https://sputnik-ossetia.ru/20220401/silnye-chelovecheskie-istorii-zhurnalist-sputnik-o-tom-kak-prorvat-informatsionnuyu-blokadu-16115472.html
Сильные человеческие истории. Журналист Sputnik о том, как прорвать информационную блокаду
Сильные человеческие истории. Журналист Sputnik о том, как прорвать информационную блокаду
Sputnik Южная Осетия
ЦХИНВАЛ, 1 апр – Sputnik. Корреспондент Sputnik Ближнее Зарубежье Иван Зуев освещал проведение специальной военной операции РФ по демилитаризации и... 01.04.2022, Sputnik Южная Осетия
2022-04-01T11:17+0300
2022-04-01T11:17+0300
2023-11-30T14:00+0300
сво
https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/03/1f/16115147_0:0:1920:1080_1920x0_80_0_0_8112320cf4d2f50bf2ef6db35a44fc15.jpg
ЦХИНВАЛ, 1 апр – Sputnik. Корреспондент Sputnik Ближнее Зарубежье Иван Зуев освещал проведение специальной военной операции РФ по демилитаризации и денацификации Украины. Он был в Донецке, который обстреляли из "Точки У", в Волновахе, которую брали неделю, и Мариуполе, где власти просто бросили людей на произвол судьбы.Россия начала военную спецоперацию по демилитаризации и денацификации Украины 24 февраля. Иван говорит, первое, что производит впечатление – это масштаб проводимых мероприятий. Над головой летают самолеты, постоянно что-то гремит, огромное количество беженцев, техники – не только военной, но и гражданской.Происходящее на Донбассе часто сравнивают с войной в августе 2008 года в Цхинвале. Иван говорит, что не видел своими глазами того, что происходило тогда в Южной Осетии, но считает, что события похожи."Про 2008 год я только читал, своими глазами этого не видел, но, скорее всего, действительно, похоже. Потому что российская армия в полную силу развернула и продемонстрировала всю свою мощь. Я говорю именно про то направление, где был. Я был под Донецком, в пригородах Мариуполя, и ощущение, что это очень похоже на то, что я читал про ваши события", – говорит он.По его словам, в Мариуполе местные власти просто бросили людей, и это очень грустная история с точки зрения поведения украинских властей.Он приводит рассказ беженки из села Виноградное, жители которого действительно спаслись чудом, благодаря тому, что она просто случайно заметила российских военнослужащих, зашедших в село на разведку."Она выходит во двор и видит, что какие-то люди в зеленой форме прячутся возле ее забора. Она сначала подумала, что это украинцы, назвала их плохим словом. Но это были военные с ДНР. Они спросили: "Вы что здесь делаете? Мы разведка, мы сейчас пройдемся, отметим объекты и накроем все это". Женщина сообщила, что в селе находится еще порядка двухсот человек. И они отменили удар, отменили все, создали коридор и держали его целые сутки, чтобы все смогли выбраться", – рассказал Иван.Рассказал он и о том, как в Волновахе "азовцы" держали больницу, превратив ее в укрепрайон. По его словам, штурм Волновахи длился неделю, и все это время первый этаж больницы работал, там находились врачи, а наверху сидели "азовцы" и вели бой.Описав две простые истории, журналист показал, как куется "правда" в западных СМИ и как сознательно и грубо искажаются реальные факты и трагедии мирных людей."В самом начале в Донецке было очень много иностранных съемочных групп. Там была француженка, которая работала стрингером на одном из главных французских телеканалов. Она съездила в разбомбленную на окраине Донецка школу, где погибли две учительницы, и затем на стриме на своем канале очень красочно описала эту ситуацию, проговорила все, что мы говорим восемь лет: вы не замечали и все такое. Моментально ей забанили все ее документальные фильмы, а она очень заметный на французском медиа-поле человек. Мы пытались взять у нее интервью, но она ответила, что впредь все ее интервью и общение с прессой теперь через главу канала, при том, что она не штатный сотрудник", – рассказал он.Кадры итальянских журналистов из Донецка их издание представило вовсе как удары по Киеву.Он считает, что прорывать информационную блокаду надо через сильные человеческие истории."Мне кажется, в этом сила российской журналистики, что мы понимаем то, что там происходит, так как у нас нет языкового барьера, мы понимаем менталитет и можем находить сильные истории. Надо набирать корпус таких историй, может быть, не сейчас, может быть, потом. Но, возможно, так нас услышат", – добавил Иван.
https://sputnik-ossetia.ru/20220331/yuzhnaya-osetiya-prodolzhit-sodeystvie-spetsoperatsii-rf-v-donbasse---bibilov-16105720.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220313/15878989.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220326/v-minoborony-podveli-itogi-pervogo-mesyatsa-spetsoperatsii-na-ukraine-16048924.html
https://sputnik-ossetia.ru/20220323/gosduma-rf-prinyala-zakon-o-priznanii-veteranami-boevykh-deystviy-uchastnikov-spetsoperatsii-16005775.html
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
2022
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Новости
ru_OS
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
сво
ЦХИНВАЛ, 1 апр – Sputnik. Корреспондент
Sputnik Ближнее Зарубежье Иван Зуев освещал проведение специальной военной операции РФ по демилитаризации и денацификации Украины. Он был в Донецке, который обстреляли из "Точки У", в Волновахе, которую брали неделю, и Мариуполе, где власти просто бросили людей на произвол судьбы.
Россия начала военную спецоперацию по демилитаризации и денацификации Украины 24 февраля. Иван говорит, первое, что производит впечатление – это масштаб проводимых мероприятий. Над головой летают самолеты, постоянно что-то гремит, огромное количество беженцев, техники – не только военной, но и гражданской.
"Мы наблюдали на пункте беженцев огромную очередь из машин, растянувшуюся на несколько десятков километров. Масштаб действительно серьезный, и это, в какой-то степени, конфликт, которого мы еще не видели", – отмечает он.
Происходящее на Донбассе часто сравнивают с войной в августе 2008 года в Цхинвале. Иван говорит, что не видел своими глазами того, что происходило тогда в Южной Осетии, но считает, что события похожи.
"Про 2008 год я только читал, своими глазами этого не видел, но, скорее всего, действительно, похоже. Потому что российская армия в полную силу развернула и продемонстрировала всю свою мощь. Я говорю именно про то направление, где был. Я был под Донецком, в пригородах Мариуполя, и ощущение, что это очень похоже на то, что я читал про ваши события", – говорит он.
По его словам, в Мариуполе местные власти просто бросили людей, и это очень грустная история с точки зрения поведения украинских властей.
"Если отбросить все ужасы, о которых рассказывают, то у всех один вопрос: почему нас бросили местные власти? Тем более, все восемь лет они общались с дончанами, ездили к ним и привыкли к тому, что если обстреляли Донецк, то моментально подъезжают газовые службы, МЧС, прокуратура, а через пару часов все следы обстрела убирались, потому что очень хорошо работают сотрудники коммунальных служб. На этом контрасте городские власти Мариуполя даже смс не рассылали о необходимости эвакуации", – сказал журналист.
Он приводит рассказ беженки из села Виноградное, жители которого действительно спаслись чудом, благодаря тому, что она просто случайно заметила российских военнослужащих, зашедших в село на разведку.
"Она выходит во двор и видит, что какие-то люди в зеленой форме прячутся возле ее забора. Она сначала подумала, что это украинцы, назвала их плохим словом. Но это были военные с ДНР. Они спросили: "Вы что здесь делаете? Мы разведка, мы сейчас пройдемся, отметим объекты и накроем все это". Женщина сообщила, что в селе находится еще порядка двухсот человек. И они отменили удар, отменили все, создали коридор и держали его целые сутки, чтобы все смогли выбраться", – рассказал Иван.
Рассказал он и о том, как в Волновахе "азовцы" держали больницу, превратив ее в укрепрайон. По его словам, штурм Волновахи длился неделю, и все это время первый этаж больницы работал, там находились врачи, а наверху сидели "азовцы" и вели бой.
"Они превратили работающую больницу в укрепрайон. Более того, приезжали врачи, которые думали, что раз уж больница работает, значит можно помогать людям. Но "азовцы" им этого не дали сделать: "Нет, вы не будете помогать людям. Мы оставляем только тот персонал, который нужен для оказания помощи нашим раненым". Но медики все равно пытались. И когда город освободили, в больнице сразу восстановили три кабинета: кабинет срочной хирургии, травмпункт и для рожениц. Там, в подвалах Волновахи, родилось шесть детей", – говорит Иван.
Описав две простые истории, журналист показал, как куется "правда" в западных СМИ и как сознательно и грубо искажаются реальные факты и трагедии мирных людей.
"В самом начале в Донецке было очень много иностранных съемочных групп. Там была француженка, которая работала стрингером на одном из главных французских телеканалов. Она съездила в разбомбленную на окраине Донецка школу, где погибли две учительницы, и затем на стриме на своем канале очень красочно описала эту ситуацию, проговорила все, что мы говорим восемь лет: вы не замечали и все такое. Моментально ей забанили все ее документальные фильмы, а она очень заметный на французском медиа-поле человек. Мы пытались взять у нее интервью, но она ответила, что впредь все ее интервью и общение с прессой теперь через главу канала, при том, что она не штатный сотрудник", – рассказал он.
Кадры итальянских журналистов из Донецка их издание представило вовсе как удары по Киеву.
"Были ребята итальянцы, на словах они целиком разделяли нашу позицию. Они очень удивились, когда на Донецк упала "Точка У". Эти ужасающие картины они все запечатлели, отослали в свое издание, и когда это все вышло, то обнаружили, что там написано, что это "Точка У" в Киеве, а не в Донецке. Их же редакторы это написали. Они были в шоке. То есть, вот такими методами ведется информационная война", – говорит Иван.
Он считает, что прорывать информационную блокаду надо через сильные человеческие истории.
"Мне кажется, в этом сила российской журналистики, что мы понимаем то, что там происходит, так как у нас нет языкового барьера, мы понимаем менталитет и можем находить сильные истории. Надо набирать корпус таких историй, может быть, не сейчас, может быть, потом. Но, возможно, так нас услышат", – добавил Иван.
