https://sputnik-ossetia.ru/20240106/evro-ubivaet-evropu-27542846.html
Евро убивает Европу
Евро убивает Европу
Sputnik Южная Осетия
Четверть века назад ЕС, перейдя в электронных расчетах (до наличных денег, банкнот и монет пройдет еще два года) на единую валюту, пошел вниз по лестнице... 06.01.2024, Sputnik Южная Осетия
2024-01-06T11:42+0300
2024-01-06T11:42+0300
2024-01-06T11:43+0300
колумнисты
в мире
аналитика
европа
https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e7/01/1e/21203235_0:160:3073:1888_1920x0_80_0_0_5b14147a77de14b5c1ad4d9bffc75d26.jpg
Четверть века назад ЕС, перейдя в электронных расчетах (до наличных денег, банкнот и монет пройдет еще два года) на единую валюту, пошел вниз по лестнице, ведущей в политическую и экономическую несамостоятельность, пишет колумнист РИА Новости Елена Караева. Идея евро, денежного средства для всех и для каждой страны — члена ЕС (таковы уставные документы, принятые в свое время в Маастрихте), — ярчайший образец того, как можно обмануть несколько сотен миллионов человек и как авторам обмана ничего за это не будет.Итак, евро, это дитя мамы — идеи про "обнимитесь, миллионы, слейтесь в радости одной" и пап — ловких авантюристов (редчайший, но, как видим, реальный случай коллективного отцовства), стал орудием принуждения с одной стороны и уничтожения любой политической фронды — с другой, если и когда недовольство высказывают государства, входящие в еврозону.Про тех, кто оказался в выигрыше от введения евро, поговорим ниже. Сейчас упомянем про проигравших. Ими стали практически все участники этого евролохотрона.Всем странам — и сравнительно зажиточным вроде Австрии, и более бедным, если не сказать нищим, вроде Греции — в качестве вступительного взноса в этот клуб пришлось лишить собственные центробанки двух главных рычагов управления кредитно-денежной системой государства. Во-первых, европейские национальные центробанки потеряли право вести собственную эмиссию, а во-вторых, назначать ставку по кредитам. Все полномочия улетели во Франкфурт-на-Майне, где расположена штаб-квартира Европейского центрального банка. Таким образом, жизнью более чем 340 миллионов человек руководит пара-другая сотен финансистов, чьи имена неизвестны, лица — незнакомы, поэтому призвать их к ответственности в случае, если и когда европейская денежная политика накроется медным тазом, решительно невозможно.Но сами эти финансисты имеют колоссальные, в некотором смысле совершенно космические полномочия. Например, они решают, под какой процент семья в испанском (французском/бельгийском/итальянском) захолустье возьмет ипотечный кредит. Например, они и только они определяют, соответствует ли бюджет такой пусть маленькой, но гордой страны, как Нидерланды, нормам финансовой дисциплины или не соответствует. За несоответствие полагается штраф, и весьма серьезный. А за последовательное нарушение этой самой финансовой дисциплины можно получить так, как в свое время прилетело Греции.У Афин действительно дебет не сходился с кредитом, и чтобы греческий долг, а затем и греческий дефолт не нарушили приятной жизни богачей и банкиров, Грецию скрутили в бараний рог так, что практически все страты общества были ввергнуты в чудовищную нищету, а сама страна укатилась в рецессию.Если бы греки оставили себе свою скромную драхму, они смогли бы легко избежать подобного кровопускания, поскольку их финансовая суверенность не была ограничена.А если бы французы оставили себе франки, то вряд ли бы им пришлось принимать разнообразные законы, заставляя ни о чем не подозревающих граждан работать аж до 67 лет. Но Франкфурт-на-Майне, как и Брюссель, требует идеальной финансовой отчетности и наполненности казны, поскольку малейшее сомнение в стоимости евро и его стабильности — и система отношений со второй резервной валютой мира может отдать концы.Поэтому и грекам, и французам, и итальянцам, и португальцам постоянно приходится химичить в строках бюджетного закона.А теперь — о выигравших.Точнее, о выигравшей. Это Германия. Идея единой валюты задевала ретивое в умах и сердцах глобалистов и тогда, да и даже сегодня, несмотря на ад немецкой рецессии. Потому что шатающаяся немецкая экономика, лишенная русских энергоносителей, сможет присосаться как клещ к общей экономической системе сообщества и будет ее сосать, пока у системы хватит соков, а у германской экономики — аппетита. За игры немецких политиков будут платить простые испанцы, греки, прибалты и все остальные. Потому что по-другому система единого валютно-денежного пространства не работает.Германия кулуарно продавливала вначале собственное воссоединение, играя на наших экономических трудностях, затем, когда СССР сколлапсировал, обратила внимание на бывшую Югославию, то есть регион Балкан, где нашего влияния было больше, чем у всей Западной Европы, вместе взятой, после чего, решив обе задачи геополитического свойства, поставила цель создать себе наиболее благоприятные условия в экономике. Введение евро, романтически оформленное для всех, но выгодное по большому счету лишь Берлину, стало фактически краеугольным камнем "немецкого экономического чуда" на рубеже двух тысячелетий.А что же после всех танцев с бубнами европейский блок имеет с евро сегодня?Все, о чем только могут мечтать глобалистские элиты.Тотальный контроль над эмиссией и денежно-кредитной политикой всех стран, входящих в еврозону, и не менее тотальный контроль уже над национальной бюджетной политикой каждого из государств еврозоны.Европейцы, которые сами себя считают и свободолюбивыми, и практичными, не просто стали жертвами лохотронщиков — они сами и вполне добровольно принесли веревку, чтобы вздернуть на виселице их же собственный суверенитет.Ну а постоянное уменьшение доли евро в международных расчетах через межбанковские системы говорит о том, что утратить суверенитет, как и девственность, можно по легкомыслию, а вот вернуть все назад невозможно, даже если крепко об этом призадуматься.В конце концов, в защите суверенитета и проведении самостоятельной политики — и внутри страны, и на внешнеполитической арене — мелочей не бывает. Истина нынешним европейцам недоступная, зато нам — такая понятная.
https://sputnik-ossetia.ru/20231231/rossiya-i-ssha-unichtozhat-evropu-27513509.html
https://sputnik-ossetia.ru/20231228/evropa-ukradet-russkie-dengi-rossii-pridetsya-za-nimi-vernutsya-27472784.html
европа
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2024
Елена Караева
https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e5/0b/1a/14800182_0:0:101:100_100x100_80_0_0_6b9e815335fee3a3027506571e784663.jpg
Елена Караева
https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e5/0b/1a/14800182_0:0:101:100_100x100_80_0_0_6b9e815335fee3a3027506571e784663.jpg
Новости
ru_OS
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Южная Осетия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Елена Караева
https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e5/0b/1a/14800182_0:0:101:100_100x100_80_0_0_6b9e815335fee3a3027506571e784663.jpg
колумнисты, в мире, аналитика, европа
колумнисты, в мире, аналитика, европа
Четверть века назад ЕС, перейдя в электронных расчетах (до наличных денег, банкнот и монет пройдет еще два года) на единую валюту, пошел вниз по лестнице, ведущей в политическую и экономическую несамостоятельность, пишет колумнист
РИА Новости Елена Караева. Идея евро, денежного средства для всех и для каждой страны — члена ЕС (таковы уставные документы, принятые в свое время в Маастрихте), — ярчайший образец того, как можно обмануть несколько сотен миллионов человек и как авторам обмана ничего за это не будет.
Итак, евро, это дитя мамы — идеи про "обнимитесь, миллионы, слейтесь в радости одной" и пап — ловких авантюристов (редчайший, но, как видим, реальный случай коллективного отцовства), стал орудием принуждения с одной стороны и уничтожения любой политической фронды — с другой, если и когда недовольство высказывают государства, входящие в еврозону.
Про тех, кто оказался в выигрыше от введения евро, поговорим ниже. Сейчас упомянем про проигравших. Ими стали практически все участники этого евролохотрона.
Всем странам — и сравнительно зажиточным вроде Австрии, и более бедным, если не сказать нищим, вроде Греции — в качестве вступительного взноса в этот клуб пришлось лишить собственные центробанки двух главных рычагов управления кредитно-денежной системой государства. Во-первых, европейские национальные центробанки потеряли право вести собственную эмиссию, а во-вторых, назначать ставку по кредитам. Все полномочия улетели во Франкфурт-на-Майне, где расположена штаб-квартира Европейского центрального банка. Таким образом, жизнью более чем 340 миллионов человек руководит пара-другая сотен финансистов, чьи имена неизвестны, лица — незнакомы, поэтому призвать их к ответственности в случае, если и когда европейская денежная политика накроется медным тазом, решительно невозможно.
Но сами эти финансисты имеют колоссальные, в некотором смысле совершенно космические полномочия. Например, они решают, под какой процент семья в испанском (французском/бельгийском/итальянском) захолустье возьмет ипотечный кредит. Например, они и только они определяют, соответствует ли бюджет такой пусть маленькой, но гордой страны, как Нидерланды, нормам финансовой дисциплины или не соответствует. За несоответствие полагается штраф, и весьма серьезный. А за последовательное нарушение этой самой финансовой дисциплины можно получить так, как в свое время прилетело Греции.
У Афин действительно дебет не сходился с кредитом, и чтобы греческий долг, а затем и греческий дефолт не нарушили приятной жизни богачей и банкиров, Грецию скрутили в бараний рог так, что практически все страты общества были ввергнуты в чудовищную нищету, а сама страна укатилась в рецессию.
Если бы греки оставили себе свою скромную драхму, они смогли бы легко избежать подобного кровопускания, поскольку их финансовая суверенность не была ограничена.
А если бы французы оставили себе франки, то вряд ли бы им пришлось принимать разнообразные законы, заставляя ни о чем не подозревающих граждан работать аж до 67 лет. Но Франкфурт-на-Майне, как и Брюссель, требует идеальной финансовой отчетности и наполненности казны, поскольку малейшее сомнение в стоимости евро и его стабильности — и система отношений со второй резервной валютой мира может отдать концы.
Поэтому и грекам, и французам, и итальянцам, и португальцам постоянно приходится химичить в строках бюджетного закона.
Точнее, о выигравшей. Это Германия. Идея единой валюты задевала ретивое в умах и сердцах глобалистов и тогда, да и даже сегодня, несмотря на ад немецкой рецессии. Потому что шатающаяся немецкая экономика, лишенная русских энергоносителей, сможет присосаться как клещ к общей экономической системе сообщества и будет ее сосать, пока у системы хватит соков, а у германской экономики — аппетита. За игры немецких политиков будут платить простые испанцы, греки, прибалты и все остальные. Потому что по-другому система единого валютно-денежного пространства не работает.
Германия кулуарно продавливала вначале собственное воссоединение, играя на наших экономических трудностях, затем, когда СССР сколлапсировал, обратила внимание на бывшую Югославию, то есть регион Балкан, где нашего влияния было больше, чем у всей Западной Европы, вместе взятой, после чего, решив обе задачи геополитического свойства, поставила цель создать себе наиболее благоприятные условия в экономике. Введение евро, романтически оформленное для всех, но выгодное по большому счету лишь Берлину, стало фактически краеугольным камнем "немецкого экономического чуда" на рубеже двух тысячелетий.
А что же после всех танцев с бубнами европейский блок имеет с евро сегодня?
Все, о чем только могут мечтать глобалистские элиты.
Тотальный контроль над эмиссией и денежно-кредитной политикой всех стран, входящих в еврозону, и не менее тотальный контроль уже над национальной бюджетной политикой каждого из государств еврозоны.
Европейцы, которые сами себя считают и свободолюбивыми, и практичными, не просто стали жертвами лохотронщиков — они сами и вполне добровольно принесли веревку, чтобы вздернуть на виселице их же собственный суверенитет.
Ну а постоянное уменьшение доли евро в международных расчетах через межбанковские системы говорит о том, что утратить суверенитет, как и девственность, можно по легкомыслию, а вот вернуть все назад невозможно, даже если крепко об этом призадуматься.
В конце концов, в защите суверенитета и проведении самостоятельной политики — и внутри страны, и на внешнеполитической арене — мелочей не бывает. Истина нынешним европейцам недоступная, зато нам — такая понятная.
