Елена Карсанова — уроженка Дзауского района Южной Осетии, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков для неязыковых специальностей факультета иностранных языков СОГУ им. К.Л. Хетагурова — перевела рассказы Тамерлана Тадтаева на английский язык, сонеты Шекспира на осетинский, а когда увидела море, то написала научную статью о феномене осетинского цъæх. Как молодой ученый успевает совмещать в себе столько разнообразных талантов и бороться за интересы своей родины и своего народа с помощью слова, читайте в интервью, которое Елена Карсанова дала корреспонденту Sputnik Анне Кабисовой.
На интервью присутствовала мама Елены — Инесса Карсанова, замечательная женщина, которая в ходе беседы высказывала ценные мысли. Считаем важным также включить их в публикацию.
О феномене осетинского цъæх, или Отражение природных реалий в языке
— Несколько лет назад я ехала на море поездом впервые за последние пятнадцать лет. Первое и единственное, что я увидела, посмотрев рано утром в окно в день прибытия, было море. "Цы цъæх у", — подумала я и поймала себя на том, что мысль о цвете моря сформулировала на осетинском языке. Это меня несколько удивило, так как я думаю в основном на русском языке, часто — на английском, а на осетинском языке, к сожалению, мыслю очень редко.
В последующие дни пребывания на курорте я видела море не только в солнечную погоду, когда эта водная стихия имеет лазурно-зеленый цвет, так точно передаваемый осетинским прилагательным цвета цъæх. Однажды на море был довольно сильный шторм. Глядя на мутные волны, не то серые, не то коричневые, с шумом набегающие друг на друга, я опять невольно определила их цвет как цъæх. В свое время, работая над диссертацией, посвящённой ахроматическим цветонаименованиям "белый" и "чёрный", я в теоретической главе затронула вопрос цветового синкретизма, и, в частности, коснулась феномена осетинского цъæх, который не смогла объяснить тогда. Разгадка пришла сама собой, причём не во время целенаправленных научных поисков, а в обстановке, казалось бы, далекой от разрешения лингвистических вопросов.
Предки осетин дали цветовую характеристику цъæх морю во всех его проявлениях, обозначая этим словом цвет моря в любую погоду, — от безветренной, солнечной до шторма. Они выразили своё отношение к морю/воде — почтение, уважение, признание силы и мощи моря. (В мифологии далеко не каждого народа подводному царству, "владыкам морей" отводится такое же центральное место, как в "Сказаниях о нартах" — Донбеттыру).
Рассказы Тадтаева — документ войны, и мне было важно перевести их на английский язык, чтобы их смогли прочитать иностранцы, которые захотят разобраться в том, что правда, а что — нет
— Когда мы собираемся с друзьями и одноклассниками, то невозможно не вспоминать годы нашего детства, которые пришлись на 90-е годы. Несмотря на то, что это были трудные времена, мы вспоминаем их с теплотой, добротой и любовью, что, конечно, не лишает их трагизма. Я часто думала о том, что не всем дано воевать и отстаивать интересы своей родины и своего народа с оружием в руках, но любой человек может хотя бы, если не принести пользу, то не навредить, а по-возможности сделать что-то хорошее. В связи с этим, мне всегда хотелось почитать именно художественные произведения о тех годах, о том времени. Конечно, есть документальные хроники, но это одно, а как видели войну писатели — совсем другое. Поэтому я очень обрадовалась, когда в интернете абсолютно случайно увидела имя Тамерлана Тадтаева, познакомилась с его творчеством и потом купила книгу "Полиэтиленовый город".
— В творчестве Тадтаева меня подкупило то, что читая его рассказы, очень реалистично и живо представляешь себе цхинвальских парней, молодежь тех времен и того поколения со всеми плюсами и минусами. Тамерлан изображает их как они есть, без идеализирования, напыщенности и показного геройства. Помню, как открыла книгу, пробежалась по содержанию и первое название, которое меня зацепило, был рассказ "Джонджоли" (смеется) — с него я и начала.
Помню, что осталась под большим впечатлением от рассказа "Сын" — в нем описывается, как главного героя ранили, и друг отвез его в больницу, но спасти парня не успели, и он умер. Уйдя в мир иной, герой продолжал все видеть и слышать — и то как мать причитала, и то, как потом вдруг сказала: "от него плохо пахнет, надо бы его закрыть". И дальше совсем трагичная развязка — на его похороны и потом в дом приходило много друзей, потом все меньше и меньше, потому что легли рядом…
Да, в рассказах Тамерлана есть цинизм — c одной стороны, это, конечно, неприятно, но с другой — жизненно, и отражает то, что есть в настоящей реальной жизни. И мне это нравится.
— Наверно, старшее поколение Цхинвала не принимает творчество Тадтаева в силу того, что считает, что автор должен быть сдержан в языке, описывая те или иные ситуации. Может быть в этом есть своя правда, но если писатель прислушается к этому мнению, то это уже будет не Тамерлан Тадтаев.
— Мне захотелось перевести произведения Тадтаева на английский язык, и я перевела десять рассказов — как и Тамерлан, я хотела увековечить память ребят, о которых он пишет, но для англоговорящей аудитории. Конечно, очень часто герои рассказов —это собирательные образы, но есть и реальные образы, списанные с реальных людей, — например, Парпат (Алан Джиоев — ред.), Андрей Козаев, Колорадо. Также, для меня было очень важно (и в этом я особенно укрепилась после войны 2008 года, которую, как известно, лживо освещали в западных СМИ), что рассказы Тадтаева — хоть и художественный, но документ войны — будут подспорьем для иностранцев, которые захотят разобраться в том, что правда, а что — нет. И может быть, это поменяет их отношение к войне.
— В процессе работы я обнаружила интересную вещь — Тамерлан пишет так, как будто его книга ориентирована на того, кто вырос и прожил всю жизнь в Цхинвале. Допустим, что мне эти моменты понятны и другим, кто знаком с этой действительностью, тоже. Но вот, например, в его рассказах часто встречаются определения: "первая война" и "вторая война". А как человек, который не знает историю конфликта, поймет, что имеется в виду война в 1990-х годах и потом в 2000-х? Такие моменты нужно обязательно комментировать сносками и в русском издании, не говоря уже об английском.
Еще к примеру, очень часто встречаются такие описания и формулировки, как: "ТЭК", "Шанхай" или "жена-северянка", кто-то же может подумать, что имеется в виду якутка, а не жительница Северной Осетии (смеется). Но это ошибка издателей, а не автора.
— Самым сложным в процессе перевода было адекватно перевести многочисленные сленгизмы. Если в оригинале написано, к примеру, — "отвали", то так и должно звучать в переводе и еще важно придерживаться одного стиля — либо британский, более "правильный", либо американский. Я выбрала британский.
— Мне трудно судить, насколько хорошо у меня получилось, но пару рассказов я отправила на проверку англоговорящему человеку — это известный в Осетии американец Джо Местас — "осетинский зять", как его все называют. Джо не из мира литературы, но ему виднее, звучит ли перевод естественно, или искусственно. Перевод ему понравился, но он признался, что какие-то моменты не понимал, но потом догадался, что это британский английский. Подборку из десяти рассказов я сделала так, чтобы проследить становление героя во время войны — с начала и до конца. Опубликовать их отдельной книгой было бы, конечно, замечательно.
Я не заметила большого разрыва в уровне сильных студентов в Цхинвале и во Владикавказе
— Я окончила 6-ю цхинвальскую школу, потом поступила в Юго-Осетинский госуниверситет на факультет иностранных языков, и это было как раз в самые тяжелые и холодные 90-е годы, когда вся Южная Осетия была без воды, газа и света. А через два года перевелась в Северо-Осетинский государственный университет имени Хетагурова на тот же факультет, и с пятого курса работаю здесь преподавателем английского языка.
— Несмотря на то ужасное и тяжелое время, в которое мы учились в университете в Южной Осетии, я не заметила большого разрыва в уровне сильных студентов в Цхинвале и во Владикавказе. И в Юго-Осетинском госуниверситете и в СОГУ факультет иностранных языков традиционно считался и считается одним из сильнейших. Но, в силу объективных причин, в Южной Осетии мы стабильно не учились январь и февраль. Не было отопления, и эту проблему решили уже спустя несколько лет после того, как я перевелась. И поэтому, если вместо полутора часов пара длится всего час, в январе и феврале занятий нет вообще, а печатные периодические издания к нам не поступали (например, газета "The Moscow Times" до нас не доходила, или доходила раз в полгода), — то все это, конечно, сказывалось на объеме полученных знаний. Но, повторюсь, большого разрыва в знаниях я не ощутила, когда перевелась в СОГУ.
Картины Махарбека Туганова и Азанбека Джанаева действуют как фильм
— Лингвистику я выбрала наверно потому, что человеку свойственно идти по пути наименьшего сопротивления. Мне всегда легче давались языки и в целом, гуманитарные предметы. Английский язык мне очень понравился, у нас была замечательная учительница в школе — Джиоева Валентина Герсановна — за что ей огромное спасибо, изначально именно она привила мне любовь к английскому языку. Свою лепту внесла и мама, которая сказала мне, что если человек знает язык, то перед ним открыты все дороги.
— Если говорить о чтении, то лучше, конечно, придерживаться книг, соответствующих возрасту ребенка, но у меня, к сожалению, так не получилось. Когда я научилась читать, то сразу взялась за большие серьезные книги. Первой моей книгой стал роман "Пробуждение" Владимира Гаглойты, потом книги Эмиля Золя, Александра Дюма. А серию "Проклятые короли" Мориса Дрюона я прочла в 12 лет — конечно, эта литература не для столь нежного возраста, а вот приключенческие повести практически выпали из моего внимания.
Инесса Карсанова:
— "Нартский эпос" Лена прочитала после первого класса. Она взяла книгу и в начале не все понимала, а я ей говорила: "оставь, не читай, ты приехала отдохнуть", но она меня не послушала и потом полгода ходила под впечатлением и с ощущением, будто пожила среди нартовских героев, или посмотрела про них фильм.
Елена Карсанова:
— Интересно, что картины Махарбека Туганова и Азанбека Джанаева из цикла по эпосу действуют как фильм и помогают сложить в целое восприятие зрителя.
— Неприятные ощущения в детстве от эпоса? Изначально меня возмутил факт замужества главной героини за своего брата. Я растерялась, а потом постаралась это забыть, а еще позже стала ее оправдывать, думая, что раз он самый лучший, то значит, так надо. Еще ужасными были некоторые моменты жестокости, в частности, когда нарты сварили детей Сырдона — те свои ощущения я до сих пор помню. Оправдать это уже никак не получалось, но и эти негативные моменты потонули в массе прекрасных впечатлений.
Студенты в силу своей юности и неопытности часто бывают не в состоянии оценить произведения Хемингуэя
— В своей методике преподавания английского языка я активно использую просмотр фильмов на английском языке — как правило, на занятиях студентам не очень нравятся традиционные формы преподавания — чтение, перевод, ответы на вопросы, пересказ, — а вот смотреть фильмы они любят. У меня уже есть около десяти фильмов, которые я разработала для изучения. Первый критерий выбора фильма — герои должны быть носителями языка — британцы и американцы.
Второй критерий, для меня очень важный, — всегда хочется, чтобы фильм давал пищу для размышлений, находил отклик в душе и чтобы после просмотра было что обсудить со студентами. В моей коллекции уже есть "Унесенные ветром", "Общество мертвых поэтов", "Умница Уилл Хантинг", "Адвокат дьявола", "Храброе сердце", комедийный фильм с Робертом де Ниро "Анализируй это" — пусть посмеются, но в этой картине также есть над чем подумать, или "Мальчик в полосатой пижаме" — фильм тяжелый, но я считаю, что и такие фильмы нужно смотреть. Есть в моей коллекции и несколько исторических фильмов, из которых студенты могли бы почерпнуть информацию об истории и культуре той, или иной страны.
— Разработка фильма очень трудоемкий процесс, но мне интересно заниматься этим. Например, когда я работала над картиной "Унесенные ветром", то часто сопоставляла фильм с книгой и сверяла с собой — а как бы я перевела. Известно, что роман "Унесенные ветром" на русский язык переводили разные переводчики — по переводчику на каждый том. Переводчики были ограничены во времени: им даже года не дали на перевод такого фундаментального произведения, и поэтому пришлось разделиться, но в итоге это не чувствуется — два тома не отличаются друг от друга по стилю.
— Многие сейчас говорят, что уровень переводов уже не тот, что был, к примеру, в советское время, и это действительно так. Бытует даже такая смешная фраза: "оригинал не соответствует переводу". Это относится к тем переводчикам, которые "пускаются во все тяжкие" и переводят так, как хочется им, а не так, как задумано автором. Это связано с низким уровнем профессионализма и еще, как мне кажется, с чисто человеческой непорядочностью, потому что перевод — это очень ответственно (может не так, как у врача или адвоката), но переводчик берет на себя ответственность передать замысел автора. Нравится переводчику или не нравится, но то, как автор задумывал, так и должно быть. Большое счастье и удача для автора, когда у него есть хороший переводчик.
— Хемингуэй — один из моих любимых писателей, но "давать" его студентам трудно не потому, что с лингвистической точки зрения у него язык тяжелый, — тяжелый и сложный язык у Диккенса, но в произведениях Хемингуэя постоянно звучит тема потерянного поколения, трагизм. А студенты в силу своей юности и неопытности часто бывают не в состоянии все это оценить.
Сейчас я уже завершаю научно-популярный труд "Северная Осетия: история, современность, перспективы"
— Одно время я работала в комитете РСО-Алания по туризму и курортному делу. У меня остались очень хорошие впечатления и от коллектива, и от работы в целом. Я узнала много полезного. К сожалению, международная жизнь в республике не очень активная, но иногда бывают мероприятия международного масштаба, такие как художественный симпозиум "Аланика", фестиваль Ларисы Гергиевой или чемпионат мира по боксу — и мне удается поработать на этих мероприятиях переводчиком, что я периодически практикую.
Все люди, которым я переводила, были люди образованные, но их объединяло одно — у них был абсолютный провал знаний не только об Осетии, но и о Кавказе в целом. Такой народ, как осетины, они не знали вообще. Один бельгиец даже мне сказал как-то: "у вас тоже есть имя "Алан"? Я ему ответила, что не у нас тоже есть, а у них тоже" (смеется).
— Так вот, иностранцы часто спрашивали, а что почитать, чтобы получить информацию, которая бы была не очень глубокой и научной, но давала общее представление об Осетии и осетинах, — немножко обо всем. Тогда у меня возникла идея и желание составить книгу, которая бы отвечала этим целям и задачам. К моей радости, мою идею поддержал Российский фонд фундаментальных исследований — я обратилась туда с заявкой. И сейчас уже завершаю этот научно-популярный труд, который назвала "Северная Осетия: история, современность, перспективы".
Книга будет русско-английская, с некоторым количеством фото. В книге в основном содержится компилятивная информация, но кое-что мне приходилось составлять самой, например, раздел "событийный туризм" — об этом ни в сети, ни в периодической печати нет никакой информации. Примеры событийного туризма — тот же фестиваль "В гостях у Ларисы Гергиевой", симпозиум "Аланика", мероприятие, которое уже стало ежегодным — хореографический детский фестиваль "Танец дружбы". Также, я помню кинофестиваль "Дирижабль", но, к сожалению, он уже не проводится, остается только надеяться, что его обязательно возродят.
— Конечно, мне бы хотелось сделать аналогичную книгу и о Южной Осетии, тем более, что какие-то разделы затрагивают и Северную и Южную Осетию — например, "Краткая история Осетии" или раздел "Праздники". В целом, у Осетии огромный потенциал в сфере "приключенческий туризм", основанный на природных ландшафтах — это езда на горных велосипедах, скалолазание, верховая езда и так далее.
"Yesterday" на осетинском
— Помимо прозы Тамерлана Тадтаева я занимаюсь переводом поэзии на осетинский язык — в моей копилке уже есть два самых известных сонета Шекспира — 130-й и 141-й, одно стихотворение Киплинга и несколько эпиграмм Огдена Нэша — их публиковали в журналах "Мах Дуг" и "Фидиуаг". Также я перевела несколько стихотворений наших поэтов с осетинского на английский — "Аерра фиййау", "Ныстуан", "Зонын" Коста и два стихотворения Шамиля Джиккайты, но они еще нигде не опубликованы.
— Свой первый перевод я отнесла в 2012 году в журнал "Мах Дуг". Ахсар Кодзати очень обрадовался, что пришел не человек преклонного возраста, а молодая женщина — молодежи, которая бы занималась такого рода деятельностью, очень мало. Он упрашивал меня и настойчиво советовал продолжать эту работу, как бы трудно не было. Советовал как можно больше читать по-осетински, и вот эта его искренняя радость меня очень поддержала.
— Пока мы жили в Цхинвале, мама какое-то время поработала в библиотеке, и я помню, как она приходила домой и говорила мне: "ты не представляешь, все великие книги мира, все классики переведены на грузинский язык". Да, грузины свой язык, культуру и себя любят и почитают, и требуют того же от других. И следует отдать им дань, эти книги они читали — была заинтересованная публика, было для кого переводить. И вот это отложилось у меня в памяти. Однажды я пришла в один частный стоматологический кабинет, владельцами которого были осетины из Грузии, и пока ждала приема, то слушала мировые хиты 60-80-90-х годов, которые были переведены на грузинский язык.
— И вот эти два момента вдохновили меня на идею переводить известные песни на осетинский язык. Я перевела несколько: битловский "Yesterday", "My way" Синатры, две песни Эдит Пиаф и песню из фильма "Генералы песчаных карьеров". Одну песню даже "попробовал" на вкус один знакомый, любитель спеть караоке — в одном заведении он попросил поставить "Yesterday" и когда заиграла мелодия, то вдруг он начал петь ее по-осетински. Потом к нему подходили люди и благодарили, им понравилось.
— С этим проектом я обращалась к Аркадию Цорионти, мы долго говорили, идея ему очень понравилась, но на тот момент для него все складывалось крайне неудачно, и он сказал, что если бы от него что-то зависело, то он обязательно бы взялся за этот проект. Очень жаль, что у Аркадия Цорионти сложилось все так — кто знает, возможно, если бы не проблемы с работой, может быть, он бы и не заболел так тяжело.
Если мой язык исчезнет завтра, то я готов сегодня умереть
— Проблемы с осетинским языком в республике решит только одно — на нем надо говорить. Я присутствовала на съезде осетинского народа в ноябре 2017 года — конечно, выступать с трибуны и говорить о значении и важности осетинского языка для народа — хорошо, но эти выступления должны в первую очередь подтверждаться личным примером. На съезде я встретила знакомого, который также сетовал на то, что осетинский язык умирает, но при этом его внуки на осетинском языке не говорят.
Сегодня не идет речь о том, чтобы владеть осетинским языком наравне с русским — в силу своей неактуальности, он не может занимать ту же позицию, что и русский в современном обществе в Осетии, но в семье эта актуальность и нужность есть всегда. Все дело в желании народа говорить на своем языке, чтобы семья общалась на осетинском, но, к сожалению, это желание не возникает.
— Недавно я перечитывала Расула Гамзатова. У него есть два стихотворения, посвященных языку. В одном из них он говорит о русском языке: "И сердцем всем, сын горца, я привык считать родным великий тот язык". При том, что на русском он не писал, переводил только других поэтов с русского на аварский, а писал только на аварском. И есть также бесподобное стихотворение об аварском языке, в котором есть такие слова: "если завтра мой язык исчезнет, то я готов сегодня умереть". То есть, Гамзатов родным считал аварский язык, но также родным стал для него и русский язык.
Инесса Карсанова:
— Например, в природе тоже много птиц и когда какой-то вид исчезает, то его заносят в Красную книгу. И действительно, давайте представим ситуацию, что исчезнут ласточки и останутся одни воробьи. То же самое с языком. Говорить с трибуны лозунги о важности сохранения осетинского языка — это одно, но посмотрите на ситуацию с тем же журналом "Мах Дуг" — долгое время редакция ютилась в помещении, в котором практически не было мебели и условий для работы — это наглядно говорит об отношении власти к языку.
Зачем строить для Пенсионного фонда хоромы, в которых есть несколько огромных актовых залов, которые никак не используются? Людей, причастных к сохранению осетинского языка, нужно поощрять достойными зарплатами и условиями работы, сделать так, чтобы выпускники филологического факультета знали, что будут востребованы, а их знания актуальны. Иногда слушаешь тех же трибунов, которые говорят, что осетинский язык — бедный, и думаешь, значит для Коста Хетагурова, который так ярко мог выразить свои чувства на родном языке, что даже на русский язык их было не так просто перевести, — осетинский язык был богатый, а для них бедный?!
Или взять, к примеру Шамиля Джиккайты — когда его не стало, то по телевидению показали несколько его интервью. Я слушала его с большим восхищением. Казалось, что его речь на осетинском — это ручей, который звенит, льется, очень красиво звучит.
Я долго думала над этой проблемой и мне кажется, что все-таки осетины — зависимый народ, у нас психология зависимого народа. Осетины из внутренних районов Грузии до сих пор между собой общаются на грузинском и мне это было всегда неприятно. Я думала, что вот с ними так поступили, а они говорят на грузинском языке. А теперь я поняла, почему они так делают, и уже не осуждаю. Это так, потому что у грузин особое отношение к своему языку, и они очень удивляются и даже негодуют, если видят человека грузинской национальности, который не знает грузинский язык. А здесь такого трепета к собственному языку нет. А для некоторых, даже и говорить на осетинском языке — стыдно.
