Писатель уверен, что Южная Осетия богата "классными историями", которые нужно переносить в кино, литературу и на картины художников.
— Тема осетино-грузинской войны красной линией проходит через все ваше творчество, а скоро выходит ваша новая книга. Она тоже посвящена военной теме?
— Это не военная тема, а то, что происходило в Южной Осетии с 1989 года по 2008 год, и сегодняшний день. Люди жили в каком-то отрезке времени… Я был очевидцем и участником тех событий. Я считаю, что это весьма уникальный период в нашей истории, и меня это так поразило, что я решил об этом написать.
— Есть люди, которые сознательно хотят забыть о том, что было, и пытаются нагрузить свой мир и свою жизнь позитивными эмоциями. Почему вас эта тема вдохновляет?
— Во-первых, я сам это прожил. Любой писатель, я думаю, даже если он пишет о космосе, все равно пишет о себе. Я пишу о том, что происходило на самом деле, о том, что каждый уголок, каждый кусочек этой земли насыщен такими классными историями, которые должны быть и в кино, и в литературе, и на картинах наших художников. Но, к сожалению, я этого не вижу. Меня это очень удивляет и огорчает, и я стараюсь по мере возможности восполнить это. Одному мне это, конечно, не удастся, я просто вскрыл какой-то поверхностный слой, но надо копать глубоко.
— Как называется ваша новая книга, где она издается? Мы знаем, что вы собираете средства для того, чтобы ее издать.
— "Иди сюда, парень!". У меня есть такой рассказ. Вся книга состоит из рассказов. Это роман в рассказах. Там все переплетено, герои переходят из рассказа в рассказ.
В ее издании мне уже помогли спикер парламента Анатолий Бибилов, и бывший глава правительства Северной Осетии Сергей Такоев.
Эта книга, как и моя предыдущая, издается в Москве. Почему не в Цхинвале? Прежний министр культуры мне сказал, что мои рассказы не соответствуют осетинскому менталитету, потому что в них очень много мата и откровенных сцен.
— Как вы думаете, они должны быть в современной культуре или их нужно задвигать?
— Если мы выйдем на улицу, то сразу услышите и увидите все, что там происходит. Там есть и мат, и все остальное. Поэтому надо писать правду, чтобы читатель мог ориентироваться и не думать, что его обманывают. Когда я читаю пафосную книгу, меня передергивает. То есть, я считаю, что нужно писать так, как есть, а не приукрашивать и не возносить героев до небес. Если ты пишешь честно, то там может быть и мат, и откровенные сцены, и все остальное. И тогда читатель тебе верит.
— Понятно, что главная тема ваших произведений — это то, что происходило в Южной Осетии последние два десятилетия. Планируете ли вы писать о чем-то другом, о любви, природе, романы или, может быть, фантастика?
— У меня очень много разных вещей, которые я время от времени пишу. Там есть и фантастика, и природа и все что угодно. Но в новую книгу, например, вошли в основном те рассказы, в которых история нашего города.
— Понятно, что вы пишете. А сами читаете книги? Какие жанры вам больше по сердцу?
— Да, я слежу за тем, что происходит в литературе. То, что переводится, я сразу покупаю. Конечно, книги либо нравятся, либо нет. Но я все равно стараюсь быть в курсе всего.
Я не буду говорить о жанрах. Но я очень люблю Кафку, Селинджера, Джойса и, конечно, русских писателей.
— Кафка — очень интересный выбор. Вы понимаете, о чем он пишет? Я, например, нет…
— Мне нравится язык, которым он пишет. Его манера письма. Из его писем я помню, что он собирал круг своих почитателей и читал свои произведения как что-то юморное. Он не относился серьезно к своим работам.
— А вы читаете свои произведения друзьям или родственникам?
— У меня страх перед публикой, я очень плохо учился в школе и когда выходил к доске, просто замирал и хватал двойку.
— Кто ваш самый лучший критик?
— Я считаю, что тексты должны соответствовать какому-то уровню. Если их печатают в литературных журналах, значит, они неплохие. Потому что там есть определенный стандарт.
Сейчас я уже перестал посылать в журналы свои рассказы. То, что я написал, все практически опубликовано. Раньше мне говорили, что такую чернуху никто печатать не будет. Я с этим смирился и думал: "не будут, так не будут". А потом в один прекрасный день, когда их набралось до 20 штук, я решил попробовать и начал рассылать свои рассказы в различные журналы. Потом мне начали приходить из редакций предложения, что они хотят какие-то вещи опубликовать. Я думал, кто-то вскрыл мою почту и решил таким образом подшутить. И поверил только тогда, когда увидел в руках журнал с моими рассказами.
— Недавно я разбирала книжные полки, и все книги переложила в коробки, которые теперь лежат в гараже. Выбросить их — рука не поднимается, но и потребности в них уже нет. Не секрет, что современное поколение относится к книгам так же пренебрежительно. Можно ли решить эту проблему?
— Во время коммунистов я понимал, что они нам очень круто врут, что нас ввели в заблуждение и то, что мне рекомендовали читать коммунисты, я читал с большой опаской. Например, "Овод", меня от этого пафоса просто коробило. В советское время Селинджера тоже очень рекламировали, и я немножко почитал его, потом отложил, и на долгое время забыл. Потом я у своего друга тоже разбирал гараж и там было очень много книг. Я взял Селинджера и спросил мнение друга, который посоветовал мне обязательно его прочитать. Я взял и прочитал ее на одном дыхании и после этого он стал моим любимым писателем. Так что посмотрите хорошенько, что у вас в гараже.
— Как вы думаете, почему современная молодежь массово перестает читать?
— Не знаю, может потому что появился Интернет. Ведь мозг у нас очень суетной, мысли, как бабочки порхают туда-сюда, а Интернет как раз такая штука — полистал и взял ту информацию, которая тебе по душе.
Но я думаю, что книги нужны в любом случае, а вдруг в один прекрасный день исчезнет электричество. Древние же хранили свои книги. Думаю, что все виртуальное в один день может превратиться в ничто, и тогда все снова вернутся к книгам
— Современный мир трудно представить без Интернета? А как еще можно популяризировать свое творчество?
— У меня нет рекламщиков, я сам себе реклама и Интернет этим очень хорош.
— Трудно ли быть писателем в Южной Осетии?
— Думаю, что очень трудно.
— Вы сняли фильм, который затем показали в Каннах. Есть ли у вас планы снять еще фильмы, например, по вашим рассказам?
— Да, конечно, но кино — это большие деньги, а их нет. Хотя если снять по моим сценариям какой-нибудь фильм, это дало бы миру еще больше информации о нас, о том, что здесь происходило, показало бы реальную картину. И это было бы хорошо, возможно, этот фильм был бы участником и фестивалей, его бы смотрели. Я бы хотел, чтобы мои сценарии были реализованы.
