Ввод в эксплуатацию Транскавказской автомагистрали топограф и геодезист Владимир Бесаев считает и своей заслугой. Ему довелось внести свой вклад в строительство Рукского тоннеля, который связывает южную и северную часть трассы.
Диана Козаева
Владимир Христофорович встречает нас у сельской дороги, недалеко от своего старого деревенского дома в селе Прис. С искренним радушием приглашает зайти во двор, и обещает все рассказать, как на духу.
Он помнит, какие трудности приходилось преодолевать южным осетинам, чтобы попасть в Северную Осетию, когда Транскам казался еще несбыточной мечтой.
"Я помню время, когда дороги еще не было. Из Цхинвала до Рука мы ехали на большом вездеходе ГАЗ-66, вести машину приходилось вдоль реки. Чтобы подготовить все чертежи, я раз двадцать пешком прошел все расстояние нынешнего тоннеля, туда-сюда, туда-сюда, доходили аж до села Закка", – бойко рассказывает Владимир Христофорович.
Разговор прерывает звонок телефона. Старый маркшейдер сердито кричит в трубку, чтобы его не беспокоили, и с важностью сообщает абоненту на другом конце, что он занят беседой с журналистами.
Владимир Христофорович "стреляет" непонятными гуманитарию терминами, стараясь как можно ярче описать историю своего вклада в строительство жизненно важной для Южной Осетии дорожной артерии.
"Связку нужно было контролировать. Ошибок нельзя было допускать. Это очень сложно, нужно было вычислить все до миллиметра, секунда в секунду. К примеру, заметить в одном метре тоннеля четыре миллиметра подъема, практически невозможно. Но если посчитать, то в ста метрах подъем составит уже в десять раз больше 40 сантиметров", - говорит он.
В то время Владимир был единственным в республике топографом-геодезистом-маркшейдером. Он окончил Тбилисский топографический техникум, а затем Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии. Признается, что был "силен" в своей профессии, но необходимость в помощнике все же была – фронт работ был слишком объемным.
"У меня был друг, который получил образование в Одессе, был хорошим специалистом, но пристрастился к выпивке. Мой выбор пал на него, голова у него хорошо работала. Я его обучил, хоть он и сопротивлялся. Он стал первоклассным специалистом", – довольно замечает Владимир.
Он рассказывает, что на Транскаме работали сотни людей. Вспоминает, какими ярыми противниками строительства этой дороги были грузины.
"У нас часто возникали споры, но мы всегда выходили победителями. Хоть они и были против этой дороги, но охотно соглашались там работать, потому что деньги платили хорошие", – говорит Владимир Христофорович.
Он уверен, что благодаря этой магистрали, Южная Осетия спаслась.
"Если бы не было Рукского тоннеля, Грузия бы нас проглотила. Они бы нас уничтожили", – говорит старик, и его глаза наполняются слезами.
Владимир Христофорович переводит разговор в политику и обращает внимание на то, что сейчас происходит в Грузии.
"Смотри, что там творится. Они пропадают. Вот и Аджария стремится отделиться. А президенты Турции и России как раз нашли общий язык – если что, решим вопрос. Одни с одной стороны, другие с другой. Куда грузинам деваться. Но они все равно не сидят на месте", – рассуждает он.
В конце беседы Владимир Христофорович показывает серый пиджак с наградами. Одна из них – звание "Заслуженного инженера". А еще он бережно хранит вырезки статей из газет, в которых о нем не раз писали. Для пущей сохранности оригиналы газет он отксерил несколько раз и аккуратно сложил в стопочку.
Заверяет, что, несмотря на возраст, и сейчас готов спроектировать любой тоннель.
