ЦХИНВАЛ, 9 мар — Sputnik, Залина Кулумбегова. Уже в первые месяцы вторжения гитлеровских войск в Советский Союз появляются тысячи беженцев. Пока из западных областей, а после уже и из центральных регионов страны. В начале 1942 года в Цхинвал пребывают первые эвакуированные. Сперва из Польши, Украины, Белоруссии, Москвы, Ленинграда. А летом и из Владикавказа, к которому подходили вражеские дивизии.
16 января 1942 года Облисполком Юго-Осетинской автономной области вынес решение о выделении продовольственных и промышленных товаров для эвакуированного населения. На основании этого постановления, советские торговые и хозяйственные органы Южной Осетии выделили для них все необходимое: крупу, мыло, сахар и другие продовольственные товары. Эвакуированные были обеспечены медико-санитарным обслуживанием, многие были трудоустроены.
3 апреля 1942 года Облисполком вынес еще одно постановление – "Об устройстве детей, оставшихся без родителей". А таких во время войны становилось все больше и больше. В состав комиссии при городском исполкоме входили зампредседателя исполкома, представители профсоюзов, комсомола, народного образования, здравоохранения. На народный комиссариат внутренних дел (НКВД) была возложена задача – обеспечить выявление всех безнадзорных детей. В постановлении предлагалось создать адресный детский стол при управлении НКВД.
Удивительно, но именно в эти тревожные, полные лишений дни в Цхинвале случилось большое сосредоточение интеллектуальных кругов. Это не только ученые, преподаватели, представители интеллигенции из числа эвакуированных. В столице автономии находился коллектив Харьковского музыкального театра, труппа Северо-Осетинского государственного драматического театра и оперная студия. Свое артистическое мастерство демонстрировали на сцене государственного театра Южной Осетии известные актеры МХАТа Василий Качалов, Михаил Тарханов и другие.
Во время эвакуации люди теряли своих родных, и лишь с помощью письменных запросов можно было попытаться отыскать близкого человека. В Облисполком города Сталинир (ныне Цхинвал) поступали письма с просьбами о помощи в поисках близких и родных.
Вот один из таких отчаянных призывов, выраженный строками письма:
"Уважаемые товарищи! Прошу вас, усердно проверьте списки переселенцев по эвакуации и сообщите мне есть ли среди них моя семья и родители. Семья выехала из Бессарабии 6 Июля 1941 года, а именно: Шумигоре Мария Михайловна… Сестра - Марченко Зинаида Герасимова, три маленькие дочери... Прошу учесть мое отцовское положение, ведь я отец троих детей, который не видел пять с половиной месяцев и не знаю, где они находятся и как живут. Кроме того, выехали без багажа и денег… Прошу, не откажите моей просьбе и пришлите результаты".
И таких писем были десятки, на одни был получен положительный ответ, на другие – ответ был отрицательный.
По данным югоосетинского государственного архива на 1 июня 1943 года, на территории Юго-Осетинской автономной области было размещено 760 эвакуированных. Это не считая коллективов Северо-Осетинского театра и Северо-Осетинского государственного университета, которые пробыли в Цхинвале лишь до конца 1942 года
В годы войны Южная Осетия показала свою сплоченность и отзывчивость. Местные жители размещали беженцев в своих домах, в городских школах, детских садах. Эвакуированные работали, помогали местным по хозяйству, им создали все условия для пребывания. Многим из них так понравились люди юга Осетии, ее природа, что они остались жить в Цхинвале и после войны.
