Алан Плиев о старом Цхинвале, дипломатии и отношениях Южной Осетии с Приднестровьем
Алан Плиев о старом Цхинвале, дипломатии и отношениях Южной Осетии с Приднестровьем
Sputnik Южная Осетия
Глава официального представительства Приднестровской Молдавской Республики в Южной Осетии, бывший замминистра иностранных дел Алан Плиев в среду отмечает свой... 21.09.2022, Sputnik Южная Осетия
Глава официального представительства Приднестровской Молдавской Республики в Южной Осетии, бывший замминистра иностранных дел Алан Плиев в среду отмечает свой 50-летний юбилей. В интервью Sputnik он рассказал о том, как пришел в югоосетинскую дипломатию, как Южной Осетии в сложнейших условиях удавалось доводить свою позицию до мировой общественности и почему он решил поддержать народные протесты в 2011 году.Диана Козаева, Sputnik– Вы коренной цхинвалец, всю жизнь прожили здесь и цените это понятие. Таким же человеком был и ваш отец, которого знали почти все. Что для вас значит Цхинвал и это определение?– Я помню наш город еще с советских времен, школу я окончил в 1989 году, до развала Советского Союза оставалось еще пару лет. Этот теплый, красивый, уютный и очень зеленый город с добродушными людьми я прекрасно помню. Его частичка, конечно, сохранилась. Город у нас и сейчас красивый, потихоньку развивается, но старое, конечно, помнится больше.– Большую часть жизни вы находитесь на дипломатической службе. Что собой представляет югоосетинская дипломатия? Как она формирует внешнеполитическую повестку республики?– Югоосетинская дипломатия является одной из самых сильных и креативных. Я говорю это не только от своего имени, это и мнение коллег, в том числе российских. Формировать ее приходилось в начале 90-х прошлого века, в тяжелейших условиях. Была война, к сожалению, с жертвами. В те сложные времена формировалась наша государственность, в том числе и дипломатия.Было очень трудное время. Я пришел в МИД в 1997 году при Юрии Гаглойти (видный осетинский ученый, общественный и политический деятель Южной Осетии – ред. ). Прекрасный человек и специалист. Возможностей у нас тогда было очень-очень мало. Это касается и поддержки со стороны наших друзей и коллег, и материальное положение у нас было очень невысокое, сказывалась война 1991-1992 годов, отток людей, прежде всего, интеллигенции. К сожалению, были и трагические случаи, когда представители нашей интеллигенции тоже брали в руки оружие и погибали в боевых действиях.Вот в таких условиях мы формировали нашу дипломатию и внешнюю повестку дня.– Вы сказали, что пришли в МИД 25 лет назад. Вы были совсем молодым человеком. Что вас привлекло и заинтересовало в дипломатии настолько, что вы посвятили этой работе много лет?– В первую очередь, сам факт того, что Юрий Гаглойти возглавлял столь почетное ведомство. Тогда у нас было не так много возможностей доводить наше мнение до мирового сообщества, поэтому было востребовано развитие нашего внешнеполитического ведомства. У меня тогда состоялся небольшой разговор с Юрием Сергеевичем, он сам пригласил меня поработать с ним. И вот с тех пор я стал дипломатом, и не жалею об этом.– Доводить нашу позицию до мирового сообщества и сейчас не самая легкая задача. Как это удавалось делать тогда, в 90-х, в еще более жестких условиях?– Да, было очень трудное время, но мы прорывали информационную блокаду. У нас была большая – но в рамках дозволенного – поддержка со стороны России. Мы старались выезжать на разные международные встречи, форумы, площадки. Это удавалось очень редко, но там нам удавалось встречаться и доводить наше мнение.Повторюсь, у нас была прекрасная интеллигенция, представители которой также устраивали различные акции, прежде всего, в России, в зарубежных странах. Таким образом нам удавалось противостоять очень лживой на тот момент информационной политике Грузии. Были контакты и с ОБСЕ, тогда СБСЕ.– Вы, еще раз повторюсь, коренной цхинвалец, теперь возглавляете представительство ПМР в Южной Осетии. Для непосвященного уха это может звучать немного странно. Расскажите, как получилось так, что представительством ПМР руководит житель Цхинвала, и наоборот, наши интересы в этой республике представляет ее же гражданин?– Это довольно распространенная мировая практика. Очень много стран поступают таким же образом. Представитель – это по сути посол. У меня, помимо югоосетинского гражданства, есть и гражданство Приднестровья. И я был назначен послом президентом ПМР Вадимом Красносельским. Были соблюдены все необходимые формальности с югоосетинской стороной, с МИД республики. Такие же процедуры прошли при назначении представителя Южной Осетии в ПМР Виталия Янковского, нашего доброго коллеги, с которым мы знакомы с конца 90-х годов. Мы оба работали в МИД, были начальниками отделов, примерно в одно время стали заместителями министров, и много лет работали во внешнеполитической сфере.– В чем заключается работа представителя ПМР в Южной Осетии?– Посольская работа довольно специфичная, так же, как и работа МИД в целом. Иногда нюансы или какая-то отдельная работа внешне не очень заметны. Но она ведется постоянно и планомерно. Однако весь комплекс вопросов между Южной Осетией и Приднестровьем мы решаем и поддерживаем через соответствующие ведомства. У нас большая сфера деятельности.– Тем не менее последнее время в Южной Осетии, в принципе, тема Приднестровья не звучит очень часто. В прошлые годы часто бывали взаимные визиты, культурные мероприятия. Такого давно уже нет. Почему так получилось и как можно активизировать контакты между республиками?– Дружба и взаимодействие у нас укрепляются и расширяются как прежде. Единственная причина того, что Приднестровье не может выйти на широкую арену – это блокада со стороны Молдавии. В последние годы это давление серьезно усилилось, вплоть до того, что предприятия, которые десятилетиями работали и вывозили свою продукцию за пределы ПМР, подвергаются большим репрессиям. Их заставляют регистрироваться на территории Молдавии. Представьте, если бы до признания нам сказали регистрировать наши предприятия в Грузии, чтобы мы имели возможность работать? Эти проблемы у них с 2014 года, когда на Украине, к сожалению, победил такой ярый национализм. Давление на Приднестровье началось и со стороны Украины, когда для россиян закрыли автомобильное сообщение через Украину в ПМР.Как-то мы вылетали в Тирасполь, и Украина не пропускала самолет через свое воздушное пространство. Нам пришлось пролететь через четыре страны, но молдавская сторона тоже не пропустила нашу делегацию. Несмотря на то, что у всей нашей делегации были российские загранпаспорта. Такое бывало и с абхазскими делегациями, представителями Нагорного Карабаха.– То есть наши связи затруднены во многом из-за логистических проблем?– Во многом да. Тем не менее Приднестровье изыскивает возможности общаться не только с нами, но и со всем миром, доводить свою позицию и суть происходящего вокруг страны.– В этой ситуации Южная Осетия, у которой нет проблем с выходом на Россию, может помочь дружественной республике в освещении ситуации в ПМР и доведении ее позиции до мировой общественности?– В информационном плане – да. Мы очень часто поддерживали друг друга в такой работе. Я помню, в период моей работы в МИД мы очень жестко реагировали на выпады Молдавии против Приднестровья, готовили специальные заявления МИД, в которых отражали реальную ситуацию и позицию ПМР. Так что такая взаимная братская и дружеская поддержка есть.– Что, кроме дипломатии, вас привлекает в политике? Я помню, что вы были одним из активных участников протестов в 2011 году. Почему вы решили к ним присоединиться, учитывая, что до этого внутренней политикой почти не занимались, будучи первым заместителем главы внешнеполитического ведомства?– Это произошло как-то спонтанно. Напомню, 2011 год: нарастало недовольство населения, в республику поступала большая материально-финансовая помощь, но на населении это отражалось минимально. Суммы озвучивались, какие-то мероприятия проводились, но население не ощущало на себе помощи со стороны наших друзей. Были и факты коррупции. Все это заставило людей выразить свой протест на центральной площади.– То есть тогда вы посчитали, что недовольство народа – справедливое, и решили присоединиться к участникам протестных акций и таким образом тоже выразить свою позицию?– Большая часть населения так считала, за исключением небольшой группы людей, которые извлекали личные выгоды из ситуации, которая складывалась в тот период. Зрело недовольство и в районах Южной Осетии. Скажем так, на 2022 год у нас неплохие успехи в плане социально-экономического развития, но в районах ситуация немного иная. Я знаю это не понаслышке (Алан Плиев несколько лет возглавлял администрацию Цхинвальского района Южной Осетии – ред.). Тогда было еще хуже. И все это привело к тому, что народ выплеснул свое недовольство таким образом.– Вы сказали, что никогда не жалели о том, что выбрали дипломатию делом жизни. Понятно, что ни в политике, ни в дипломатии скучать не приходится. Но все-таки, не хотелось ли заняться чем-то другим?– Может и возникало такое желание, но работа в МИД занимала много времени и сил. Помню период, предшествовавший агрессии Грузии в 2008 году, работу в рамках Смешанной контрольной комиссии. У нас довольно длительное время до 2008 года ситуация очень часто накалялась со стороны Грузии, была война 2004 года. Так что заняться чем-то другим особого времени не было.А уже находясь на должности руководителя Цхинвальского района, я очень увлекся сельским хозяйством. Пытался возродить его в районе, были небольшие успехи, но впереди еще больше успехов и свершений.– На протяжении нескольких лет газета "Республика" вносила вас в список самых завидных женихов. Как вы воспринимали такую славу или имидж?– Я воспринимал это с юмором, как и мои друзья. К счастью, у меня сейчас хорошая семья, я воспитываю двух маленьких дочек, и благодарен за это богу. Может быть, этот список и поспособствовал.
Глава официального представительства Приднестровской Молдавской Республики в Южной Осетии, бывший замминистра иностранных дел Алан Плиев в среду отмечает свой 50-летний юбилей.
В интервью Sputnik он рассказал о том, как пришел в югоосетинскую дипломатию, как Южной Осетии в сложнейших условиях удавалось доводить свою позицию до мировой общественности и почему он решил поддержать народные протесты в 2011 году.
Диана Козаева, Sputnik
– Вы коренной цхинвалец, всю жизнь прожили здесь и цените это понятие. Таким же человеком был и ваш отец, которого знали почти все. Что для вас значит Цхинвал и это определение?
– Я помню наш город еще с советских времен, школу я окончил в 1989 году, до развала Советского Союза оставалось еще пару лет. Этот теплый, красивый, уютный и очень зеленый город с добродушными людьми я прекрасно помню. Его частичка, конечно, сохранилась. Город у нас и сейчас красивый, потихоньку развивается, но старое, конечно, помнится больше.
– Большую часть жизни вы находитесь на дипломатической службе. Что собой представляет югоосетинская дипломатия? Как она формирует внешнеполитическую повестку республики?
– Югоосетинская дипломатия является одной из самых сильных и креативных. Я говорю это не только от своего имени, это и мнение коллег, в том числе российских. Формировать ее приходилось в начале 90-х прошлого века, в тяжелейших условиях. Была война, к сожалению, с жертвами. В те сложные времена формировалась наша государственность, в том числе и дипломатия.
Хочу сказать, что ее успехи были очень весомые. Через МИД, где я проработал около 15 лет, прошло очень много хороших и достойных людей, которые, как вы сказали, формировали и внешнюю повестку, и ответ Южной Осетии на вызовы, которые были против нас.
Было очень трудное время. Я пришел в МИД в 1997 году при Юрии Гаглойти (видный осетинский ученый, общественный и политический деятель Южной Осетии – ред. ). Прекрасный человек и специалист. Возможностей у нас тогда было очень-очень мало. Это касается и поддержки со стороны наших друзей и коллег, и материальное положение у нас было очень невысокое, сказывалась война 1991-1992 годов, отток людей, прежде всего, интеллигенции. К сожалению, были и трагические случаи, когда представители нашей интеллигенции тоже брали в руки оружие и погибали в боевых действиях.
Вот в таких условиях мы формировали нашу дипломатию и внешнюю повестку дня.
– Вы сказали, что пришли в МИД 25 лет назад. Вы были совсем молодым человеком. Что вас привлекло и заинтересовало в дипломатии настолько, что вы посвятили этой работе много лет?
– В первую очередь, сам факт того, что Юрий Гаглойти возглавлял столь почетное ведомство. Тогда у нас было не так много возможностей доводить наше мнение до мирового сообщества, поэтому было востребовано развитие нашего внешнеполитического ведомства. У меня тогда состоялся небольшой разговор с Юрием Сергеевичем, он сам пригласил меня поработать с ним. И вот с тех пор я стал дипломатом, и не жалею об этом.
– Доводить нашу позицию до мирового сообщества и сейчас не самая легкая задача. Как это удавалось делать тогда, в 90-х, в еще более жестких условиях?
– Да, было очень трудное время, но мы прорывали информационную блокаду. У нас была большая – но в рамках дозволенного – поддержка со стороны России. Мы старались выезжать на разные международные встречи, форумы, площадки. Это удавалось очень редко, но там нам удавалось встречаться и доводить наше мнение.
Повторюсь, у нас была прекрасная интеллигенция, представители которой также устраивали различные акции, прежде всего, в России, в зарубежных странах. Таким образом нам удавалось противостоять очень лживой на тот момент информационной политике Грузии. Были контакты и с ОБСЕ, тогда СБСЕ.
– Вы, еще раз повторюсь, коренной цхинвалец, теперь возглавляете представительство ПМР в Южной Осетии. Для непосвященного уха это может звучать немного странно. Расскажите, как получилось так, что представительством ПМР руководит житель Цхинвала, и наоборот, наши интересы в этой республике представляет ее же гражданин?
– Это довольно распространенная мировая практика. Очень много стран поступают таким же образом. Представитель – это по сути посол. У меня, помимо югоосетинского гражданства, есть и гражданство Приднестровья. И я был назначен послом президентом ПМР Вадимом Красносельским. Были соблюдены все необходимые формальности с югоосетинской стороной, с МИД республики. Такие же процедуры прошли при назначении представителя Южной Осетии в ПМР Виталия Янковского, нашего доброго коллеги, с которым мы знакомы с конца 90-х годов. Мы оба работали в МИД, были начальниками отделов, примерно в одно время стали заместителями министров, и много лет работали во внешнеполитической сфере.
Так что в этом нет ничего удивительного. Плюс в том, что я в Южной Осетии, а мой коллега – в Приднестровье, долго работали в органах власти, знакомы со всеми ведомствами, с их руководителями.
– В чем заключается работа представителя ПМР в Южной Осетии?
– Посольская работа довольно специфичная, так же, как и работа МИД в целом. Иногда нюансы или какая-то отдельная работа внешне не очень заметны. Но она ведется постоянно и планомерно. Однако весь комплекс вопросов между Южной Осетией и Приднестровьем мы решаем и поддерживаем через соответствующие ведомства. У нас большая сфера деятельности.
– Тем не менее последнее время в Южной Осетии, в принципе, тема Приднестровья не звучит очень часто. В прошлые годы часто бывали взаимные визиты, культурные мероприятия. Такого давно уже нет. Почему так получилось и как можно активизировать контакты между республиками?
– Дружба и взаимодействие у нас укрепляются и расширяются как прежде. Единственная причина того, что Приднестровье не может выйти на широкую арену – это блокада со стороны Молдавии. В последние годы это давление серьезно усилилось, вплоть до того, что предприятия, которые десятилетиями работали и вывозили свою продукцию за пределы ПМР, подвергаются большим репрессиям. Их заставляют регистрироваться на территории Молдавии. Представьте, если бы до признания нам сказали регистрировать наши предприятия в Грузии, чтобы мы имели возможность работать? Эти проблемы у них с 2014 года, когда на Украине, к сожалению, победил такой ярый национализм. Давление на Приднестровье началось и со стороны Украины, когда для россиян закрыли автомобильное сообщение через Украину в ПМР.
Как-то мы вылетали в Тирасполь, и Украина не пропускала самолет через свое воздушное пространство. Нам пришлось пролететь через четыре страны, но молдавская сторона тоже не пропустила нашу делегацию. Несмотря на то, что у всей нашей делегации были российские загранпаспорта. Такое бывало и с абхазскими делегациями, представителями Нагорного Карабаха.
– То есть наши связи затруднены во многом из-за логистических проблем?
– Во многом да. Тем не менее Приднестровье изыскивает возможности общаться не только с нами, но и со всем миром, доводить свою позицию и суть происходящего вокруг страны.
– В этой ситуации Южная Осетия, у которой нет проблем с выходом на Россию, может помочь дружественной республике в освещении ситуации в ПМР и доведении ее позиции до мировой общественности?
– В информационном плане – да. Мы очень часто поддерживали друг друга в такой работе. Я помню, в период моей работы в МИД мы очень жестко реагировали на выпады Молдавии против Приднестровья, готовили специальные заявления МИД, в которых отражали реальную ситуацию и позицию ПМР. Так что такая взаимная братская и дружеская поддержка есть.
– Что, кроме дипломатии, вас привлекает в политике? Я помню, что вы были одним из активных участников протестов в 2011 году. Почему вы решили к ним присоединиться, учитывая, что до этого внутренней политикой почти не занимались, будучи первым заместителем главы внешнеполитического ведомства?
– Это произошло как-то спонтанно. Напомню, 2011 год: нарастало недовольство населения, в республику поступала большая материально-финансовая помощь, но на населении это отражалось минимально. Суммы озвучивались, какие-то мероприятия проводились, но население не ощущало на себе помощи со стороны наших друзей. Были и факты коррупции. Все это заставило людей выразить свой протест на центральной площади.
Были и попытки узурпировать Конституцию. Все это народ понимал, и все вылилось в массовые протесты. К счастью, обошлось мирно. Потом произошли большие изменения в нашей внутренней политике. И сейчас мы можем наблюдать последствия этих акций.
– То есть тогда вы посчитали, что недовольство народа – справедливое, и решили присоединиться к участникам протестных акций и таким образом тоже выразить свою позицию?
– Большая часть населения так считала, за исключением небольшой группы людей, которые извлекали личные выгоды из ситуации, которая складывалась в тот период. Зрело недовольство и в районах Южной Осетии. Скажем так, на 2022 год у нас неплохие успехи в плане социально-экономического развития, но в районах ситуация немного иная. Я знаю это не понаслышке (Алан Плиев несколько лет возглавлял администрацию Цхинвальского района Южной Осетии – ред.). Тогда было еще хуже. И все это привело к тому, что народ выплеснул свое недовольство таким образом.
– Вы сказали, что никогда не жалели о том, что выбрали дипломатию делом жизни. Понятно, что ни в политике, ни в дипломатии скучать не приходится. Но все-таки, не хотелось ли заняться чем-то другим?
– Может и возникало такое желание, но работа в МИД занимала много времени и сил. Помню период, предшествовавший агрессии Грузии в 2008 году, работу в рамках Смешанной контрольной комиссии. У нас довольно длительное время до 2008 года ситуация очень часто накалялась со стороны Грузии, была война 2004 года. Так что заняться чем-то другим особого времени не было.
А уже находясь на должности руководителя Цхинвальского района, я очень увлекся сельским хозяйством. Пытался возродить его в районе, были небольшие успехи, но впереди еще больше успехов и свершений.
– На протяжении нескольких лет газета "Республика" вносила вас в список самых завидных женихов. Как вы воспринимали такую славу или имидж?
– Я воспринимал это с юмором, как и мои друзья. К счастью, у меня сейчас хорошая семья, я воспитываю двух маленьких дочек, и благодарен за это богу. Может быть, этот список и поспособствовал.
![Улица Сталина. Архивное фото газета "Республика" - Sputnik Южная Осетия](https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/04/0c/16284701_0:651:1758:1823_600x0_80_0_0_15964576bd81c428efb5175298b56a57.jpg "Улица Сталина. Архивное фото газета "Республика"")
![Бывший "Дом культуры" на углу И. Харебова и проспекта Алана Джиоева. Архивное фото ИА "Осинформ" - Sputnik Южная Осетия](https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/04/0c/16284595_0:263:975:913_600x0_80_0_0_accfb3a77c828fda1294288a9b48be87.jpg "Бывший "Дом культуры" на углу И. Харебова и проспекта Алана Джиоева. Архивное фото ИА "Осинформ"")
!["Гергиевская" лестница. Архивное фото - Sputnik Южная Осетия](https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/04/0c/16285121_0:465:2048:1830_600x0_80_0_0_d8a9920ce26415ebf73a5ddd325fa3aa.jpg ""Гергиевская" лестница. Архивное фото")
![Улица Сталина. Архивное фото газета "Республика" - Sputnik Южная Осетия](https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/04/0c/16284701_0:742:1758:1731_600x0_80_0_0_9da4e2b32b1210db1229a4a5e48f0b5e.jpg "Улица Сталина. Архивное фото газета "Республика"")
![Бывший "Дом культуры" на углу И. Харебова и проспекта Алана Джиоева. Архивное фото ИА "Осинформ" - Sputnik Южная Осетия](https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/04/0c/16284595_0:314:975:862_600x0_80_0_0_952c17102a78a72bf163e7102ea2cf33.jpg "Бывший "Дом культуры" на углу И. Харебова и проспекта Алана Джиоева. Архивное фото ИА "Осинформ"")
!["Гергиевская" лестница. Архивное фото - Sputnik Южная Осетия](https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/04/0c/16285121_0:572:2048:1724_600x0_80_0_0_d7ad44f0410cc8395d87c6b9f8825b64.jpg ""Гергиевская" лестница. Архивное фото")
