В интервью корреспонденту Sputnik Алане Сабеевой министр экономического развития Южной Осетии Вильям Дзагоев рассказал о реализации инвестпрограммы в республике, о льготах для предпринимателей и о том, как сделать сингапурское чудо
— Сейчас правительство Южной Осетии работает над реализацией инвестпрограммы. Каждое министерство занимается решением задач в своей области. Вильям Юрьевич, расскажите, пожалуйста, о том, какой сферой вопросов занимается ваше ведомство?
— Существующая была рассчитана на 2015-2017 годы. В нее были заложены средства в размере 800 миллионов рублей на государственное софинансирование реального сектора экономики. Напрямую распоряжаться этими средствами мы не можем. Мы не выдаем кредиты и субсидии. Ареал применения средств, заложенных в инвестиционную программу, жестко ограничен.
Во-первых, это прокладка инфраструктуры и коммуникаций для площадок тех проектов, которые реализуются у нас в республике. Во-вторых, мы можем субсидировать процентные ставки тех проектов, которые участвуют в программе кредитования. Допустим, проект получил кредитные средства, и государство берет на себя обязательство этими средствами покрывать до 80% от ставки рефинансирования того или иного кредита. Кроме того, мы можем до 30% компенсировать покупку оборудования для реализации проекта. Мы также можем участвовать в уставном капитале того или иного юридического лица, который претворяет на территории Южной Осетии инвестиционный проект.
— Что уже удалось сделать благодаря инвестпрограмме и какое количество средств еще осталось?
— Хочу заметить, что на сегодняшний день из 800 миллионов, мы пока израсходовали около 120 миллионов рублей, остальные средства находятся на счетах. Я думаю, что в течение этого года мы будем реализовывать этот механизм, чтобы поддержать наших предпринимателей.
У нас идет к завершению и вводу в эксплуатацию завод по переработке мяса "Растдон". Мы будем компенсировать покупку оборудования и субсидировать процентные ставки. Это касается и других проектов, таким образом, средства будут уходить.
К сожалению, так устроен бюджетный год в Российской Федерации, что мы не можем использовать бюджетные деньги для кредитования. Они рассчитаны, чтобы помочь уже существующим работающим и реализующим себя предприятиям. Немного, конечно, жаль, потому что наша банковская система в полной мере не обеспечена достаточным количеством финансовых средств. Это вызывает определенное недовольство. Но мы в этом направлении работаем.
В поддержку нашей банковской системы в Москве открыто специальное инвестиционное агентство, которое призвано направлять внебюджетные средства для реализации того или иного инвестиционного проекта. Именно благодаря работе агентства в размере порядка 136 миллионов рублей был профинансирован проект "Растдон", а "Сады Иристона" получили 180 миллионов рублей.
Агентство также направило средства на строительство торгового центра на улице Алана Джиоева, то есть инвестор выстроил каркас, а средства на проведение всех коммуникаций и "начинку" будут выделяться агентством.
Есть еще ряд проектов, которые на выходе инвестиционного агентства будут нуждаться в государственном софинансировании. Ввиду того, что средства фонда ограничены, не все проекты еще получили финансирование и поддержку.
— Какую функцию министерство выполняет в этой цепочке реализации проектов?
— Министерство занимается первичной обработкой проектов. У нас есть управление по поддержке малого и среднего предпринимательства, которое занимается анализом проектов на соответствие требованиям и критериям, которое предъявляет агентство. Мы отправляем проект им на рассмотрение, и в дальнейшем во взаимодействии выводим его на финишную прямую. Кроме рассмотрения наша задача заключается в создании благоприятного инвестиционного климата в Южной Осетии. Мы должны показать внешнему инвестору, что приход в республику дает такие стартовые преимущества, которые ни один субъект Российской Федерации не может дать.
— Какие преимущества предоставляет инвесторам Южная Осетия? Почему бизнесменам выгодно везти проекты в республику?
— У нас действует закон об инвестициях и инвестиционной деятельности, который гарантирует, что инвестиции, которые приходят извне на территорию Южной Осетии, гарантированы законом и конституцией. У нас произошло обнуление таможенных пошлин и ввозимого НДС на завоз технологического оборудования. в любой другой стране оно облагается НДС и пошлиной, что приводит к подорожанию продукции. Таким образом, мы подаем знак нашим потенциальным инвесторам, что мы их ждем и готовы предоставить им все необходимые условия.
Инвестор, приходящий на наш рынок на пять лет освобождается от налогов, кроме подоходного налога. Мы позволяем бизнесмену встать на ноги, окупить свои затраты и только после этого начать платить. И даже по пришествию этого срока налоги в два раза ниже, чем в России, это касается и пенсионных, и страховых отчислений.
Быть может, проекты, которые мы сейчас пытаемся реализовать, не несут в себе сильный экономический эффект, чтобы пополнять бюджет. Нынешние проекты должны стать лакмусовой бумажкой того, что в Южной Осетии можно вести бизнес, и он может быть успешен. Это визитные карточки, которые дают посыл, что в республике можно работать, что период войны, разрухи, становления закончился и Южная Осетия становится нормальным цивилизованным государством.
— Кто входит в состав комиссии, которая рассматривает проекты для Инвестагентства в Москве? Есть ли там представители Южной Осетии?
— Я думаю, что нахождение нашего представителя в Инвестагентстве не нужно. По умолчанию получается, если мы после первичной обработки отправляем в Москву проект, это значит, что наша республика нуждается в этом проекте, и мы ходатайствуем, чтобы он был реализован. Инвестиционное агентство может закрыть проект из-за технических нюансов, например, недостаточно открыта финансовая модель проекта. С проектами, которые были не доработаны, они начинают проводить работу. Они специально подводят его под модель, которая требуется банкам.
Естественно, что мы все время контролируем процесс, узнаем, какая помощь требуется, чтобы проект был реализован. Хотелось бы, чтобы процесс шел быстрее, был менее бюрократизирован.
— Насколько народ готов к такой системе? С какими проектами к вам чаще приходят? Какие в них чаще всего встречаются минусы?
— На первоначальном этапе, когда все начиналось, количество проектов было довольно внушительным. Тогда мы обработали более 100 проектов. Одно из условий участия в инвестпрограмме — наличие собственного уставного капитала, который оценивается, как минимум, в 10% от общей стоимости проекта. Если этих средств нет, то автоматически проект отсеивается. Следующим этапом отбора является наличие опыта ведения бизнеса в этой сфере.
За каждым из проектов закреплен сотрудник управления по поддержке предпринимателей. Регулярно производится мониторинг выполнения работ. Если идет нарушение сроков, то мы связываемся с руководителем проекта, выясняем причины и пытаемся их устранить. Этих проектов немного, поэтому не хочется, чтобы хотя бы один рубль потратился не по назначению. Нарушение условий — это имиджевый удар. Порой я сам прорабатываю с создателями их проекты.
Учитывая все нюансы, 90% проектов отсеивается. Наши граждане пока не приучены к той форме ведения бизнеса, которая существует в России. Мы находимся в зачаточном состоянии. Если провести параллель между нами, то мы соответствуем периоду России 90-х. Нельзя быть слишком требовательными к нашим гражданам, которые хотят заниматься бизнесом. Процесс становления длительный, Российская федерация на себе это испытала и прошла через это, но есть здоровые ростки, которые дают плоды. По этому пути нужно идти медленно поспешая.
— Есть ли уже компании или предприниматели, которые готовы арендовать помещения в строящемся торговом центре?
— Да, уже есть несколько якорных арендаторов, которые будут там работать. Процентов на 40 торговые площади уже сданы. Мировой опыт доказывает, что, если торговля сосредоточена в одном месте, то народ со временем начинает ходить в такие центры, чтобы сэкономить время. Недостатка в арендаторах в этом центре не будет. С другой стороны, количество людей у нас ограничено, маленьких торговых точек много, вероятно, что некоторые станут убыточными и им придется закрыться.
— Вильям Юрьевич, расскажите, пожалуйста, какая помощь оказывается малому и среднему бизнесу? Какие льготы предоставляются предпринимателям?
— Для наших малых предприятий создан особый режим, для них у нас установлены минимальные налоги. Если сравнивать одинаковые виды деятельности на Севере и на Юге Осетии, то налоги у нас в республике ниже в три раза. Доля поступлений от малых предпринимателей в бюджет ничтожно мала, это около 4 миллионов рублей.
Мы понимаем, что щадящая форма налогообложения дает возможность разгрузить бюджетную отрасль. Сейчас у нас идет перекос в сторону сферы услуг. Перед нами стоит задача создавать производства, пусть даже небольшие. Я думаю, что таких производителей мы возможно даже совсем освободим от налогов.
У нас в сознании произошла трансформация, из-за 20 лет перманентного состояния войны, мы перестали созидать. У нас есть пассионарии, но их пока недостаточно.
— Как вы думаете, каким образом можно было бы разгрузить нагрузку на бюджет республики?
— У нас есть определенная нехватка средств на развитие реального сектора экономики. Для нас очень важно развивать банковскую сферу, чтобы ликвидность была достаточная в банке. Если бы мы могли докапитализировать наш национальный банк еще на 1 миллиард рублей, то это бы очень положительно сказалось на предпринимательском климате. Это бы привело к доступности и дешевизне кредитных средств, через субсидирование процентных ставок. Это одна из важнейших миссий государства.
Мы должны создавать условия, чтобы люди сами могли организовать предприятия. У нашего президента хороший лозунг "От стабильности к развитию". Люди должны понять, что период становления, строительства заканчивается, и нужно развивать экономику.
В мире царит кризис. Мы в меньшей степени от этого страдаем, но в то же время и больше от него зависим, потому что наш главный стратегический партнер Россия. Мы с пониманием к этому относимся. Несмотря на кризис и урезание зарплат бюджетникам в России, у нас такого не было, мы наоборот — подняли зарплаты бюджетникам. Нам самим нужно шевелиться, потому что мы не можем постоянно зависеть от кого-то.
— В 90-е и начале 2000-х из республики уехало довольно большое количество людей. Как вам кажется, что нужно, чтобы народ вернулся? И какие драйверы экономического роста есть у Южной Осетии?
— Без средств невозможно ничего. Прорыв у нас сделать не получится. В Южной Осетии невозможно производить ничего, что нельзя произвести в России. Но это не повод сидеть на месте, для нас такими точками роста может стать сельское хозяйство, производство экологически чистой продукции. Мы должны насытить рынок собственными товарами, а потом думать о том, как вывозить его за рубеж.
Второе — это развитие предпринимательства. У нас должно быть предпринимательство с оглядкой на общество. Нужна социальная ответственность бизнеса перед обществом и общества перед бизнесом.
— Возможно ли сингапурское чудо в республике?
— Сингапурское чудо не одно десятилетие пестовалось. Когда они начинали над этим работать, ситуация у них была гораздо хуже нашей. За короткий срок нам уже удалось кое-чего добиться. Это долгий процесс. Нам нужно менять что-то в головах людей.
У нас есть несколько инвесторов готовых к нам прийти: это российско-китайская компания и российская компания по точному машиностроению. В конце месяца мы ожидаем подписание инвестиционного соглашения на один миллиард рублей. Сейчас мы уже сталкиваемся с нехваткой квалифицированных рабочих. Мы создали для этого многопрофильный колледж. К сожалению, не всегда уровень преподавателей соответствует требованиям.
— Уже подписаны договоры о сотрудничестве с несколькими российскими регионами, на очереди Воронежская и Ростовская области. Чем Южная Осетия интересна субъектам России, и чем они, в свою очередь, могут быть интересны республике?
— Мы подписали соглашение с Владимирской областью. Ведется работа по подписанию соглашений с Воронежской, Ростовской и Липецкой областями. Во многом это заслуга работы нашего посла. В конце марта мы открываем производство бутилированной минеральной воды в стекле "Владимирский стандарт". Эта компания пришла в Южную Осетию, привезла оборудование. На предприятие будут задействованы около 25 человек. Вода будет поставляться в магазины России.
Я думаю, что подписание таких договоренностей и с Ростовской, и с Воронежской областью позволит привлечь дополнительных инвесторов. Для нас должны открыться перспективы для взаимодействия.
В скором времени мы будем презентовать сайт с инвестиционным паспортом Южной Осетии, на котором любой желающий сможет найти необходимую информацию по инвестиционным площадкам.
— Что будет после завершения инвестпрограммы 2015-2017?
— Сейчас межправительственная комиссия ведет работу над программой 2018-2019. На развитие реального сектора экономики рассчитывается заложить 450 миллионов рублей.
— После выборов кабинет министров подает в отставку. Как бы вы оценили свою работу в качестве министра экономического развития Южной Осетии?
— Я бы поставил себе три с плюсом. Я не верю людям, которые много обещают. Надо поступательно и выверено работать.
— Почему три с плюсом, а не четыре с минусом?
— Я в должной мере не удовлетворил посыл, который дает общество. Можно оправдывать себя нехваткой средств или еще чем-то. Работу свою я оцениваю не хорошо, а удовлетворительно. Многое сделано. Работа чиновника начинается и никогда не заканчивается. Наша работа незаметна. Многим нужен результат. Конечно, хотелось бы более очевидных результатов.
Когда в 2014 году меня только назначили, у меня были договоренности со знакомыми предпринимателями из России. Они приезжали в Южную Осетию, смотрели, как здесь обстоят дела и были готовы вкладывать деньги, но случился кризис, и проекты не удалось реализовать. Тогда я сказал, что если мне удастся реализовать хотя бы несколько проектов, то я свою работу выполнил сполна.
— Вильям Юрьевич, готовы ли вы продолжить работу, если вам предложат должность министра в новом кабинете?
— С учетом всех ошибок, я готов продолжить свою работу, если мне доверят. Но я понимаю, что может произойти всякое и в этой должности могут увидеть другого человека. Если общество требует перемен, то в первую очередь, обновление должно коснуться кабинета министров. Какой вектор будет предложен по нему и пойдем.
— А вы готовы работать при другом президенте?
— Если будет избран другой президент, он предложит адекватную программу, и я смогу быть в тренде этой программы, я буду рассматривать предложение. Я не цепляюсь за должность министра, я должен понимать своего руководителя, только в понимании возможно работать.
— Что бы вы пожелали народу Южной Осетии?
— Спокойствия, мира, взаимопонимания. Есть упущения с обеих сторон, кто-то чем-то недоволен, но мы должны оставаться спокойными и благоразумными. Я хочу, чтобы моя страна жила в мире и благополучии.
