Все эти годы я смотрела на дело Цкаева, ужасалась, злилась, ругалась и, даже когда уже самой не верилось, упрямо думала: у нас до такого не дойдет.
Мне пишут друзья из Москвы. Говорят, что не ожидали такого у нас, и по-хорошему удивляются, что правительство в полном составе ушло в отставку. Говорят, что в России, в любом из регионов, это даже представить нельзя. Говорят, что восхищаются уровнем гражданской ответственности в нашей республике.
Мне не хочется объяснять им, что гражданской ответственности у нас нет.
То, что произошло 28 августа - смерть молодого мужчины, отца троих детей, фотографии, моментально разошедшиеся в сетях - это предел, за которым только пропасть и чернота. Реакция населения, сбор на площади, злость и требования отставки сразу всех - это тоже реакция крайняя. Потому что ее отсутствие означало бы, что черта пройдена, что общества как такового у нас не существует. Наверно, поэтому эта реакция - хорошая новость, относительно вызвавшего ее кошмара.
Но гражданская ответственность - не про возмущение, достигшее предела и выплеснувшееся на улицы. Она не про требования немедленно наказать всех виновных, она не про массовые сборы и экстренные сессии Парламента.
Гражданская ответственность - в первую очередь про понимание того, как работает твое государство. Это только звучит как что-то большое и масштабное, но складывается-то механизм из мелочей, на которые мы слишком привыкли закрывать глаза.
Все причастные к произошедшей трагедии - и непосредственные исполнители, и начальство, обещавшее прикрыть, и те, кто отдавал приказы - все они объединены одним чувством: слепой уверенностью в собственном всемогуществе, в собственной неприкосновенности и безнаказанности. Вот эта уверенность образовалась на месте той самой гражданской ответственности, наличие которой почти стопроцентно могло бы предотвратить произошедшую трагедию. Но свято место пусто не бывает, и там, где отсутствуют порядок и жесткий контроль, на их место приходят вседозволенность и беспредел.
Так бывает, когда, скажем, вопросы решаются при помощи связей или денег в конверте. Когда на выборах отдают голоса за некомпетентных кандидатов по причинам, не имеющим ничего общего с работоспособностью и адекватностью человека, а просто потому, что "мамин однофамилец", "хороший парень", "учились вместе". На самом деле-то причина всего одна - это надежда, что "свой человек наверху" поможет, если вдруг что не так. Поможет обойти закон, избежать каких-то процедур, прикроет, если понадобится. Поэтому в головах крепнет образ превосходства власти над законом, и, получая назначение, человек чувствует, как народ превращается в "немного людей", а кресло дает индульгенцию на все что угодно.
То, что эти люди действительно занимают посты, получают должности и звания, решают свои дела и обустраивают жизни своих детей, совершенно не заботясь о населении - и, главное, то, что все это им сходит с рук - у общества, в котором нет гражданской ответственности, вызывает вполне логичный отклик. Во-первых, оно думает, что тоже так хочет. Во-вторых, что гораздо страшней, оно тоже начинает отделять себя - население, народ - от государства.
Получается замкнутый круг, в котором разрыв между государством и простым народом, разрыв, которого не должно быть, с каждыми следующими выборами, с каждым очередным некомпетентным сотрудником, который хамит посетителям, бьет задержанных, разъезжает по личным делам на служебной машине представительского класса - этот разрыв становится все больше и больше. И дикостью кажется, что, например, премьер-министр Нидерландов ездит на работу на велосипеде и перекусывает в обеденный перерыв в рыбном ларьке через дорогу.
В обществе с высоким уровнем гражданской ответственности дикостью, напротив, кажется наличие такого разрыва: как он вообще может существовать, если госслужащие любого ведомства и любого уровня работают на благо государства, на благо народа? В таком обществе каждый понимает, что государство зависит и от него в том числе. И потому в таком обществе, например, голосуют за повышение налогов, чтобы образование, здравоохранение, транспорт и другие системы, полностью зависящие от бюджета, работали лучше и были доступней. И деньги, полученные с налогов, реально идут туда, куда надо - это очень важно, да, это нормально и правильно, так должно быть. В таком обществе понимают, что один некомпетентный сотрудник может натворить колоссальный вред, осознают, что личные контакты и отношения ни в коем случае не должны влиять на отношения рабочие, и ставят государство и общество выше личной выгоды. В таком обществе каждый - неважно, депутат, министр, предприниматель, студент или водитель такси - каждый отдельно взятый человек понимает, что является частью большого общего механизма под названием "государство". И если мы хотим, чтобы механизм работал исправно и на благо нас всех, прилагать усилия надо каждому. Это ответственность, которая лежит на каждом гражданине, а не только на тех, кто сидит на руководящих позициях.
Кажется, что все эти слова про государство, благо народа и гражданскую ответственность слишком мало отношения имеют к произошедшему. К трем детям, оставшимся без отца, к матери, лишившейся сына, к жене, у которой отняли мужа. Кажется, что дело тут максимально простое, что решить его можно, просто наказав виновных. Тех, кто бил, и тех, кто приказывал.
Но виновных здесь гораздо больше. Виновата здесь система, а система основана на мышлении всех, а мыслим мы неправильно. Мы забываем очень важную вещь - что в коридоры власти, как и в коридоры ИВС, приходят тоже обычные люди. Обычные граждане, к которым применимы все те же законы и правила существования в обществе. Потому что форма, кресло, должность или звание не освобождают от ответственности. Потому что до тех пор, пока некоторые - а в нашем случае, к сожалению, абсолютное большинство всего населения государства - относятся к должности как к свободе от закона, у нас будут избиения, коррупция, покрывательство и вседозволенность.
Потому что в обществе с высоким уровнем гражданской ответственности до стихийных митингов, вызванных крайней степенью возмущения и усталости, просто не доходит.
Очень жаль Инала. Очень жаль его семью. Бесконечно жаль его детей.
Его дело - дело Джабиева - должно стать нарицательным. Оно должно стать тем поворотным моментом, который разбудит нас всех. Пощечиной, которая приведет в чувство наше общество, отрезвит, покажет нам, во что мы превратились, и напомнит каждому, кто мы такие, за что сражались, к чему стремились.
Не к этому ведь. Не к такому.
