ЦХИНВАЛ, 8 мая — Sputnik, Мария Котаева. На фронт ученица 10-го класса Люба Нарикаева ушал прямо с уроков. Способная не только к учебе, она быстро освоила воинский устав, дисциплину и ответственно выполняя задания командиров, прошла всю войну от рядового прожекториста до начальника прожекторной станции.
"До сих пор помню, 7 апреля 1942 года, когда во время урока химии, в класс зашли завуч и какой-то офицер. Он попросил встать всех девушек, родившихся до 1923 года включительно. Таких нас было в классе четверо. Нас забрали в военкомат, где мы прошли медкомиссию в военкомате, и на второй день призывников со всех районов города провожали с оркестром на поезд в Баку. Оттуда нас забрали в 195-ый зенитно-артиллерийский полк. Я попала в 132-ую бригаду. Отвели нас к парикмахерам и стали стричь. А тогда в моде были длинные косы. У некоторых были толстые косы до колена, и девушки со слезами на глазах расставались с ними. Завернули косы и отправили домой родителям, — на память", — рассказывает ветеран.
После месячной подготовки связному делу в полевых условиях девушек распределили по разным подразделениям полка. Любу определили в первую прожекторную часть, которая находилась на берегу Каспийского моря.
"Когда ходили по позициям, ноги проваливались в песок. Через месяц старшина отправил меня на 185-ую прожекторную станцию в 15 километрах от ротной базы. Начальник станции сержант Устинов, проверив уровень знаний воинского дела, в тот же день приказал мне заступить на пост. От этих слов мне так страшно стало. Трусиха я была страшная! Война закалила меня позднее. Про себя думала, как же я ночью в степи буду стоять одна. А сама отвечаю: "Есть, заступить на пост!". Все спят, а ты с винтовкой по позиции ходишь. Стоять на одном месте, прислоняться и опираться на винтовку нельзя, а то можно и уснуть", — вспоминает свое первое знакомство с фронтом Любовь Николаевна.
Несмотря на свои 93 года женщина помнит до мелочей, из чего состоит прожектор, как он работает и всю ответственность команды прожектористов.
"Как обращаться с прожектором нас учил Демидов. Обучив нас, уехал обратно на фронт. Он очень боялся умереть. Умирать никто не хочет. Позднее в 1982 году мы с супругом по семейной путевке ездили в Венгрию. Там на возвышенном месте есть памятник советскому солдату, построенный на братской могиле. На обратной стороне памятника золотыми буквами вписаны фамилии тех, кто там похоронен. И среди остальных фамилий я нашла фамилию Демидова, с которым мы вместе служили. Так больно мне было его там найти. Надо же было ему пройти от Баку до Венгрии и умереть там", — говорит ветеран.
Поначалу в ее обязанности входило врубать электричество к прожектору и это, казалось бы нехитрое дело, было сопряжено с немалыми сложностями.
"Это очень сложная работа — следить за работой лампы, и опасная для второго прожекториста. Нас предупредили, что бывают случаи, что если не досмотреть за лампой, может случиться авария. Отламывается кусочек, накаленного угля, и падает вниз на отражатель, лопается и выходит из строя прожектор. А отражатель по тогдашним деньгам стоил 15 тысяч советских рублей. И если такое случится по вине прожекториста, он идет под суд", — вспоминает Нарикаева.
Воевала она три с поливной года, приходилось трудно, немцы совершали налеты днем и ночью, и поэтому отдыхать времени не было. Сбивать вражеские самолеты было не просто, немецкие пилоты знали возможности советских прожекторов и старались лететь выше их лучей.
"Мы, освещая, производим поиск, и никакого результата. А неподалеку от нас дивизион артиллерии стоял. Они тоже давали заградительный огонь, но ничего не выходило. Была бы тогда у нас техника как сейчас", — качает головой ветеран.
Часто проходили штабные учения — в качестве мишени летал советский самолет и пилот старался усложнять прожектористам работу, маневрируя так, чтобы его сложно было поймать лучом.
"Одно дело поймать самолет, а другое дело не упустить. Самолет принимает та зона, над которой летит, и сопровождает до другой станции. Как-то залетели несколько самолетов и все прожекторы включились и скрестились где-то наверху. Получилось так, как будто мы в огненном куполе, такой свет был вокруг. При таком свете даже иголка в траве не затерялась бы. Очень мне этот день запомнился", — говорит ветеран.
Затем Люба стала начальником прожекторной станции. К концу войны ее и еще 30 девушек —начальников прожекторных станций — отправили на курсы, по окончании которых их должны были направить на границу с Японией. А через неделю война закончилась.
"Помню, что мы курсанты были тогда в маленькой комнате на трехъярусных нарах. Объявили тревогу, я вскочила и побежала. А соседка кричит мне, чтобы я захватила винтовку, а я ей кричу: "Какая винтовка, война кончилась". С чего эта фраза у меня с губ сорвалась, не пойму. Другие подбежали к пирамиде с винтовками и похватали свое оружие и построились. Командир выстроил нас и торжественно объявил: "Товарищи, война кончилась". И все как набросились на него, друг через друга обхватили его со всех сторон", — вспоминает она с улыбкой.
Она и сама не знает, почему во время тревоги закричала, что война закончилась, хотя никто еще об этом не знал. Наверно предчувствие.
