Юрий Вазагов, политический обозреватель, специально для Sputnik
Заявление президента Южной Осетии о проведении референдума по вхождению республики в состав России по-прежнему остается в центре внимания политических кругов и общественности республики. Многочисленные комментарии продолжают звучать и со стороны российского экспертного сообщества, не говоря уже о представителях руководства, Госдумы и Совета Федерации РФ.
Весьма нервная реакция наблюдается в Грузии, где официоз привычно увидел в этом "агрессию" со стороны России. Правда, более трезвомыслящие грузинские политики и эксперты, к числу которых эпизодически относится Паата Закареишвили, ссылаясь на свои источники информации, сообщили, что в данном случае речь идет о самостоятельной инициативе властей Южной Осетии, без какого-либо согласования с Российской Федерацией.
Кстати, споры о степени "несогласованности" принятого в Цхинвале решения стали основным лейтмотивом многочисленных комментариев и в самой России. Впрочем, обсуждение темы референдума в РЮО вновь показало, что большинство российских экспертов в целом положительно относятся к идее вхождения Южной Осетии в состав Российской Федерации, хотя и подчеркивают, что успешно проведенный референдум не означает автоматического решения этого вопроса. По их мнению, процесс вхождения в состав России может оказаться не столь коротким и во многом зависит от геополитических обстоятельств. Это обстоятельство понимают и в Цхинвале, бурные и сложные процессы, сопровождавшие создание и становление республики, не способствовали сохранению в сознании жителей Южной Осетии идеалистической, наивной картинки мира. Тот же фактор привил югоосетинскому обществу устойчивый иммунитет от постоянной оглядки на позицию внешних сил, приучив самостоятельно определять свою судьбу, невзирая на давление со стороны.
Референдумы в истории Южной Осетии
Предстоящий референдум станет пятым по счету в истории молодой республики. Предыдущие плебисциты имели судьбоносное значение для Южной Осетии, особенно если говорить о первом, проведенном в 1992 году, когда в условиях коллапса всей предыдущей системы власти, полной неразберихи в действиях внешних игроков и вооруженной агрессии со стороны Грузии, граждане республики сами определили свое будущее, доказав, что не только готовы опускать бюллетени в урну, но и защищать результаты своего волеизъявления. Подавляющее большинство жителей Южной Осетии, включая значительную часть ее грузинского населения, проголосовали за независимость от Грузии и присоединение к России.
Самое интересное, что попытки помешать проведению референдума в 1992 году предпринимались как со стороны Грузии, так и ельцинской России, у которой еще не было четкой позиции в отношении самоопределяющихся территорий, что иногда приводило к уступкам некоторым националистическим режимам, устраивающим этнические чистки в тех или иных бывших советских республиках. Изменение подходов начало постепенно происходить после начала президентства Владимира Путина.
Небезынтересно отметить, что от первого референдума до момента признания прошло 16 лет, в 90-е годы признание со стороны России для большинства жителей самой Южной Осетии казалось событием из разряда фантастики, однако никто не помышлял о капитуляции в вопросе статуса. Всего в Южной Осетии было проведено 4 референдума, два — по определению статуса и будущего республики в 1992-м и в 2006-м годах, один — по принятию действующей Конституции РЮО 8 апреля 2001 года, а последний по времени плебисцит, совмещенный с президентскими выборами 2011 года, касался придания русскому языку статуса второго государственного. Но в народной памяти прочнее закрепились события, связанные с референдумами 1992-го и 2006-го годов, прежде всего, потому, что оба прошли в период военной агрессии и непосредственно повлияли на дальнейший ход событий. В 2006-м Южная Осетия, отразив первую попытку военного разгрома республики в 2004 году, жила в ожидании готовящегося грузинскими властями крупномасштабного вторжения.
Одновременно Тбилиси, при поддержке Запада ускоренными темпами вооружая свою армию, организовал тотальную блокаду непокорной республики, включая создание проблем с водоснабжением города Цхинвал и населенных пунктов Южной Осетии. Постоянные диверсионно-террористические акты и вылазки, совершаемые грузинскими спецслужбами, должны были, вкупе с экономическими и бытовыми трудностями сломить упорство южных осетин, заставить отказаться от сопротивления в случае начала крупномасштабной операции.
Проведение референдума в таких условиях должно было продемонстрировать сохранение прежнего курса и готовность отстаивать свой выбор, невзирая на угрозу геноцида. Большие очереди перед избирательными участками, несмотря на угрозу обстрелов и терактов, и почти стопроцентные показатели референдума стали наглядной демонстрацией того, какой выбор сделали жители республики. Так уж сложилось, что референдум для югоосетинского общества это не просто очередной плебисцит, который призван обозначить мнение населения по тому или иному поводу. В определенном смысле можно даже говорит о сакральном оттенке звучания этого слова, ведь речь идет о выборе, который пришлось оплачивать кровью.
Теперь из-за ряда нюансов, связанных с формулировками референдума 2006 года, руководство РЮО хочет провести новый референдум для юридического оформления желания большей части народа войти в состав России.
Что дальше?
Большинство экспертов сходится в том, что население республики в своей основной массе предпочтет присоединение к России, хотя, конечно, в условиях семилетнего мирного существования ожидать такой же "мобилизованности" населения и таких же процентов как в военных 1992-м и в 2006-м годах, неразумно.
Удобное ли время выбрал президент Южной Осетии для проведения референдума с учетом международной повестки дня, вопрос дискуссионный. Очевидно, что для России на сегодняшний день события на Украине и в Сирии имеют первостепенное значение. Стоит также задать вопрос: в случае неполучения незамедлительного согласия от России, как это было с Крымом, не вызовет ли это разочарование народа Южной Осетии?
Бурное обсуждение этого вопроса внутри республики уже приобретает трагикомический характер, не позволяя четко определить модель развития. Витиеватые формулы, граничащие с банальной казуистикой, используемые политиками в Южной Осетии для того, чтобы уходить от ответа на данный вопрос, хороши для публичных дискуссий, но не для процесса реального государственного строительства, где требуется четкое обозначение приоритетов и задач.
Выбрать же путь развития республики по Конституции может только народ в ходе референдума. С этой точки зрения намерение руководства РЮО достаточно логичное, помимо всего прочего оно должно способствовать консолидации различных политических сил вокруг общей цели, которая будет четко обозначена по итогам плебисцита.
Как показала реакция ведущих политический партий, этот процесс уже начался. Если ранее наиболее активно за вхождение в состав России выступала партия парламентского большинства "Единая Осетия", то сегодня в этом направлении единодушие демонстрируют практически все основные партии, за исключением ряда немногочисленных политических организаций. Успешное проведение референдума должно привести к еще большей стабилизации внутриполитической ситуации.
В международной повестке дня сегодня доминируют другие вопросы, европейских обывателей и политиков куда больше волнуют сирийские беженцы, ИГИЛ и украинский кризис. Достаточно напомнить, что даже в предыдущие годы, когда перечисленные факторы вообще не стояли на повестке дня, ни референдум 2006 года, ни признание независимости Южной Осетии, не привели к введению санкций против России. Хотя и в те годы российская политика на Кавказе входила в жесткое противоречие с экспансией США и НАТО, осуществлявших программу по вытеснению Москвы из этого региона. Вероятнее всего, не произойдет этого и сейчас. Что касается непосредственно решения вопроса о присоединении Южной Осетии к России, то это будет зависеть от комплекса факторов, связанных с реализацией национальных интересов России и дальнейшего хода геополитических процессов. В крымском вопросе эти факторы совпали, совпадут ли они в случае с Южной Осетией, покажет время.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
