Эльбрус Каргиев с одинаковой легкостью может рассуждать на самые разные темы. Он не только политик с огромным опытом работы, но и кандидат технических наук, доцент, да и просто интересный собеседник. Наше интервью — это не беседа с политиком. Эльбрус Каникоевич рассказал Sputnik о жизни российских дипломатов в Южной Осетии, поделился воспоминаниями о прежнем Цхинвале, работе с Дмитрием Песковым и поговорил о футболе.
— Вспоминая наше прибытие в Цхинвал в апреле 2009 года, всегда приходят добрые чувства. Это была первая команда — 12 человек, с которыми мы до сих пор общаемся. Определенные неудобства, конечно, были. Особенно проблемы с транспортом. Мой заместитель Олег Логинов обожал езду на велосипеде, он приобрел велосипед, а наши ребята шутки ради приклеили на него красные дипломатические номера. И так он ездил по городу. Очень полюбил Цхинвал, мечтал привить культуру езды на велосипеде цхинвальцам. Сначала огорчался, но потом понял, что есть объективные причины. А сейчас приятно, когда я вижу, что многие катаются на велосипедах, и это здорово.
Сегодня посольство — это уже полнокровная дипломатическая миссия, которая охватывает все направления. Конечно, есть определенная специфика и, прежде всего, хочу сказать, что мы стратегические партнеры, союзники. Поэтому есть большое обилие документов, принятых за эти годы, которые охватывают все сферы жизни двух государств. Эта работа продолжается, и всякий раз требует участия посольства. По каждому документу мы обязаны дать свою оценку, заключение. Первый импульс по тому или иному договору всегда идет от посольства.
Вторая особенность — это то, что большинство граждан Южной Осетии имеют российское гражданство. Это значит, что все, кто приходят на прием, уверяют и убеждают нас в том, что имеют все права на то, чтобы мы защищали их интересы. Но поскольку соглашение о двойном гражданстве пока не подписано, возникают определенные проблемы. Но мы стараемся выходить из ситуации. Прием идет весьма активно и многие проблемы решаются.
Цель у нас одна — у России большой интерес в Южной Осетии. Суть его заключается в том, чтобы оказать республике помощь в максимально быстрые сроки создать самодостаточное государственное образование, возродить экономику, решить социальные вопросы. Особенность Южной Осетии заключается еще и в том, что когда распался Советский Союз, республика оказалась вне всякого правового, политического, экономического пространства и застыла в тех формах хозяйствования, которые были в советские годы. То есть, работать в новых экономических условиях, в условиях рынка югоосетинским инициативным людям и государственным структурам не пришлось. В России эту школу прошли, с большими потрясениями, трудностями, но сформировали законодательство и работа эта идет. Здесь пока есть проблемы, но вместе с тем, жители Южной Осетии любят землю, есть высокая аграрная культура и я абсолютно убежден, что если мы все вместе создадим правила игры, то обеспечим достойную жизнь и себе и своим детям.
— Эльбрус Каникоевич, как Вы и Ваши коллеги жили и работали в Цхинвале до того, пока строился этот прекрасный комплекс?
— Снимали квартиры, дома в частном секторе, многие были с земельными участками, а для москвичей, людей асфальта это было настоящим удовольствием — выходишь в огород, где можно что-то посадить и увидеть урожай. Бытовые условия были вполне терпимые и даже хорошие. С производственной точки зрения в небольших частных домах, где находились посольство и консульский отдел, было трудно расположить все службы, чтобы они функционировали как единый комплекс. Несмотря на это, мы на высоком уровне смогли организовать работу, но переезд сюда, конечно, решил все проблемы.
— В 2009 году Вы приехали в Южную Осетию в качестве посла, но ведь это было не первое Ваше знакомство с республикой?
— Чтобы внести ясность, я напомню, что был министром народного образования Северной Осетии, а затем заместителем председателя правительства, курировал гуманитарную сферу. Научные и творческие коллективы были в сфере моей деятельности, и мы, естественно, постоянно контактировали с Южной Осетией. Всегда удивляло стремление к науке, учебе, огромные успехи в искусстве. То есть небольшой, по сути, городок Цхинвал, но, однако, в нем такие потрясающие творческие силы бывали во всех сферах деятельности. Обычно спорт приводят в качестве примера, но я как ученый и профессор, всегда обращаю внимание на то, что в Южной Осетии были весьма видные с точки зрения научной квалификации фигуры в истории, археологии и других областях.
И, конечно, немаловажный фактор — это то гостеприимство, с которым нас всегда встречали, это запоминалось. Впечатления самые светлые от Цхинвала, это был цветущий городок, перед каждым домом был свой маленький сад. Жители ухаживали за своими домами, за своими улицами, и сегодня это желание возвращается. Цхинвал снова станет таким же цветущим городом.
— Вы окончили СКГМИ, потом долго преподавали, были проректором, министром образования, долгое время курировали эту сферу в правительстве. Сегодня очень многие критикуют нашу систему образования, ЕГЭ, считают, что советское образование было одним из лучших. Хотелось бы услышать Ваше мнение о том, почему ввели ЕГЭ и в целом об этой системе.
— В ГМИ я поступал в 1961 году, а в апреле того же года, как мы помним, Юрий Гагарин полетел в космос. Все были озарены этой идеей, и я поступил на энергетический факультет, но довольно быстро понял, что это не сфера моего призвания. Окончив учебу, я не пошел в инженерную среду, а стал преподавать. Но хочу сказать, что я никогда не боялся никаких перемен.
Но самая большая перемена была в 1993 году, в МИД РФ создали департамент, в котором было три вновь образовавшихся закавказских государства — Грузия, Армения, Азербайджан, а также Турция. И не было специалистов совсем по Закавказью, а я занимался тогда политикой, ездил, знакомился и получил приглашение в этот департамент. Прошел годичный спецкурс в дипакадемии, изучил турецкий язык, до этого владел азербайджанским, закрепил французский язык, изучал немецкий язык. Я всегда призываю молодежь не бояться перемен, это нормы жизни. Лично для меня все перемены оказались интересными, удачными.
Теперь что касается ЕГЭ. Я работал в сфере образования практически полжизни, и я убежден, что введение ЕГЭ было правильным шагом. Сегодня дети из глубинки благодаря хорошему аттестату и результатам ЕГЭ могут подать документы и поступить в любой вуз. Эта норма действует в десятках стран. Другое дело, что надо, конечно, обеспечить полную секретность, чтобы не было никаких подлогов и сделать эти экзамены какими-то творческими, чтобы это было не просто механическим заполнением клеточек, а осмысленным процессом, чтобы дети показывали свой истинный уровень. Надо совершенствовать систему ЕГЭ, но ни в коем случае не отказываться.
— Еще одной ветвью российской дипмиссии в Южной Осетии является представительство Россотрудничества. Насколько эта организация помогает Вашей работе, как Вы взаимодействуйте?
— Это федеральное агентство при МИД. Задачи его — работа с соотечественниками. То, что удалось в Южной Осетии открыть Россотрудничество — это большое дело. Сотрудники посольства вряд ли бы одни справились с таким большим объемом работ, которую можно и нужно делать в дружественной нам стране. Благодаря Россотрудничеству множество людей во многих странах могут стать частью русского мира. И я очень позитивно оцениваю работу Россотрудничества и его руководителя Михаила Степанова.
— Эльбрус Каникоевич, скучаете ли Вы по СССР, и Вы считаете себя больше человеком Советского Союза или все-таки новой России?
— Я пришел на партийную работу заведующим отделом науки и учебных заведений Северной Осетии. Три года учился в академии общественных наук при ЦК КПСС и закончил ее с отличием. В академии я учился и работал в обкоме партии в годы перестройки и на многое тогда стали открываться глаза. Поэтому я не скучаю, у меня нет такой ностальгии и такого фанатизма, что надо все делать по-советски.
В то же время не вижу ничего предосудительного в определенном опыте, который был в советские годы, в том числе накопленный Компартией в деле подготовки кадров. Сейчас такое время, что к власти приходят команды — губернатор и его команда. Вроде правильно, зачем чужие люди, все хотят работать со своими. Но эта команда знает, что пришла на один срок и за это время надо что-то сделать. Дай Бог, чтобы они думали, что надо сделать для народа, но многие думают только о себе. Раньше понятия команды не было, на каждую должность существовала номенклатурная резервная таблица и поэтапно, постепенно следили за повышением карьерного роста любого сотрудника. То есть случайного назначения по определению не могло быть. Я такую систему ценю.
Сегодня в республике также есть дефицит кадров. Где его за 20 лет здесь могли приобрести? Поэтому надо не стесняясь приглашать специалистов и перенимать опыт. За это время подрастет замечательное поколение, сегодня в аппарате правительства, парламенте есть ребята, которые производят очень хорошее впечатление на российских коллег, они блестяще подготовлены, им нужно еще пять-шесть лет аппаратной работы и они заменят старшее поколение.
— Вы заговорили о кадрах, и следующий вопрос тоже относится к этой области. Говорят, Вы близко знаете пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова?
— С ним мы работали в посольстве в Турции. Песков был первым секретарем и всегда обращал на себя внимание своей открытостью, приветливостью, высокой политической и профессиональной культурой. Он прекрасно владеет турецким языком, был переводчиком на переговорах. Его умение излагать на бумаге всегда обращало на себя внимание. Поскольку у нас были частые визиты в администрацию президента, я как старший, закреплял его, он работал с сотрудниками администрации, и получилось так, что Песков был приглашен работать туда на высокий пост. Мы до сих пор тепло общаемся, он всегда чтит меня как старшего.
— Работа в посольстве отнимает много физических и моральных сил. Расскажите о том, как Вы отдыхаете, какие у Вас увлечения, хобби?
— Я с молодых лет очень люблю музыку, пел в школьном хоре, занимался в эстрадном оркестре в студенческие годы, хотя у меня нет музыкального образования. Люблю музыку самую разнообразную, в том числе классическую, хотя большой оперный спектакль трудно высидеть. Любая музыка по настроению.
Также любил спорт. В школе №5 активно занимался баскетболом, при этом в нашей школе был единственный крытый спортивный зал во Владикавказе. В десятом классе я даже стал капитаном команды.
Потом пристрастился к футболу. Я — не профессиональный спортсмен, но профессиональный болельщик. Хорошо разбираюсь в спорте, могу столько критических замечаний сделать…
— За кого болели на чемпионате Европы?
— На чемпионате не знал за кого болеть, начал за наших, а потом… Был убит совершенно этой игрой. Какая-то бессистемная игра получилась, отсутствие Дзагоева очень сказалось, как сейчас пишут и многие аналитики. При всей его неприметности, он был неким связующим. Но, к сожалению, была грустная футбольная картина.
— Сейчас многие критикуют футболистов российской сборной. Внесла раздражение и ситуация с Кокориным и Мамаевым. Лимит на легионеров, высокие зарплаты и невысокий уровень игры — все знают проблемы, но ничего не меняется. Почему, по-Вашему, мы обвиняем людей, которым платим такие деньги и создаем тепличные условия. Как Вы думаете, такой случай мог бы быть в Советском Союзе?
— Такого в принципе не могло быть. Тогда игроки практически ничего не получали. Я помню, когда в 1960 году СССР выиграли первый чемпионат Европы, им разрешили по кружке пива и что-то еще дали, сувениры купить. Это тоже, конечно, крайность.
Кроме того, я категорически против такого массового заселения иностранцами нашего футбола. Сегодня они играют в формате 6+5. Для того чтобы подтягивать наших футболистов, я бы разрешил по одному в каждую линию. А сейчас наших практически не видно. Конечно, молодежь не может прорваться. Дошли до того, что бразильскому вратарю дали российское гражданство. Поэтому я против формулы 6+5. Надо принимать радикальные меры, поднимать детский и юношеский футбол и дать возможность нашим ребятам играть.
