Что-то человеческое
Буду брюзжать, но кинематограф современных дней стремительно теряет интеллект. Я даже не о том, что умных слов с экрана произносится мало — их и раньше было не особо-то найти. Дело в другом. В новейших детективах, например, не трудно угадать убийцу. А попробуйте вспомнить — когда у вас, как у зрителя, в последний раз перехватывало дыхание от тревоги за героя? Когда вы задавались вопросом: а что дальше будет? Понятно, что зрители — далеко не все кандидаты наук. Но все-таки раньше киношники со зрителями как-то играли, выстраивали интересную драматургию.
А сейчас ее редко встретишь. Кто бы знал, как порою кинокритика с души воротит от всех этих новейших спецэффектов, каковые, изначально предполагавшие прогресс, на самом деле способствовали деградации киноискусства.
И вдруг, среди спецэффектной 3D-муры, которой уже даже даром не надо, в списке новинок проката мелькает что-то человеческое. Фильм про художника, без анимации и эффектов, не боевик, и не триллер, не ужастик и не мелодрама. Какое же это счастье, что такие фильмы еще есть. Плюс ко всему — предварительный показ проходил в Государственной Третьяковской галерее, что придавало фильму дополнительную атмосферу.
Интригующие образы
"Последний портрет" рассказывает о швейцарском художнике Альберто Джакометти на склоне дней. Дело происходит в Париже, где живет мастер. Время действия — начало 60-х годов.
Признаюсь честно, имя этого художника я возможно, раньше где-то и слышал. Но в первый раз что-то про него узнал именно на сеансе. Забегая вперед, скажу, что не я один такой. Я подслушал диалог кинокритиков на выходе: "Теперь понять бы, что это за Джакометти такой!"
На самом деле, оказался знаменитый художник. Уже более пятидесяти лет его нет с нами, но его работы (в основном, скульптуры) улетают на международных аукционах за многие миллионы. Но у нас его не знают. Ну, и, в принципе, ничего удивительного.
Фабула фильма очень несложная. Великий живописец знакомится с лощеным, в костюмчике, американским журналистом и решает написать его портрет. Журналисту это интересно. Ведь можно будет посидеть на стуле пару часов, а потом написать заметку. Он, конечно, соглашается — что называется, на свою голову. Наивный писака думает, что гениальные произведения создаются на раз-два.
Как бы не так! Создание портрета затягивается на невероятно долгое время. Позировать великому мастеру оказывается занятием очень неблагодарным и нервным. Бедняга-журналист уже не рад, что связался. У него срочные дела в Нью-Йорке, но уехать он не может, потому что недопозировал. Не сочтите за спойлер — процесс написания портрета не заканчивается ничем.
Но самая главная интрига не в том, будет или нет написан портрет. Интрига здесь — в изучении бездн мышления гениального человека. Фактически нам предлагается заглянуть в голову очень такой гипертрофированно творческой личности. И вот именно за этими загогулинами-то — и интересно наблюдать. Думаю, что даже обывательским глазом. Почему нет?
Типичный художник
Об актерах. Художника Джакометти играет британский актер Джеффри Раш. Чтобы вам легче было представить — это капитан Гектор Барбосса из "Пиратов Карибского моря". В образе художника он лохмат, неопрятен, скандален. В общем, тот еще тип. Великий живописец, что называется, выносит всем окружающим мозг.
Позирующему журналисту он говорит: "Вы похожи на дегенерата". Но это еще цветочки.
Джакометти в исполнении Джеффри Раша сорит деньгами, сбегает от жены к проституткам (жена в курсе). Но самая, наверное, достоверная черта — это "зависание". То есть, художник буквально на полуслове замирает около своего произведения, долго его рассматривает, думает о чем-то.
Тут, на самом деле, очень легко было сорваться в комедию. Потому что гениальный актер в образе эксцентричного художника очень легко может дать огня и породить что-нибудь невероятно смешное. Но это не комедия. Не будем думать, что по счастью. Конечно же, так и было задумано. Потому что Джеффри Раш великолепен. Он открывает нам тревожный масштаб творческой личности, дает пусть шизофренические, но убедительные и внутренне логичные обоснования эскапад.
Джеффри Раш держится, балансирует на самом краю между трагедией и комедией. И он удерживается на этой грани, не давая крена ни в ту, ни в эту сторону. Это, кстати, большое искусство. Из отечественных аналогов можно вспомнить Павла Луспекаева в роли таможенника Верещагина в бессмертном "Белом солнце пустыни". Вот примерно на таких же полутонах сыграно. Только, конечно, немного по-другому.
Тут, с вашего позволения, я немного углублюсь в личные воспоминания. Дело в том, что мой отец — тоже художник. Примерный семьянин — он, конечно, не бегает по женщинам легкого поведения, как киношный Джакометти. Но по многим прочим параметрам в образе Джеффри Раша я узнал собственного отца. Он так же "зависает" перед полотнами, и в быту — человек не самый легкий. Раньше я думал, что он такой — один, но оказалось, что художникам такое поведение свойственно. Удивительное открытие, кроме шуток.
Второй главный герой — это журналист. Лощеный, чистенький типчик, которого играет молодой актер Арми Хаммер. На фоне насыщенной, бушующей личности художника труженик пера производит впечатление пустого человека. Конечно, сделано это специально, чтобы оттенить личность живописца.
И эта пустота, ко всему прочему, двигает сюжет. Именно по ее причине художник не может закончить свою работу. Он просто не понимает ее, он пытается вскрыть эту прилизанную черепушку. И раз за разом терпит поражение.
Искусство бардака
Я уже давно заметил, что качество кинокартины можно практически сразу определить по одной безошибочной детали. Это интерьеры. Если они чисты, блестящи и безлики — картина, скорее всего, дрянь. Стерильными интерьерами от души грешит российский кинематограф.
И совсем другое дело — интерьеры не стерильные. Это — признак высшего пилотажа. Это значит, что через обстановку нам передают оттенки личности героя.
К чести создателей фильма, дома у великого Джакометти — полный бардак. Несомненно, происхождение его искусственно. Но как здорово этот бардак сделан! Его можно рассматривать и анализировать. Там и наброски, и детальки, и ключики к пониманию личности. Есть и копии скульптур — тех самых, которые сейчас продаются за многие миллионы!
Российский киношный дизайнер интерьеров — всегда чистоплюй. У него все блестит. А вот у британских кинематографистов — совсем не блестит. Например, стекла на веранде мастерской Джакометти — чудовищно, невероятно грязные. Они настолько заляпаны, что возникает искушение схватить тряпку, да протереть их, что ли. Но эта грязь — тоже задумка. Сквозь ее потеки возникают удивительно красивые кадры.
Действие фильма, как мы помним, происходит в Париже. Но это не нынешний гламурный и ультрасовременный Париж. Перед нами — не самый ухоженный город. В его домах с фрагментарно осыпавшейся штукатуркой мы видим облупленные, перекошенные от сырости рамы. А частные дворики с деревянными лесенками, корытами на гвоздиках, сараями-самостроями! Такие дворики, я уверен, до сих пор можно найти в Тбилиси, Ереване, Краснодаре — да в любом южном городе постсоветского пространства.
Общее впечатление от фильма — глоток свежего воздуха. Как все-таки приятно забыть о трансформерах, древних богах, храбрых витязях, 3D-гуманоидах и прочих обитателях кинематографа зари XXI века и посмотреть на нормальных людей. Пусть даже они будут очень эксцентричными. Но все же — людьми.
