Пророчество Эгля, или Любимая книга Ирлана Хугаева
Пророчество Эгля, или Любимая книга Ирлана Хугаева
Sputnik Южная Осетия
Корреспондент Sputnik Анна Кабисова продолжает цикл материалов, посвященных книгам. Представители культурного сообщества Северной Осетии делятся списком своих... 01.02.2022, Sputnik Южная Осетия
В восьмом выпуске поэт, писатель, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Владикавказского научного центра РАН Ирлан Хугаев рассказал, в чем подлинное открытие Александра Грина – автора повести "Алые паруса".Книги бывают толстые, тонкие, интересные, умные, полезные, забавные, добрые, взрослые, детские, с картинками, без картинок и, наконец, любимые. Что же такое – любимая книга? За что становится книга любимой? Трудный вопрос. И у каждого свой ответ... Я бы так сказал: любимая книга – это та книга, которую ты сам хотел бы написать, да не успел: ее уже написали прежде тебя.Впрочем, книга – это, применительно к нашему вопросу, понятие несколько отвлеченное. В одной книге могут соседствовать тексты любимые, не очень любимые и вовсе не любимые. Поэтому лучше говорить не о любимой книге, а о любимом литературном произведении.Итак, что я хотел бы написать сам, да не успел? Сначала, чтобы мой ответ был более понятен, скажу о том, чего бы я не хотел написать. Я не хотел бы написать ни "Одиссею" Гомера, ни "Божественную комедию" Данте, ни "Фауст" Гете, ни "Войну и мир" Толстого. Почему не хотел бы?.. Именно потому, что они грандиозны, и я не уверен, смог ли бы я, написав то, чего мне не хочется, написать потом и то, что мне хочется. Грандиозным можно восхищаться, его можно и должно почитать, но любить грандиозное трудно. Я же, слабый человек, хочу не почитания, а любви. Мы склонны хранить в сердце, как в ларце, только миниатюрные и изящные вещицы. Те, что нас умиляют. Те, что смягчают душу и укрепляют дух.Есть в мировой литературе произведения, потрясающие строгой простотой и ясностью линии, фабулой звенящей, как хрусталь, и, как проникновенная мелодия, запоминающейся с первого знакомства, произведения, из которых с математической неизбежностью выводится правда жизни. Таковы "Ванька" Антона Чехова, "Сказка о Стойком оловянном солдатике" Ганса Христиана Андерсена, "Долгое ожидание" Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, "Нежность" Анри Барбюса, "Корноухая" Арсена Коцоева... Сила таких текстов не в стилистических изысках, не в композиционных решениях, а в подавляющем, обезоруживающем милосердии и доброте, которыми лучится их каждый абзац.Но даже среди этих шедевров особым, упоительным светом сияют "Алые паруса" Александра Грина.Эти "Паруса" все знают, все видели (я, конечно, имею в виду фильм), но мы, я подозреваю, не всегда сознаем, в чем их главная... фишка. Сюжет Грина – это своего рода E = mc2; это подлинное изобретение и открытие. Это простая и очевидная формула, объясняющая смысл целого мироздания, так что кажется невероятным, что за две тысячи лет литературной истории никто не додумался до нее раньше Грина.Что мы видим на уровне собственно сюжета? Он решается в три фазы: 1) старый добрый Эгль, собиратель сказок и преданий, обещает бедной девочке Ассоль счастье в образе корабля под Алыми парусами; 2) злая молва превращает этот священный для девочки образ в повод для грубых насмешек; 3) благородный и отважный Грэй, услышав эти насмешки и узнав историю Ассоль, исполняет обещание Эгля.Вот и все. Для меня это и есть образец заветной гениальной простоты. Помните старый советский "Марш авиаторов"? – "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью..." Это и сделал Грэй, еще не слышав никакого марша. И он тем самым заслужил любовь Ассоль.Но знаете ли, как она назовет своего сына?.. Эглем.Ибо кто главный герой "Алых парусов"? Говорят – Ассоль. Но если бы не было сказочника Эгля, не было бы ни Грэя, ни Алых парусов, ни самой Ассоль – новой, воскресшей, вечной Ассоль; и до конца времен Каперна влачила бы свое унылое, серое, безысходное существование, и Ассоль состарилась бы в одиночестве. Чтобы все стало хорошо, надо сначала, чтобы кто-нибудь сказал: "Все, будет, хорошо". Это и должен сказать писатель, как ни была бы печальна его повесть. В этом – высшая красота и высшая идея искусства.
Корреспондент Sputnik Анна Кабисова продолжает цикл материалов, посвященных книгам. Представители культурного сообщества Северной Осетии делятся списком своих любимых книг, рассказывая, чем им дороги упомянутые авторы и как они повлияли на их мировоззрение
В восьмом выпуске поэт, писатель, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Владикавказского научного центра РАН Ирлан Хугаев рассказал, в чем подлинное открытие Александра Грина – автора повести "Алые паруса".
Книги бывают толстые, тонкие, интересные, умные, полезные, забавные, добрые, взрослые, детские, с картинками, без картинок и, наконец, любимые. Что же такое – любимая книга? За что становится книга любимой? Трудный вопрос. И у каждого свой ответ... Я бы так сказал: любимая книга – это та книга, которую ты сам хотел бы написать, да не успел: ее уже написали прежде тебя.
Впрочем, книга – это, применительно к нашему вопросу, понятие несколько отвлеченное. В одной книге могут соседствовать тексты любимые, не очень любимые и вовсе не любимые. Поэтому лучше говорить не о любимой книге, а о любимом литературном произведении.
Итак, что я хотел бы написать сам, да не успел? Сначала, чтобы мой ответ был более понятен, скажу о том, чего бы я не хотел написать. Я не хотел бы написать ни "Одиссею" Гомера, ни "Божественную комедию" Данте, ни "Фауст" Гете, ни "Войну и мир" Толстого. Почему не хотел бы?.. Именно потому, что они грандиозны, и я не уверен, смог ли бы я, написав то, чего мне не хочется, написать потом и то, что мне хочется. Грандиозным можно восхищаться, его можно и должно почитать, но любить грандиозное трудно. Я же, слабый человек, хочу не почитания, а любви. Мы склонны хранить в сердце, как в ларце, только миниатюрные и изящные вещицы. Те, что нас умиляют. Те, что смягчают душу и укрепляют дух.
Есть в мировой литературе произведения, потрясающие строгой простотой и ясностью линии, фабулой звенящей, как хрусталь, и, как проникновенная мелодия, запоминающейся с первого знакомства, произведения, из которых с математической неизбежностью выводится правда жизни. Таковы "Ванька" Антона Чехова, "Сказка о Стойком оловянном солдатике" Ганса Христиана Андерсена, "Долгое ожидание" Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, "Нежность" Анри Барбюса, "Корноухая" Арсена Коцоева... Сила таких текстов не в стилистических изысках, не в композиционных решениях, а в подавляющем, обезоруживающем милосердии и доброте, которыми лучится их каждый абзац.
Но даже среди этих шедевров особым, упоительным светом сияют "Алые паруса" Александра Грина.
Эти "Паруса" все знают, все видели (я, конечно, имею в виду фильм), но мы, я подозреваю, не всегда сознаем, в чем их главная... фишка. Сюжет Грина – это своего рода E = mc2; это подлинное изобретение и открытие. Это простая и очевидная формула, объясняющая смысл целого мироздания, так что кажется невероятным, что за две тысячи лет литературной истории никто не додумался до нее раньше Грина.
Что мы видим на уровне собственно сюжета? Он решается в три фазы: 1) старый добрый Эгль, собиратель сказок и преданий, обещает бедной девочке Ассоль счастье в образе корабля под Алыми парусами; 2) злая молва превращает этот священный для девочки образ в повод для грубых насмешек; 3) благородный и отважный Грэй, услышав эти насмешки и узнав историю Ассоль, исполняет обещание Эгля.
Вот и все. Для меня это и есть образец заветной гениальной простоты. Помните старый советский "Марш авиаторов"? – "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью..." Это и сделал Грэй, еще не слышав никакого марша. И он тем самым заслужил любовь Ассоль.
Но знаете ли, как она назовет своего сына?.. Эглем.
Ибо кто главный герой "Алых парусов"? Говорят – Ассоль. Но если бы не было сказочника Эгля, не было бы ни Грэя, ни Алых парусов, ни самой Ассоль – новой, воскресшей, вечной Ассоль; и до конца времен Каперна влачила бы свое унылое, серое, безысходное существование, и Ассоль состарилась бы в одиночестве. Чтобы все стало хорошо, надо сначала, чтобы кто-нибудь сказал: "Все, будет, хорошо". Это и должен сказать писатель, как ни была бы печальна его повесть. В этом – высшая красота и высшая идея искусства.
