https://sputnik-ossetia.ru/20221111/zaur-tedeev-lyublyu-snimat-lyudey-v-kotorykh-nado-vglyadetsya-19923117.html

Заур Тедеев: "Люблю снимать людей, в которых надо вглядеться"

Заур Тедеев: "Люблю снимать людей, в которых надо вглядеться"

Sputnik Южная Осетия

Во Владикавказе в галерее "Белый угол" состоялась выставка фотографий Заура Тедеева "Звезды в горах", на которой были представлены портреты таких... 11.11.2022, Sputnik Южная Осетия

2022-11-11T21:16+0300

2022-11-11T21:16+0300

2022-11-12T14:55+0300

интервью

репортажи

северная осетия

культура

https://cdnn1.img.sputnik-ossetia.ru/img/07e6/0b/0b/19917626_0:256:2730:1792_1920x0_80_0_0_28057cb82b823ad172af049a5ca3424a.jpg

Во Владикавказе в галерее "Белый угол" состоялась выставка фотографий Заура Тедеева "Звезды в горах", на которой были представлены портреты таких знаменитостей, как Квентин Тарантино, Эмир Кустурица, Венсан Кассель, Мадс Миккельсен и других, а также портреты горцев из Северной Осетии – Виктора Амбалова, Георгия Калаева и Казбека Худалова.Заур Тедеев сотрудничал с журналами GQ Russia, Harper’s Bazaar Russia, Office Magazine, Tatler Russia, Esquire Russia. Снимал российских и зарубежных музыкантов (Скриптонит, Макс Корж, Дельфин, Michael Kiwanuka, Timbaland, Jungle), а также режиссеров и актеров (Квентин Тарантино, Венсан Кассель и другие).В рамках выставки в Школе кино и театра (ШКиТ) прошла творческая встреча с фотографом, на которой зрители задавали вопросы о его творчестве.Читайте материал корреспондента Sputnik Анны Кабисовой. — Заур, расскажите о своем проекте "Горцы". — Идея создать серию фотографий с горцами родилась у меня, когда я познакомился с Виктором Амбаловым из Урсдона. Мы случайно заехали к нему, когда я должен был снимать рекламу чая. Виктор – скромный, застенчивый, немногословный человек, но когда мы познакомились поближе, то у нас состоялась очень теплая беседа.Потом мне друзья рассказали, что в Архоне живут отец и сын Худаловы. Мы поехали, долго искали. Из всех горцев Казбек Худалов оказался самым говорливым, шутником, рассказывал невероятные истории.Встречи со всеми героями серии "Горцы" меня наполняли. Это люди, которые живут не той жизнью, к которой мы привыкли. У них свои приоритеты, своя парадигма и представление о жизни. Дотронуться до их философии было для меня очень ценно.Из проекта "Горцы" мне особенно дорога серия фотографий с Георгием Калаевым. К сожалению, его уже нет в живых. Это был человек с интересной судьбой, и я благодарен Богу, что эта встреча произошла. К сожалению, уже нет в живых отца и сына Худаловых. Казбек погиб в результате несчастного случая, а его отец Саханджери умер своей смертью. Я продолжаю работать над этой темой. Мне хочется находить таких героев, знакомиться с ними самому и знакомить других через фотографии с их бытом, жизнью, взглядами на жизнь. Возможно, что кого-то мои герои вдохновят на переосмысление собственной жизни. — Как вы готовились к съемке этого проекта? — Все происходило спонтанно, так как я ехал к ним, заранее готовясь к тому, что они мне откажут в съемке. Эти люди живут своей горской жизнью, а тут вдруг кто-то незнакомый приезжает к ним, хочет их снимать. Но мои опасения были напрасны: я находил общий язык со всеми, с каждым это происходило по-разному. С одним из героев даже пришлось выпить бутылку араки. Это был Георгий Калаев (улыбается – ред.). В итоге все герои охотно впускали меня в свою жизнь. А что касается того, как я готовился к самой съемке, то заранее никаких визуальных приемов не выдумывал, все происходило спонтанно. Я думаю, что в этом и суть – все делать на месте и не готовиться. Как пойдет, так пойдет. — А как проходила съемка звезд? Наверняка, охватывает мандраж, когда ты знаешь, что предстоит снимать самого Венсана Касселя или Мадса Миккельсона.— Первой знаменитостью, которую я снимал, был Том Харди. Я очень сильно переживал, тщательно готовился. Съемка проходила в парке Зарядье в Москве. Я приехал за три часа до съемки, чтобы просто срастись с локацией, мне надо было понимать: что, где, как, куда. Я буквально просчитывал все, так как очень сильно боялся не справиться. Но как только он пришел, я успокоился и начал снимать. Все прошло отлично, и потом с каждым новым героем я был увереннее в себе и спокойнее, так как уже нарабатывался опыт, переживал только о технических моментах, чтобы техника не подвела меня в процессе съемки. — Ставили ли вы перед собой задачу, когда снимали звезд, сделать нечто уникальное, новое, то, чего еще никто никогда не делал? Понятно, что это сложно, так как звезд снимали по всему миру тысячи фотографов, но, все-таки, сверхцель была? — Да. Я всегда ставлю перед собой сверхцель в виде творческой идеи и рисую раскадровку перед съемкой. Кто-то бывает не согласен из-за того, что мало времени, и просто предлагает сделать по ходу пару фотографий. Бывает и так, что идея нравится, и тогда у меня получается реализовать задуманное. — С кем из звезд у вас была самая короткая съемка? — С Эмиром Кустурицей. Съемка планировалась сразу после концерта. У него есть своя группа No smoking orchestra, которая играет балканский фолк. Пока шел концерт, я был за кулисами, готовил локации и просчитывал сколько секунд где снимаю: его менеджер подготовил меня к тому, что после концертов Кустурица бывает уставший, а когда он уставший, то злой. Однако, я очень быстро все снял. Он на меня внимательно смотрел и потом спросил: "Ты грузин?" Я ответил: "Нет, я осетин". И что было приятно, он вспомнил, что был в Осетии. Я сказал ему: "Да, у нас в кафе "Магия" до сих пор на стене ваш автограф". — Как вы вышли на Тарантино и как проходила съемка? — Когда я снимал Тома Харди, то вошел в контакт с журналом Harper’s Bazaar на условиях, что они мне дают карт бланш и я могу сам выбирать героев и договариваться с ними о съемке. Дошло даже до того, что я приходил в редакцию, показывал список и объяснял кто есть кто, потому что там могли не знать, например, музыканта Майкла Кивануку, группу Blossoms, Леру Лин, которая писала саундтрек для второго сезона "Настоящего детектива". — То есть вы отслеживали интересных вам знаменитостей, которые приезжали в Москву? — Да, даже начал составлять таблицы с именами и датой прилета (улыбается – ред.). — По образованию вы архитектор. Что дала вам эта профессия в ваших занятиях фотографией? — Будущие архитекторы досконально изучают теорию искусства. И программа так построена, что ты все эти знания максимально впитываешь до такой степени, что они становятся частью тебя. Глаз уже невольно начинает комбинировать на ходу и композицию, и цветовые схемы, у тебя формируется пространственное мышление. Есть такое определение архитектуры, как "архитектура выстраивает свет". Путем планировки, определенных форм, архитектор впускает в здание свет и потом начинает его "разбивать". То есть это целое искусство. У нас на курсе многие тяготели к дизайну интерьера, но мне всегда нравилась сама архитектура, потому что она более основательна, ответственна и интересна. Архитектура очень многое дала мне. — Почему тогда вы не стали архитектором? — Потому что я встретился с реальностью российской архитектуры. У нас в республике не заинтересованы строить продуманные красивые здания, здесь заинтересованы строить просто очень дешево, к сожалению, и это всегда приводит к простым коробкам с лепниной. В Москве ситуация другая: там уже применяются какие-то нестандартные решения. Это касается не только облика здания, но и технологий. Но все равно я бы не хотел возвращаться к архитектуре. Я очень ее люблю, и наверное не хочу к ней возвращаться, чтобы не опошлять ее. — В какой момент вы взяли в руки фотоаппарат? Как это произошло? — Фотоаппарат появился у меня благодаря маме, которая дала мне его и сказала: "Ты поступаешь на архитектурный, будешь много ездить, и тебе понадобится фотоаппарат, чтобы снимать здания". В итоге фотоаппарат лежал без дела один семестр, а когда начался второй, то я взял его с собой на занятия. В итоге я не фотографировал здания, а начал снимать все подряд: в кабинетах рисунка было много реквизита, драпировки, кубы, шары, цветы, натюрморты, а после занятий я снимал однокурсников и преподавателей. На тот момент мне казалось, что я делаю очень крутые работы. — То есть вы взяли в руки фотоаппарат и в вас проснулась жажда все запечатлевать? — Да, это случилось мгновенно и стремительно. Это был момент, когда понимаешь, что ты делаешь то, что любишь. Я думал, что это увлечение пройдет. Однако… — А в какой момент вы поняли, что вам нужно уехать из Осетии? — Как и многие фотографы я начал снимать свадьбы. И вот на одной из свадеб я просто заснул на полтора часа. — От усталости? — Нет, просто я понял, что мне это уже не интересно, даже в качестве заработка. И нужно что-то менять. Официальным поводом, чтобы уехать в Москву, стало поступление в Московский архитектурный институт. Программа обучения там немного повторяет бакалавриат, но добавилось много интересных предметов – мы изучали философию архитектуры, психологию масс. Это касается, например, таких вещей, как поведение людей в случае пожара. Архитекторы прогнозируют планировку здания, чтобы максимально облегчить путь к эвакуационной лестнице.И в целом, подходы разные. Например, в ГМИ учат концептуальной архитектуре, нестандартному мышлению, не просто форме зданий, а именно форме мысли: как ты приходишь к этому и почему ты к этому пришел. А в МАРХИ другая история: там готовят людей к гражданскому строительству. Выпускники заканчивают вуз и уже знают, куда они идут, и абсолютно не пугаются работы.Я не пожалел, что поступил в магистратуру. Но потом я начал прогуливать занятия, у меня пошли первые съемки и уже буквально через несколько месяцев я снимал для журнала "Tatler" (Tatler — британский журнал о моде и светской жизни, основанный в 1901 году. Первый номер российской версии издания вышел в сентябре 2008 года. Российский Tatler — проект издательского дома Condé Nast – ред.). — В Москве огромная конкуренция среди фотографов, как у вас получилось так стремительно сделать карьеру? — Я помню, как сейчас, что сидел на паблик-токе и мне приходит сообщение: "Здравствуйте, мы хотели бы с вами поработать. Это продюсер журнала "Tatler". Сперва я подумал, что это друзья решили меня разыграть. Они знали, что я хотел начать работать с журналами. Но уже буквально через пару дней я сидел в редакции Condé Nast и мы обсуждали съемку с Лизой Янковской. Сейчас она уже достаточно популярная молодая актриса, подающая надежды. А тогда она только дебютировала в фильме Дуни Смирновой "История одного назначения". И к выходу этого фильма мы делали с ней съемку. Сейчас мы с Лизой уже друзья, она очень хороший человек. — Было ли у вас такое ощущение, когда вы приехали в Москву, что по сравнению с москвичами и теми, кто приехал туда учиться из других городов, вы недостаточно образованы. Были ли у вас какие-то комплексы провинциала? — Да, конечно. У меня есть друг, с которым мы с детства жили в одном поселке, ходили в один садик, но после школы он поехал учиться в Москву. Я остался здесь, он учился там, и когда я приехал в Москву, то, встретившись с ним, понял, что я что-то пропустил. Этот комплекс стал для меня стимулом и буквально через пару месяцев, когда мы вновь встретились, он мне сказал, что еще пару месяцев и я его догоню. — В чем это проявлялось? В насмотренности, начитанности, каких-то бытовых вещах? — Наверно, больше в насмотренности, и в жизненных ситуациях. Если здесь как-то проще жить, то там в этом смысле целый многогранник и живут в Москве более продвинутые люди. Но я все равно считаю, что если наших людей поместить в эту среду, то мы всех быстро обгоним. — Ваша любимая съемка? — Съемка с Георгием Калаевым. Вообще, мои любимые съемки – с горцами. Очень много осталось за кадром. У меня с ними были очень интересные беседы, я с ними максимально сблизился в тот момент. И думаю, что благодаря этому, фотографии получились. У меня с горцами был максимальный "коннект", со звездами такого не получается. — В силу того, что они звезды? — Нет, из-за языкового барьера. — А вы сами общаетесь с иностранными знаменитостями, или есть переводчик? — Из-за страха, что я не смогу выразить мысль и объяснить герою, как встать и что "отыграть", в качестве подстраховки я всегда зову на съемку своих друзей со знанием языка. Но в итоге все происходило так, что я сам говорил с героями. — Вы больше наблюдатель, или постановщик? — Постановщик. Реже наблюдатель. Постановщик пока выигрывает. — Вы заканчивали курсы по фотографии? Как относитесь к такой форме получения знаний? — Нет. Отношусь скептически, так как там "много воды льют". Я считаю, что лучше побольше практиковаться и учиться на своих ошибках. Также очень важно смотреть. Раньше я смотрел работы других фотографов, потом мне стало неинтересно за ними наблюдать, и я перешел к живописи. В полотнах много закодированной информации, которую интересно интерпретировать. Например, в картинах эпохи Возрождения даже просто жест уже что-то означает. Этими приемами интересно руководствоваться, когда создаешь свой концепт. Например, тебе нужно показать некую эмоцию, но через мимику героя этого сложно добиться, и ты можешь тогда передать нужный тебе смысл через жест. — Что вы предпочитаете: студию или улицу? Или нет такого разделения? — Нет разделения, все зависит от концепции. — Как вы относитесь к работе с искусственным светом? — Искусственный свет с естественным не сравнится. Я заметил, что в разных странах разный солнечный свет. Говорят, что в Лос-Анджелесе вообще другой свет и это видно по фото – он более глубокий, максимально теплый, с глубокими тенями и, как-будто, прожженный, буквально обволакивает модель. В Европе вообще другой свет – более холодный. — Разделяете ли вы творчество и коммерцию? Отличается ли ваше отношение к тому, что вы делаете на заказ, и что для себя? Или вы все стараетесь делать с творческим подходом? — Я стараюсь все делать с творческим подходом. Правда не все этого хотят. Если говорить о рекламных кампаниях, то на мой взгляд, нужно идти вперед, делать что-то новое и интересное, а не сухие цветные картинки с аккуратным вылизанным светом. Я всегда стараюсь донести это до клиента, но не все хотят творчества. — Пытаются экономить, или боятся рисковать? — Да, боятся тратить много денег. Легче снять так, как было уже много раз и выполнить задачу просто "для галочки". Поэтому, я больше люблю работать с артистами. С ними у меня получается синергия, и это выливается в крутой результат. — У вас были неловкие ситуации на съемках со знаменитостями? — Когда я снимал Матранга, то проломил себе лоб, упав с лестницы. Мне наклеили пластырь, но я так увлекся съемкой, что не заметил, как кровь уже залила глаз. — Распишите свой обычный день в Москве, как он проходил? — Я просыпаюсь, быстро пишу менеджеру, все ли в силе, собираюсь и еду на съемку. Все очень просто и обыденно, никакой романтики: метро, студия, съемка. Всегда радует общение, интересно знакомиться с новым человеком, находить общие интересы. Бывает, что съемка бывает чисто рабочей, а бывают более душевные. Например, с музыкантом Антоном Беляевым мы снимали на улице, попали под дождь, снимали под дождем, потом посидели за чашкой кофе. Он рассказывал, что должен был приехать во Владикавказ с концертом, но что-то не срослось. — Вы всегда обрабатываете фотографии? — Да. Тем самым, я компенсирую недочеты в организации съемки. Бывает и так, что мне не нравится сочетание цвета и тогда я могу полностью перекрасить фото. Вообще, я очень люблю цвет. Как-то я сидел, обрабатывал фотографии, и друг мне говорит, что кажется знает, откуда во мне эта любовь к цвету. Он оказался прав. Я очень люблю художника Мартироса Сарьяна. Еще когда я учился в СКГМИ, то увидел в одном из советских журналов репродукции его картин. Самое смешное, что репродукции были напечатаны черно-белыми. Но меня все равно заинтересовали работы Сарьяна, я посмотрел в Интернете и был поражен тем, как он работает с цветом. — Видео бы не хотели заняться? — Да, планирую. Я чувствую, что мне уже становится тесно в фотографии. Я чувствую в себе склонность рассказывать истории визуальным способом. — Кем вы хотели стать? — Архитектором, а до этого – хирургом. — У каждого фотографа есть свои кумиры, можешь назвать пару имен? Кем вдохновлялся? — Когда я "болел" фешн-съемкой, то мне нравился английский фотограф Аласдер Маклеллан. Одно время я очень яростно писал ему в комментариях: "зайди в директ, прочти мои сообщения". В итоге он мне ответил. Я интересовался, как у него протекает съемка. Мне очень нравился британский солнечный свет на его фотографиях: он вроде теплый, но видно, что чуть холодный. Такой свет, который знает себе цену. Начинал он с простых сюжетов: мальчики-болельщики, люди на станциях, работники столовых. А дошел до Бибера и Адель – стал снимать звезд. На тот момент он сказал мне важную вещь, что на съемке должно быть много ассистентов, чтобы ты мог думать только о герое.Вдохновлялся также Патриком Демаршелье – он икона фешн-фотографии. Демаршелье очень любил русских балерин, он ими вдохновлялся и, зная об этом, российский "Vogue" часто приглашал его снимать, так как были уверены, что он обязательно приедет.Также мне нравились фотографии Роберта Капы – он известен, как военный репортер, но снимал и в мирное время, и эти фотографии ничуть не уступают знаменитым снимкам войны. Наблюдал за творчеством Стива Маккари, Алекса Уэбба, Георгия Пинхасова, Анри Картье-Брессона – само собой. — Вам часто пишут девушки с предложением поснимать их? — Да, но я отказываю, потому что в последнее время мне не нравится проводить частные съемки, хочется больше крупных проектов, чтобы задача была посложнее. Когда я фотографирую, то у меня две цели: либо я хочу выплеснуть эмоции, либо решаю какую-то задачу. В этом смысле, частные съемки не достигают этих целей. Иногда бывает настроение и тогда я могу сам написать подругам, или в модельное агентство. — Ваш любимый фильм и книга? — Сложно выбрать один фильм и одну книгу. Я могу вдохновиться даже трилогией Бэтмена. Увижу там что-то и начну придумывать что-то свое. Последний фильм, который меня вдохновил – это "Пожары" Дэни Вильнева. Он мастер неожиданных концовок.Книги я мало читаю в последнее время. Но вот недавно прочитал рассказ Ирлана Хугаева "Предание о Хуге". — Многие творческие люди сталкиваются с перегоранием, как вы с этим справляетесь? — Я нащупал свою схему. Так как я еще и рисую, то если устаю от фотографии, то переключаюсь на рисунок. А если устаю и от фотографии, и от рисунка, то стараюсь это время использовать для познания и саморазвития, чтобы время не уходило впустую. Это самый ценный ресурс, который у нас есть. Недавно посмотрел сериал "Клан Сопрано", там много сезонов, но я посмотрел на одном дыхании. — Я фотографирую, и мне нравится видеть людей через объектив, но иногда бывает такое, что я не "вижу" человека через объектив. Бывает у вас такое? — Для меня есть две категории – человек, красивый в жизни и человек, красивый в кадре. Первый – это такая очевидная красота, что мне не хочется его снимать. Что в нем еще раскрывать? Просто фиксировать его красоту, а зачем? А есть такие лица, в которых надо вглядеться, чтобы уловить красоту. Порой красота прячется не в очертаниях лица, а в глазах, или необычной форме носа, или своеобразном уголке рта. В этих неочевидных мелочах есть тайна, которую интересно увидеть и запечатлеть. — Как вы думаете, в чем ваша изюминка? В том, что вы умеете расположить к себе людей, в том, что чувствуете свет и цвет, или в вашей жажде жизни, познания, интереса любопытства? — Не знаю, есть ли у меня изюминка. Жажда познания – да, это близко. Благодаря фотографии можно развиваться. У меня появилось желание посетить ряд стран, чтобы познакомиться с этносами с помощью фото. Я часто говорю, что фотография может быть мостом между людьми, и она дает толчок к познанию.

2022

Новости

ru_OS

интервью, репортажи, северная осетия, культура