Джен Псаки, ныне занимающая пост пресс-секретаря Белого дома, комментируя события на Украине, сказала дословно следующее: "Мы не будем вести военные действия против России американскими войсками".
В детективах в подобные моменты следует красноречивая пауза, после чего следует очевидный вопрос: "Означает ли это, что Соединенные Штаты ведут военные действия против России не американскими войсками?" Впрочем, в данном случае все настолько очевидно, что вряд ли нуждается в дополнительных уточнениях, пишет обозреватель РИА Новости Ирина Алкснис.
Вчера ВЦИОМ обнародовал результаты опроса, которые свидетельствуют о высокой поддержке спецоперации на Украине российским обществом — 68 процентов.
Однако глупо отрицать, что решение государственного руководства стало шоком для страны, от которого она только-только начала отходить. В этой ситуации главным фактором такого уровня поддержки, безусловно, является высокий уровень доверия граждан президенту и ключевым министрам. Люди чувствуют и понимают: если Путин принял такое решение, значит, иных вариантов просто не было.
Кроме того, чем дальше, тем больше приоткрываются для общества ранее скрытые от него обстоятельства, которые и сделали данный шаг неизбежным.
Процитированное заявление официального представителя администрации США, которая, по сути, заявила, что США рассматривают украинскую армию как свои прокси-войска против России, только одно из них. Кстати, эти прокси-войска они очень неплохо прокачали за прошедшие восемь лет — и подготовкой, и поставками оружия, и просто ведением военных действий (важнейший опыт для любой армии, пусть даже у украинской он был специфический и в значительной степени сводился к обстрелам мирных жителей).
В свою очередь, аргументы критиков спецоперации сводятся к следующей позиции:
даже если украинская армия стала такой мощной, как утверждают, она все равно никак не могла угрожать России, поскольку даже в прокачанном состоянии у нее нет никаких шансов против российских Вооруженных сил — то есть получается, что Москва совершила акт неспровоцированной агрессии против суверенного государства и заслуживает самого сурового наказания. Ах да, есть еще намеки официального Киева на готовность создать ядерное оружие — но это же просто слова, никак не заслуживающие неадекватной реакции Кремля.—
Оставим пока тему ядерного оружия, а поговорим подробнее по первому пункту — что украинская армия никак не могла нести угрозу России, в каком бы состоянии она ни находилась.
Сейчас — прямо в эти часы — близится к апофеозу важнейшая часть спецоперации. Российские войска совместно с народной милицией республик замыкают в Донбассе в грандиозный мегакотел стотысячную украинскую группировку.
Еще раз (и извините за капслок): Украина сформировала в Донбассе группировку приблизительно в СТО ТЫСЯЧ военнослужащих — обученных, экипированных и оснащенных американцами.
Кто-то всерьез думает, что они туда для обороны от ДНР и ЛНР были отправлены?
А раз так, то замысел Штатов становится прозрачен даже не погруженному в военные вопросы человеку (вроде автора этих строк).
За восемь лет американцы существенно усилили украинскую армию и повысили ее боеспособность. В Донбассе была сформирована огромная группировка, которая бы пошла в удобный для Вашингтона момент в атаку на республики. Причем размер и мощь этой группировки таковы, что у защитников республик не было бы ни единого шанса ей противостоять.
И Россия оказалась бы перед роковым выбором: либо наблюдать со стороны за уничтожением республик с дальнейшим геноцидом их населения, значительная часть которого уже является гражданами Российской Федерации, либо вмешаться.
Причем, как показал все тот же опрос ВЦИОМ, для российского общества защита ДНР и ЛНР является главными мотивами, обосновывающими проведение спецоперации. Попытка Москвы отсидеться в стороне означала бы катастрофический удар по репутации и доверию к власти внутри страны. И геополитический разгром на международной арене.
Однако вмешаться означало бы в этой ситуации автоматически получить ровно ту же реакцию Запада, что мы наблюдаем последние дни. Вот только военные действия тогда нам пришлось бы вести с радикально худших позиций и с огромными потерями российских военнослужащих. Про народную милицию и мирное население и вовсе говорить не приходится.
Вот и получается, что России была подготовлена Штатами ловушка в виде выбора между геополитической капитуляцией и войной на Украине в крайне тяжелых и невыгодных условиях с катастрофическими потерями.
То есть выбора на самом деле у нас просто не было. Война России на Украине была совершенно неизбежна. Вот только воюем мы там — как честно призналась Джен Псаки — не с Киевом, а Вашингтоном.
Главное, что сделало в этой тупиковой ситуации руководство российского государства, — будучи не в силах полностью отменить американский сценарий, оно нашло способ его поломать: начало первым — так и тогда, когда мы сами выбрали. И судя по растерянности Запада в первые пару дней, для них это оказалось не только неожиданностью, но и моментом крайне неудачным.
В середине 2010-х Путин рассказал об уроке, выученном на ленинградских улицах его детства: если драка неизбежна, бей первым.
Как этот принцип выглядит в большой политике, мы прямо сейчас и наблюдаем.
Ну а исход событий зависит от всех нас.