На помощь абхазам пришли добровольцы из Северного Кавказа и Южной Осетии. Депутат парламента Южной Осетии Владимир Келехсаев был один из отряда добровольцев, которые летом 1993 года отправились на помощь Абхазии. Он рассказал Sputnik о боевых действиях, в которых приняли участие югоосетинские бойцы.
— В 1993 году, когда война в Абхазии была в самом разгаре, я служил в миротворческих силах, в разведке. Командиром нашим был Алан Джиоев (Парпат). Это был выдающийся человек и военачальник, имевший огромный авторитет в Осетии. Он собрал нас и сказал, что нашим братьям-абхазам нужно помочь в их борьбе с общим врагом. Мы уже имели боевой опыт в войне с грузинскими фашистами, и наша помощь была очень нужна оказавшейся в таком же положении Абхазии.
Ехали только добровольцы и только те, кто не был единственным мужчиной в доме. Всего нас было человек 50. В полной боевой экипировке мы добрались на автобусе до Владикавказа. В Бесланском аэропорту мы погрузились в транспортный самолет и поднялись в воздух.
В Абхазии разместились в пансионате "Осетия" в Гудаутах. Там нас уже ждал президент Абхазии Владислав Ардзинба. Он тепло нас принял, сказал, что нашего приезда ждали с нетерпением, поблагодарил, что мы приехали помогать братскому абхазскому народу. Прекрасно помню, что он сказал про тот пансионат: "Это кусочек Южной Осетии".
— Расскажите о самой запомнившейся вам боевой операции.
— Одной из самых запомнившихся операций был штурм высоты Шрома. Командиром отряда был Парпат, я был его заместителем. Мы отправились в абхазский штаб, где нас ознакомили с ситуацией и поставили боевые задачи. В штабе перед Парпатом положили карту и снимки местности со спутника. Честно говоря, я почти ничего не понял из того, что на них было изображено. А Парпат, как будто он всю жизнь был военным и только и занимался картами и планированием операций, сразу же во все вник. Потом он еще удивлялся, что я в них не разобрался. Это был талантливейший человек, такие рождаются, наверно, раз в тысячу лет. Ни до знакомства с ним, ни после его смерти, я таких людей не встречал.
— Как отряд брал высоту?
— Шрому мы брали вместе с чеченцами и абхазами. Перед этим надо было форсировать реку и это пришлось делать под огнем грузин. Нас обстреливали из пушек, танков, минометов, из всего, что у них было. Течение в реке было очень сильное. Чтобы перейти ее, между берегами реки натянули канат, без этого добраться до противоположной стороны было невозможно. И все равно двоих унесло течением: один из них был из Северной Осетии.
Подступы к самой высоте и ее склоны были заминированы. На моих глазах несколько человек подорвались, им оторвало ноги. От взрыва мины легкие ранения тогда получил и Парпат, но это не помешало ему и дальше руководить операцией.
Высоту мы, в итоге, взяли. Когда я оказался на вершине, то был просто поражен тем, как сильно она была укреплена. Такие фортификационные сооружения я до этого видел только в кино про Великую Отечественную войну. Не верилось, что нам удалось взять высоту, да еще так укрепленную. Видимо, все-таки, сказалась разница в боеспособности: нашей и грузинской. Не было у грузин боевого духа и стойкости, и они побросали свои позиции и удрали.
Высота имела стратегическое значение, поэтому ночью грузины скрытно подобрались к отбитым нами окопам и попытались их вернуть. Хорошо помню, как мы сидели в окопе, а наши автоматы были сложены наверху в "пирамиду". Я выпрыгнул наверх, схватил автоматы в охапку и перебросил их в окоп к ребятам. Мы, конечно, отбились. Потом подошло подкрепление и сменило нас.
Когда мы вернулись обратно, около штаба навстречу Парпату вышел один из тех, кто планировал операцию. Он был русский, уже пожилой — генерал-майор в отставке. Он обнял Парпата со слезами и сказал: "Сынок, как вы смогли взять эту высоту. Мы направили вас на самый сложный участок".
Абхазы всегда удивлялись, тому что у нас не было потерь. Были раненные, но убитых не было. И в этом тоже была заслуга Парпата, он заботился о подчиненных, умел их воодушевить, организовать операцию так, чтобы и добиться результата, и сберечь ребят. Его храбрость и военный талант были так очевидны, что во время крупных операций с участием чеченских, североосетинских добровольцев и абхазов, командовал именно он.
— Вы поддерживаете отношения с боевыми товарищами из Абхазии?
— Нет, к сожалению, с тех пор я не разу не бывал в Абхазии. И это мой минус. Хотя в Южной Осетии есть общество ветеранов войны в Абхазии, и они поддерживают связь с бывшими боевыми товарищами. Но мне, конечно, хотелось бы снова побродить по берегу той реки и по тропинкам Шромы. Надеюсь, что там всегда будет мирно и на этих склонах никогда больше не прольется кровь.
