Независимо от того, кто в такой ситуации виноват. И если группа эта давно и очень громко обвиняет во всем расизм и расистов, то первая естественная реакция — сочувствие, пишет обозреватель РИА Новости Дмитрий Косырев.
Но реакция эта живет до того момента, когда выясняется, как с этим самым расизмом борются. Наверное, многие слышали, что большие друзья черного населения США, Демократическая партия, насаждают везде — в армии, в госаппарате, в школах и так далее — "критическую расовую теорию". Все должны ее изучать. Но вряд ли многие у нас знают, что это за теория и особенно как она применяется на практике.
И вот вам картинка из реальной жизни: американская глубинка, Университет Кентукки, где открылся Центр по излечению расовой травмы. Возглавляет его доктор наук Кэндис Харгонс, исследовавшая до того в другой американской глубинке тему взаимоотношений полов, интимности, сексуального обогащения — и под этим углом вопросы расовой и социальной справедливости. Кстати, и в Кентукки она с темы сексуальной жизни черных не слезала, что и сделало ее героиней всех основных СМИ демократов.
Вот она и открыла упомянутый центр, посещать который следует в рекомендательно-обязательном порядке, прежде всего преподавателям, включая деканов. Что они там делают, кроме того, что внимательно слушают Кэндис с каменными лицами? В консервативные СМИ утекли подробности на эту тему, включая фото соответствующих записей. Ведутся они на специально розданных типографских бумажках с полуграмотной надписью, смысл которой — "шаги, которые я предпринимаю".
Шаги — то есть практические упражнения после семинаров — выглядят так: "читаю антирасистскую литературу", "слушаю, что говорят студенты", "заставляю себя принять неполноценность белых — и это действительно трудно". Еще бы не трудно.
Было такое государство — СССР. Там тоже считалось необходимым подвергать граждан партийно-политическому просвещению. Собирали всех, как членов КПСС, так и нет, минимум раз в неделю на семинары, политинформацию и прочие собрания. Кто-то выступал, остальные были обязаны как минимум не заснуть, как максимум — стать другими людьми, достойными светлого будущего.
Длилось это долго, очень долго. Причем в 1920-е годы на таких посиделках страсти кипели настоящие, потому что светлое будущее было интересно всем, и высказывались по поводу такового самые разные мнения. В 1930-е с мнениями покончили, ну а уже в 1960-е и дальше ритуалы воспитания взрослых людей вызывали тоску и у тех, кто их проводил, и у сгонявшейся туда массовки.
Американцы, похоже, быстро перепрыгнули от своих "1920-х" к финальной стадии этого недоумия. Хотя есть одно принципиальное отличие воспитателей из США от их провалившихся коллег из СССР, и отличие это, представьте, — деньги.
Дело в том, что сексолог-антирасист Кэнди начала с того, что стрясла пять тысяч долларов с родного университета (она же работает дополнительно, плюс заказывает наглядные пособия и раздает те самые бумажки для заполнения). Продолжила вымогательством сначала 50 тысяч, а потом 250. Последнее для того, чтобы организовать в университете правильную методику приема студентов, то есть отдавать расово угнетенным еще больше мест, независимо от их способностей к наукам.
А что касается угнетения, то никто в современных США не видел пока толпы белых, которые избивали бы черных, причем просто так, без особых поводов. А вот наоборот — сколько угодно. И все равно негры сообщают, что пылают давней безысходной ненавистью, для которой есть законные причины.
Вот один маленький пример: голливудская актриса Мила Кунис и ее муж поделились в соцсетях ноу-хау насчет того, что они не моют своих детей. То есть моют, но только если грязь от них уже отваливается или если ощущается соответствующий запах. Дело, конечно, личное — их дети, их проблемы (а может, ребята вообще шутят).
Однако на эту белую пару набросились черные активисты, начавшие объяснять, что не мыть детей, если лень, — это типичная "привилегия белых", которая делает этих белых неполноценными (смотри выше). Потому что попробуй угнетенный черный не мыть детей и этак легко шутить на подобную тему — отберут социальные службы. В подтверждение приводится статистика: хотя черные составляют 14 процентов от общего детского населения, 22 процента из них были отобраны у родителей и направлены куда-то еще, включая приемных воспитателей и детдома. Поэтому, завершают активисты, мы всегда моем наших детей, да что там — моемся сами постоянно, потому что в стране создана система "слежки, контроля и разделения" черных семей. Не знаете вы, что значит быть черным.
С другой стороны, а с чего бы это такая система начала складываться — из общих расистских предубеждений? Может быть, в черной общине действительно были (и есть) всякие особенности поведения, из-за которых агрессивные улучшатели человека придумали эту светлую идею, опять же в стиле наших двадцатых годов — идею насильственного общественного воспитания детей?
Кстати, по стилю мышления это ровно те же люди, что сейчас устраивают семинары по перевоспитанию белых и внушению им тезиса о "белой неполноценности" ради насаждения расовой гармонии. Просто раньше они пытались что-то сделать с черной общиной, а сейчас решили, что лучше зайти с другой стороны. И заметим, что "критическую расовую теорию" насаждают не только негры, куда активнее их оказываются белые левые активисты. Тем более что на всем этом можно еще и что-то заработать.
В какой-то момент истории любая, видимо, страна может оказаться полигоном, на котором отрабатываются методы массовой обработки мозгов, которые потом эту страну разрушают. Раньше это был СССР — теперь мы можем на примере США учиться тому, как не надо поступать в трудном деле налаживания отношений между разными группами людей. И неважно, идет ли речь о цвете кожи, бытовых привычках или политических убеждениях.
