Владимир Ардаев, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Мировые цены на нефть — один из источников внешних рисков для экономики России. Об этом в очередной раз заявила в пятницу, 23 сентября, выступая на Московском финансовом форуме, председатель Центрального банка Эльвира Набиулина.
"У нас постепенно снижается зависимость экономики от цен на нефть. Доля нефти падает и в структуре ВВП, и в экспортных доходах, и в доходах бюджета, но пока она все равно остается значимой", — констатировала глава ЦБ.
Сам по себе нефтяной рынок, по словам Набиулиной, рисков не несет, поскольку он "нащупал тот диапазон цен, в котором будет проходить балансировка спроса и предложения". Однако зависимость сохраняется, и это не может не беспокоить экономистов.
Углеводородное сырье — нефть и природный газ — по-прежнему остаются главными источниками доходов бюджета и основой российской экономики. Между тем, в марте в интервью "Российской газете" министр природных ресурсов Сергей Донской сообщил, что доказанных запасов нефти в России может хватить только на 28 лет — примерно до 2044 года.
Если запасы ограничены, то расходовать их надо бережно — это знает любой хозяин. Однако, как сообщил 21 сентября, выступая на нефтегазовом форуме в Тюмени заместитель министра энергетики Кирилл Молодцов, в этом месяце добыча нефти в России вышла на абсолютный исторический рекорд, преодолев планку в 11 миллионов баррелей в сутки, и продолжает наращивать объемы.
По заверениям правительства, проводимые реформы меняют структуру российской экономики, доля доходов от продажи природного сырья, включая углеводороды в балансовой прибыли неуклонно снижается. Но на фоне таких рекордов волей-неволей задаешься вопросом: что произойдет быстрее — завершение структурных реформ или истощение недр?
Такая разная нефть
Доля доходов от продажи углеводородных ресурсов в бюджете России сегодня 47-48%. Сюда входят и налоги, и таможенные пошлины. Однако, если добавить к ним другие сырьевые доходы — в том числе, от продажи металлических руд и полуфабрикатов, — то доля эта увеличится уже до 70%. Россия остается "сырьевой страной", а львиную долю несырьевого сектора составляет ВПК. Такие данные привел президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов.
По словам Сергея Донского, извлекаемые запасы нефти в России (те, которые теоретически можно доставить на поверхность) достигают 29 млрд тонн, и их при сегодняшних темпах добычи хватит почти на 60 лет.
"Однако объем доказанных запасов (о которых нам точно известно, где и сколько их, как извлекать), по оценкам экспертов, вдвое меньше, около 14 млрд тонн. По доказанным запасам обеспеченность добычи составит уже только 28 лет", — уточняет министр.
На самом деле, сейчас эти цифры еще меньше, поскольку для экономики имеют значение далеко не все доказанные запасы, а лишь коммерчески обоснованные. То есть та нефть, себестоимость добычи и транспортировки которой ниже текущей цены — иначе добывать нефть и торговать ею придется себе в убыток, поясняет Дмитрий Абзалов.
"Физически нефти очень много. Сейчас большие надежды возлагаются на Арктику, а там, по предварительным оценкам, едва ли не треть всех мировых запасов нефти. Запасов российского газа вообще хватит на многие десятилетия. Однако все эти физические объемы ограничиваются параметрами рынка — спросом и ценой", — говорит аналитик.
Между тем, дешевой (с точки зрения добычи и транспортировки) нефти становится все меньше. По данным Минприроды, если не будет найдено достаточно новых месторождений, то уже с 2020 года добыча традиционных запасов может начать снижаться и вырастет доля трудноизвлекаемой нефти, что может серьезно ухудшить экономику нефтяных проектов.
Снижение объемов добычи нефти в России произойдет уже в ближайшее время, и причина — недостаточные размеры инвестиций в проекты в последние два года, полагает Абзалов.
28 лет, предсказанные министром, можно растянуть на значительно более долгий срок, если усовершенствовать технологию добычи нефти и довести ее до уровня передовых нефтедобывающих стран, убежден профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Алексей Портанский.
"Есть такой показатель — коэффициент извлекаемости нефти (КИН). У нас в России он составляет примерно 30%. А, скажем, в США и в Норвегии — около 50%, причем, в этих странах заявляют, что намерены поднять его до 70%. То есть, продлить жизнь нефтяных месторождений можно, совершенствуя технологию добычи. Мы же пока более двух третей нефти просто оставляем в земле", — говорит Алексей Портанский.
Однако в условиях инвестиционного голода рассчитывать на технологическое перевооружение отрасли довольно трудно — получается замкнутый круг.
Пока гром не грянет…
Нефть может перестать "кормить" экономику России не только потому, что запасы ее истощатся, но и по чисто экономическим причинам. Прежде всего — из-за снижения спроса. Сокращение потребления ввиду создания более эффективных технологий, более экономичных двигателей, обращения к альтернативным источникам энергии — эти и другие факторы медленно, но верно ведут к тому, что спрос на нефть и нефтепродукты будет падать.
Однако как сокращение нефтяных запасов, так и падение спроса на нефть могут стать для российской экономики положительными факторами, полагает Алексей Портанский.
"Когда мы почувствуем, что дальше уже нельзя рассчитывать на углеводороды, мы будем вплотную поставлены перед необходимостью начать серьезные реформы. Через это прошли другие страны — такие, как Чили, Мексика, Малайзия. Всем им пришлось "достичь дна", чтобы понять, что дальше пути нет и начать кардинально менять структуру своей экономики. Боюсь, что и России суждено пройти тем же путем, потому что темпы реформ пока не позволяют предсказать более оптимистичный сценарий", — говорит ученый.
Сложившаяся в экономике ситуация такова, что у России сейчас есть уникальные шансы для переустройства своей экономики, считает Дмитрий Абзалов. Падение цен на нефть "уронило" рубль, в результате резко поднялась конкурентоспособность российских производителей.
"Ослабление рубля оказало определенную поддержку российским производителям. Однако эффект "слабого" рубля уже почти исчерпан, и его уже необходимо компенсировать. Совершенно уникальная ситуация создалась с низкой себестоимостью производства — она сегодня в России ниже, чем в Китае, и это открывает очень большие возможности в разных секторах экономики. Наконец, благоприятная демографическая ситуация — ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эффект от материнского капитала исчерпал себя, для этого нужна соответствующая государственная политика", — перечисляет эксперт.
"У нас есть лет пять"
По мнению Дмитрия Абзалова, если в ближайшее время нефть снова подорожает — скажем, до $70 за баррель, — то это не самым лучшим образом отразится на перспективе развития несырьевых отраслей российской экономики. Дешевая нефть — это шанс, который обязательно надо использовать, убежден он.
Для реформ необходимо очень много денег, которых у страны сейчас нет — бюджет испытывает серьезные проблемы. Без серьезных зарубежных инвестиций не обойтись, и потому главной задачей сегодня должно стать улучшение инвестиционного климата в стране — реального, не на уровне заявлений и деклараций, а на уровне серьезного пересмотра законодательства, утверждает Алексей Портанский.
С этим согласен и Дмитрий Абзалов, который утверждает, что сегодня Россия, в силу сложившихся причин, стала страной, вложения в которую сулят наибольшую выгоду — в этом отношении она может сравниться только с Турцией и, может, с Бразилией.
"Однако для реализации серьезных структурных реформ в экономике у России остается не так много времени — может быть, лет пять. Потом ситуация может поменяться", — считает аналитик.
