Известно, что Китай уже является таковой, но лишь по одной из двух систем подсчета — по паритету покупательной способности валют. По другой — более распространенной системе, рассчитываемой по номиналу, он второй. Но, видимо, ненадолго, пишет колумнист РИА Новости Дмитрий Косырев.
В четверг завершился пленум ЦК Компартии Китая, который обсуждал параметры следующей пятилетки плюс ориентиры еще на десять лет после нее. Но многие чисто статистические разговоры об этих ориентирах шли на полях пленума в виде комментариев в СМИ к обсуждавшимся документам. Дело в том, что в стране уже года три-четыре, как начали отказываться от слишком жестких и подробных цифровых планов и задач. То есть стали говорить не о количественном росте, а о качественном.
Собственно, это уже превращается в мировую тенденцию. Вот и в ходе идущей сейчас подготовки к саммиту АТЭС в Малайзии обсуждается мысль: пора отодвинуть в сторону ВВП как ключевой показатель развития. Потому что часто бывает, что ВВП есть, а счастья нет: пора подумать о смысле экономики, а не о ее росте ради цифр.
Кстати, на этот раз в Китае планы пятилетки обсуждались очень широко и долго, всенародно, но с участием высших лидеров государства. На сайте только одной центральной газеты "Жэньминь жибао" поместилось около 1,1 миллиона предложений и мнений. И оказалось, в основном люди говорили не о численных показателях, а о чем-то более человеческом.
И раз уж скоро с сухой статистикой покончат, давайте посмотрим на нее, пока она есть, применительно к ситуации в Китае перед началом 14-й пятилетки (2021-2025). В этой стране, например, могли бы к сегодняшнему дню достичь заявленной когда-то цели удвоения того самого ВВП за десятилетку — по сравнению с 2010 годом. Недотянули чуть-чуть: для этого требовался рост китайской экономики в 5,5 процента в нынешнем году. А будет два-три процента (цифры, опять же, не очень официальные).
Но эти два-три процента означают, что перед нами единственная крупная экономика мира, которая в нынешнем году не сократится. Китай осознав, к каким последствиям ведут противоэпидемические ограничения, начал наращивать темпы оживления и восстановления. Добавим к этому отличную работу медицины. Все вместе — пример тех самых скорее качественных, нежели количественных показателей развития.
Еще о качестве: в Пекине на пленуме были прежде всего озабочены тем, что теперь началась жизнь в условиях откровенного и тотального давления со стороны США с целью не дать китайской экономике достичь новых высот, а лучше просто обрушить ее.
Поэтому много говорили об уже наметившемся технологическом лидерстве. Видимо, в ближайшие годы можно ожидать повышенных усилий в области, во-первых, производства собственных полупроводников третьего поколения. Сейчас США прижимают Китай по части полупроводников второго поколения (раньше их чаще всего просто импортировали из Америки). А во-вторых, в планах, записанных в документы пятилетки, — технологии 5G, квантовые вычисления, самодвижущиеся транспортные средства на новой энергии, биотехнологии (особенно в медицине) и многое другое. Общая идея: если приток американских технологий полностью и мгновенно прекратится, то уже с Китаем не произойдет ничего плохого — но надо, чтобы ему от этого стало только лучше.
Государство можно обрушить, если оно фатально зависит от экспорта-импорта. Однако такое с Китаем могло сработать десять, а скорее 20 лет назад. Сейчас он уже зависит прежде всего от внутреннего рынка, то есть от того, насколько богато его собственное население. И вот опять же цифры с пленума: страна производит в год ВВП на 15 триллионов долларов (2019 год), что означает средний доход на человека более чем в десять тысяч долларов в год. Благодаря этому до 57 процентов прироста — только прироста — экономики генерируется внутренним спросом.
Что касается внешних рынков, то тут среди прочих есть история, связанная с позициями Китая в мусульманском мире. Речь о Синьцзяне с его частично мусульманским населением. Если вам не повезло и вы обитаете где-то в США или Европе, то наверняка читали, что Синьцзян — это регион, где мусульмане-уйгуры сидят в концлагерях, женщин насильственно стерилизуют и так далее — в общем, жуткое место — и продукты оттуда надо бойкотировать.
Но сейчас выясняется, что именно Синьцзян удалось сделать витриной развития всего Китая (на смену и так уже развитым юго-восточным приморским провинциям). В среднем он ежегодно рос на 8,3 процента за время существования КНР (с 1949 года), но это в среднем. По большей части рост приходится на несколько последних лет (отчего регион на Западе и назначили "концлагерем"). Здесь ежегодные темпы уже случаются в 40-46 процентов (речь о росте внутреннего туризма туда в 2018-м и первой половине 2019 года; через 21 местный аэропорт и по земле в регион едут миллионы). Или о том, что Синьцзян лидирует в стране по части механизации сельского хозяйства, производству хлопка и в прочем. Ну а о терроризме, который сотрясал провинцию (и остальной Китай) несколько лет назад, уже забыли. Синьцзян стал примером того, как можно вытащить из тупика страны типа Афганистана или Чада с их отсталостью и террором. Чем Пекин и пользуется.
Есть еще совсем пустяки из серии тех, что цифрами описать трудно. Например, бешеные темпы роста киноиндустрии (она же — "фабрика грез" и прочего счастья). Китайский Голливуд, расположенный в провинции Чжэцзян, называется Хэндянь. После краткого весеннего перерыва там сейчас трудятся без отдыха все имеющиеся лошади (и задействованы все кольчуги с мечами), студии для съемки телевизионных и прочих фильмов расписаны на недели вперед. Это, конечно, и экспортный продукт — его смотрят везде, где в мире живут китайцы. Но свои — прежде всего.
Наконец, почти ушла в прошлое любовь китайцев к "фирменным" (то есть зарубежным) продуктам моды, сейчас до 80 процентов знаменитых марок в продаже — местные. Особенно ставшая популярной косметика. Потому что обгонять США или сопротивляться давлению таковых — нужное дело, но о красоте тоже забывать нельзя.
