередь, обозначил перед одним из офицеров 58-й армии Минобороны РФ. Они согласились с предложениями и действительно усилили оцепление на тех участках, которые, по мнению специалистов, требовали дополнительного внимания.
Рогозин: если я уеду сейчас, то перестану себя уважать
"Там же, в Беслане, я встретил Дмитрия Рогозина, который, услышав о произошедшем, не улетел. Я спросил его: "Дмитрий Олегович, почему вы не вылетели?". Он ответил: "Если я уеду сейчас, то перестану себя уважать. Когда такое происходит в Осетии, я должен быть с осетинским народом до конца", – вспоминает он.
По его словам, к тому времени было несколько версий о количестве заложников, обрывки информации о том, что происходит внутри. Говорили о том, что взрослых мужчин террористы расстреляли, а трупы выбросили в окно.
"Тогда Беслан напомнил мне мой родной Цхинвал 23 ноября 1989 года и в ночь с 6 на 7 января 1990 года. Тогда все цхинвальцы объединились и были готовы защищать свой город, свою родину и близких. Беслан напоминал именно тот Цхинвал. Эти люди проявили невероятную организованность, выдержку и мужество, несмотря на переживаемые испытания", – говорит Кокойты.
Хотя, говорит он, был момент, когда жители Беслана собрались в местном клубе, высказывали недоверие власти, заявляли, что никто ничего не делает, и решали сами вмешаться в ситуацию.
Когда Кокойты с Рогозиным пришли в этот клуб, он был заполнен родными и близкими заложников. Он решил обратиться к ним со словами поддержки и надежды, однако многие из присутствующих восприняли ситуацию очень агрессивно.
"У них была настоящая трагедия, не было информации, людям казалось, что никто не занимается их бедой. Я не представился, просто начал говорить о том, что мы переживаем тяжелый и трудный момент, и мне важно быть рядом с ними. Я хотел, чтобы они знали: я готов разделить их горе и поддержать, насколько смогу. Там же выступил и Дмитрий Рогозин, который попытался успокоить людей. Мы пообещали им, что будем приходить и предоставлять всю доступную информацию", – рассказал экс-президент.
Он поделился теми сведениями, которые у него были на тот момент, и заверил, что делается все возможное для освобождения детей, что уже прибывают основные силы ЦСН ФСБ "Альфа" и "Вымпел".
При этом не все в оперативном штабе оценили этот поступок.
"Позже я вернулся в штаб и сказал: "Если вам не нравится то, что мы делаем, то я просто хочу напомнить: нужно общаться с этими людьми. Психолога нужно послать, вести беседы, делиться информацией, потому что там родители детей, их нужно успокоить. Что будет, если они сами решат штурмовать школу?" Такие настроения тоже были", – говорит экс-президент.
После этого к людям действительно начали выходить представители штаба, и каждые 3-4 часа они получали информацию о происходящем.
Тогда же, в Беслане, говорит экс-президент, он познакомился с пресс-секретарем президента РФ Дмитрием Песковым, с появлением которого начала поступать оперативная и объективная информация о происходящем в Беслане.
"Альфа" и "Вымпел" не готовились к штурму
Вспоминая те тяжелые дни, Кокойты отметил еще один напряженный момент. Это произошло уже второго сентября, когда разразилась сильная гроза. Внезапно ударил гром, и свет погас. Это вызвало панику среди террористов, которые начали угрожать расстрелом детей. Эдуард Джабеевич отмечает высокий профессионализм и выдержку переговорщиков, которые смогли быстро успокоить террористов и не дать расстрелять заложников. Они объяснили, что отключение света произошло из-за грозы и что вскоре его включат. И действительно, через некоторое время подали свет и в школу, и в город.
По его словам, многие после трагедии в Беслане начали обвинять спецназовцев из "Альфы" и "Вымпела", которые мужественно и героически, ценой собственной жизни спасали детей. Кокойты подчеркнул, что эта трагедия войдет в историю, в том числе и как та, в которой "Альфа" и "Вымпел" понесли самые большие потери.
Он категорически не согласен с провокационными утверждениями о том, что именно спецназовцы спровоцировали штурм и открыли огонь по школе.
"Если бы "Альфа" и "Вымпел" действительно готовились к штурму, то даже отдыхающая смена была бы экипирована и готова к действию. Но многие ребята просто отдыхали. Представляете, что значит подготовка "Альфы" и "Вымпела" и что значит, когда они готовятся к какому-то мероприятию, тем более к противодействию таким подготовленным террористам", – отметил Кокойты.
За несколько минут до трагедии к ним подошел Валерий Замараев, бывший "вымпеловец", боевой друг и соратник ветеранов, прибывших из Цхинвала ребят, сопровождавших Кокойты, который на тот момент служил в МЧС. Он сообщил, что с террористами достигнуты договоренности, и он идет забирать тела расстрелянных взрослых. Примерно через пять минут произошел взрыв, и именно тогда отдыхающие бойцы "Альфы" и "Вымпела" начали быстро одеваться и направляться в сторону школы.
Замараева расстреляли террористы, его не успели довезти до больницы – он скончался от большой потери крови.
"Там все – мои дети!"
Тогда в бесланской школе оказались дети главы североосетинского парламента Таймураза Мамсурова. Эдуард Джабеевич вспоминает, с каким беспримерным мужеством он отреагировал на предложения вывести их из школы.
"Я был рядом, когда ему предложили вывести его детей и помню его реакцию. Таймураз Дзамбекович сказал: "Не позорьте меня перед моим родным Бесланом! Там все — мои дети! Пусть идут и освобождают всех! Угомоните своих шакалов! Лучше пусть они отпустят детей, а если хотят поговорить как мужчины — мы зайдем к ним и поговорим". Тогда нам с трудом удалось успокоить Таймураза Дзамбековича", – рассказал Кокойты.
Дочь и сын Мамсурова были ранены во время освобождения школы, но остались живы.
Штурм и эвакуация детей
Эдуард Джабеевич хорошо помнит, когда произошел взрыв и началась операция по спасению заложников.
"Я помню детишек, которых взрывной волной выбросило наружу и которых пытались вытащить из школы. Нам с ребятами удалось организовать эвакуацию детей, чтобы это прошло как можно более эффективно. Когда народ хлынул в школу, учитывая, что из школы стреляли во все стороны, бросали гранаты и были уже раненые среди тех, кто пытался подбежать, мы сделали все возможное, чтобы не мешать друг другу", – рассказал он.
Кокойты также вспоминает, как покойный епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан сам подбегал к окровавленным детям, выхватывал их и нес в свою машину, чтобы отправить в больницу. Эти моменты, признается экс-президент, навсегда останутся в его памяти.
Он помнит ребят, которые, рискуя жизнью, вместе с бойцами "Альфы" и "Вымпела" без оружия бежали спасать детей, готовые врукопашную сразиться с вооруженными до зубов террористами. Были и те, кто открыл беспорядочную стрельбу по школе, мешая продвижению "альфовцев". Кокойты говорит, что ему с сотрудниками охраны быстро удалось добиться от них прекращения огня. Он и сегодня благодарит ребят, у которых дети, братья и сестры находились в заложниках, за то, что они нашли в себе здравый смысл и прислушались к его призывам, и вместе с имевшими боевой опыт ребятами присоединились к освобождению заложников.
"Это была действительно огромная трагедия, но она в значительной степени объединила нас и показала всему миру, что осетинский народ невозможно сломать. Дух нашего народа и готовность защищать своих детей — это пример истинной любви к родине", – уверен экс-президент.
"Я первый с оружием в руках пойду против этих людей"
Четвертого сентября жители Пригородного района Северной Осетии двинулись к Дому правительства, чтобы узнать правду о произошедшем. Они собрались, чтобы спросить власти, кто допустил трагедию и почему так произошло. По просьбе руководства Северной Осетии Эдуард Кокойты вместе с тогдашним министром по делам национальностей и внешних связей Сергеем Таболовым выдвинулся им навстречу. Их действительно было очень много — несколько тысяч, говорит Кокойты.
Толпа уверенно шла вперед. Они смели с пути и полицейские кордоны, и чиновников, которые пытались с ними поговорить; они ни с кем не желали говорить, шли прямо к Дому правительства.
"Мы с Сергеем остановили их у микрорайона Спутник, нам удалось убедить их в том, что сейчас не время для подобных действий. Я объяснил, что они сейчас действуют на руку сценаристам, которые организовали этот теракт, а мы должны быть умнее тех, кто устроил эту трагедию. Я спросил: "Неужели мы допустим, чтобы организаторы теракта смеялись над нами, стравив нас друг с другом? Давайте определим, кто это сделал, кто заказчик этого теракта. Я даю вам слово: я не остановлю вас, я возглавлю вашу колонну и первым с оружием в руках пойду против этих людей", – вспоминает он.
Эти слова оказали воздействие на людей и успокоили их. Они развернулись, а Кокойты пообещал вернуться к ним для дальнейшего разговора.
Свое обещание он выполнил. Через день Кокойты вернулся к ним, и они договорились, что ребята из Природного района и Беслана приедут в Южную Осетию для обучения боевых групп вместе со спецназом республики.
"Надо отдать им должное — они способствовали стабилизации ситуации в Северной Осетии после Бесланской трагедии. Также эти группы, подготовленные в Южной Осетии, вместе с нами принимали активное участие в отражении грузинской агрессии в августе 2008 года", — отметил он.
Никакого южноосетинского фактора не было
На следующий день у Кокойты была встреча в Южной Осетии с большой делегацией ОБСЕ, которую он не мог пропустить. Ночью экс-президент вернулся в Цхинвал и на утро встретился с гостями, рассказал о трагедии в Беслане, после чего вернулся во Владикавказ, где в то время в Доме правительства проходил оперативный штаб, а на площади снова собирался большой митинг,
"Я зашел в кабинет, где проходило совещание. И мне было крайне неприятно слышать, как отдельные люди, ради сохранения своих должностей, утверждали, что они контролируют ситуацию в республике, а дестабилизирующим фактором являются выходцы из Южной Осетии. Я вышел в приемную, где находились представители моей охраны, и попросил их срочно выяснить, есть ли на площади жители Южной Осетии или кто-то из тех ребят, которых мы вчера развернули", – вспоминает Кокойты.
Через десять-пятнадцать ему сообщили, что на площади цхинвальцев вообще нет.
Вернувшись в кабинет, он уже готовился выступить с речью, когда тогдашний министр внутренних дел Казбек Дзантиев, видимо, уловив его реакцию, взял слово и сказал: "Я хочу вас всех убедить, что никакого южноосетинского фактора там нет. Это все жители нашей республики. Хочу доложить, что даже жителей Пригородного района на площади нет".
"Я уже тогда предчувствовал, что в этой ситуации крайними будут делать североосетинских силовиков, министра МВД Казбека Дзантиева и начальника УФСБ по РСО—Алания Валерия Андреева. На самом деле они оба проявили высокий профессионализм и самые лучшие качества. Благодаря им удалось минимизировать жертвы и не допустить дальнейшие беспорядки в республике", – вспоминает он.
Эдуард Джабеевич с большой благодарностью и уважением вспоминает и замдиректора ФСБ России Вячеслава Ушакова. По его словам, некоторые уговаривали вывести ОМОН и подразделения внутренних войск на площадь, чтобы разогнать митингующих.
Однако Ушаков твердо заявил: "Я никому не позволю еще раз оскорбить мужественный и героический народ Осетии. Я не допущу, чтобы хоть один солдат, офицер внутренних войск, ОМОН или СОБР вышли на улицы. Идите, разговаривайте с народом, успокойте его — мы обеспечим вам личную безопасность. Но я не позволю, чтобы кто-то применил силу по отношению к осетинскому народу".
"Вот это осетинский народ должен знать и быть благодарен людям, которые проявили такое уважение и сочувствие в тот трудный период, став на его сторону", – говорит Кокойты.
После Беслана
Эдуард Джабеевич рассказал, что много лет дружит с ветераном "Альфы", подполковником Макисмом Козловым, который был ранен в Беслане.
"Он настолько скромный человек, что никогда об этом не рассказывал. Хотя мы давно дружили, не раз вместе охотились, общались семьями. По моему приглашению Максим с семьей приехал в Южную Осетию. Мы вместе ездили по святым местам севера и юга Осетии", – говорит он.
Как-то возвращаясь обратно в Москву через Беслан, Кокойты стал рассказывать детям ветерана про Бесланскую трагедию и вспомнил момент, когда под конец в школе осталось несколько террористов, укрывшихся в одном из помещений.
"Один из командиров "Альфы", по-моему, ныне покойный Валерий Канакин, ставил боевую задачу по ликвидации оставшихся террористов. Он хотел отобрать боеспособное отделение, и в это время выходят несколько человек с перевязанными ранами. Они обратились к командиру: "Наше отделение потеряло больше людей, дай нам за ребят докончить это дело, мы справимся. Дай нам зайти в школу". В это время я услышал голос Максима: "Брат, это были мы". То есть он тоже был в составе той группы, но узнал я об этом много лет спустя", – говорит экс-президент.
Беслан — особая дата
Он подчеркнул, что 1-3 сентября 2004 года, 8 августа 2008 года и 20 мая 1992 года навсегда останутся трагическими страницами в истории осетинского народа.
"В эти дни не должны проводиться никакие торжественные мероприятия. Я понимаю, что жизнь продолжается, но давайте уважать свою трагедию и память тех, кто погиб во время этих ужасных событий. Это не просто историческая веха — это чудовищный теракт. Беслан — это особая дата для нас", – отметил он.
Кокойты выразил слова поддержки и соболезнования всем, кто потерял в этом чудовищном теракте своих детей и близких. Он подчеркнул, что эти люди прошли через серьезнейшие испытания и огромную трагедию.
"Особую признательность хочу выразить "Матерям Беслана" — той организации, которая не потеряла память о своих детях и борется за справедливость и за то, чтобы такие трагедии больше не повторялись. В знак поддержки "Матерей Беслана" я хочу осудить тех, кто позволил себе недостойные высказывания или обвинения в адрес этих женщин, утверждая, что они якобы "прозападные". Я бы хотел посоветовать этим людям учиться у Владимира Владимировича Путина, который встретился с "Матерями Беслана", тепло и душевно поговорил с ними. "Матери Беслана" и жители этого города могут дать фору всем в патриотизме и любви к своей Родине. Любые нападки на этих людей я расцениваю как оскорбление всего осетинского народа", – сказал экс-президент.
Он добавил, что не только в Осетии, но и во всем мире должны помнить об этой трагедии не только с 1 по 3 сентября. Эта память должна жить всегда.
4 декабря 2024, 10:37
