Диана Козаева, Sputnik
Любящий брат, надежный и преданный друг, настоящий воин и защитник, умный, добрый, скромный. Все эти определения об одном человеке – сотруднике Пограничной службы КГБ Южной Осетии Валерии Козаеве, ставшем одной из жертв грузинского террора.
Валерий родился в Цхинвале. После окончания физмата, работал учителем в школе №2, где заслужил искренние любовь и уважение своих учеников и прозвище "Учитель" (Ахуыргæнæг), которое закрепилось за ним на всю оставшуюся жизнь.
В этом году ему исполнилось бы 55 лет.
"Я за 60 лет таких не встречал"
Однако ситуация в Южной Осетии не позволила ему заниматься мирным трудом, Валерию пришлось взять в руки оружие и встать на защиту родины. И на этом пути он показал себя настоящим воином, которому можно доверить любую задачу и быть уверенным, что он ее выполнит, пусть даже ценой собственной жизни.
"Он был очень своеобразным, такие, как Ахуыргæнæг, сейчас редко встречаются. До мозгов костей он был за нацию, но не националист. Я за свои 60 лет таких больше не встречал", – говорит его друг и сослуживец по ОМОН Джемал Козаев.
Валерий служил в первом составе ОМОН. Сдержанный и очень немногословный, готовый сотрудник спецслужб, вспоминает Козаев.
"Он пришел к нам из КГБ. Наша служба такова, что ко всем нужно присматриваться – каков человек в деле, как он относится к оружию, обмундированию, может ли он держать язык за зубами. Сдержанный, серьезный, очень немногословный, готовый сотрудник спецслужб, для мента его было жалко. В деле он однозначно был неповторим. Какую бы задачу ему не поставили, можно было быть спокойным", – говорит бывший омоновец.
По его словам, про Валерия можно говорить весь день и вообще ничего не сказать – таким он был, "казалось, что в нем нет ни одного изъяна".
"Он безумно любил свою фамилию, но при этом на его лице никогда нельзя было увидеть никаких эмоций. Деньги для него не имели ценности, он был идейным. Не искал званий, привилегий, наград. Солдат войны, можно сказать. А содержания в нем было на 20-30 хороших ребят", – рассказывает Джемал Козаев.
Он вспоминает, как Валерий спорил с командиром, поскольку у него всегда была своя точка зрения, которую парень всегда отстаивал и практически всегда доказывал, что он прав.
"Он знал, что его убьют"
Ранним утром 29 мая 2007 года в квартиру Валерия неизвестные забросили две гранаты Ф-1. От полученных ранений Валерий скончался на месте.
"Убили подло, трусливо, ударили в спину", – говорит его двоюродная сестра Аэлита.
Потом рассказывали, что за несколько месяцев до трагедии во двор дома по улице Остаева, где жил Валера, пришел молодой человек, и расспрашивал о том, где именно он живет. Соседи, заподозрив неладное, попробовали выяснить, зачем неизвестный интересуется их соседом. Однако молодой человек поспешил уйти.
Аэлита признается, что при имени Валерия у нее содрогается сердце. Все ее детство было связано с ним. Она вспоминает, как дважды его чуть не "убила". В первый раз он отнял у нее шоколадку и получил за это. Потом отнял ее заработанный рубль, и она его так стукнула, что он упал в обморок. Но, несмотря на эти ссоры, брат и сестра всегда были очень близки.
"Валерик – это воплощение неимоверной скромности и осетинского агъдау. Его жизнь пришлась на очень тяжелое время и, конечно, он не мог остаться в стороне. Это было нереально. Я могу много перечислять его заслуги. Он отличился и в начале 90-х и в 2004-м, когда шли бои в районе сел Сарабук и Тлиакана. Но в нем всегда было самое главное – стойкость, фундаментальность, которая не может не вызывать уважения. Нет ни одного человека в Южной Осетии, который сказал бы о нем что-то плохое", – говорит Аэлита.
Она с уверенностью говорит, что Валерий очень многое сделал для Южной Осетии и как гражданин, и как воин. Именно поэтому он попал в списки грузин на уничтожение.
"Он был очень скрытным, никогда ни о чем не рассказывал, но я интуитивно понимала, что он знает слишком много. Как-то в разговоре он даже сказал, что знает, что его убьют. Валерик – один из тех, кто достоин не железки, которую выдают в качестве медали, и не бумажки, в которой прописана благодарность, а памяти, которую мы все обязаны чтить", – говорит Аэлита.
"Достоин хотя бы таблички на стене дома"
Аэлита жила в соседнем с Валерием доме. Когда им сообщили о случившемся, они сразу же прибежали к нему домой. К тому времени тело уже увезли в морг. Она до сих пор помнит эту картину: разодранные стены, потолок и кровь брата.
"Помню, когда его мама приехала из Владикавказа и застала своего сына мертвым. Это была страшная картина. После гибели Валерия она прожила всего три года. Очень больно было понимать, что это не грузины пришли и убили его, а то, что это ради собственной выгоды совершили предатели среди нас", – рассказывает сестра.
Она вспоминает, что во время работы в госкомитете по восстановлению, она обратилась к одному из коллег с просьбой внести квартиру Валерия в списки на восстановление. В ответ на свою просьбу она получила ответ: но он же не в 2008 году умер.
"Я уверена, что Валерий достоин того, чтобы о нем не забывали, достоин хотя бы таблички на стене своего дома", – добавила она.
Любящий и надежный брат
У Валерия осталась единственная сестра Валентина. Она такая же скромная и немногословная, как брат. Она сидит и не спеша перебирает старые фотографии и долго не может начать говорить о брате – ком в горле и слезы не дают произнести хоть слово.
"Любящий, надежный. Никогда не делился тем, что у него на сердце, не рассказывал о работе", – слова даются ей с неимоверным трудом.
Валерий принимал участие и в осетино-ингушском конфликте. Когда случилась трагедия в Беслане, Валерий поспешил туда, но близкие даже не знали об этом.
"Мы жили во Владикавказе. В те дни сидели и внимательно наблюдали по телевизору за тем, что происходит в первой школе. И тут соседка восклицает: видели Валерика? Оказывается он там был, но никто из нас об этом даже не знал. Он никогда не рассказывал о своей работе", – говорит Валентина.
И она, и их мама уже долгое время жили в Северной Осетии. Они не раз просили Валерия тоже переехать к ним, но он даже слышать об этом не хотел.
"Когда с ним такое случилось, нам позвонил двоюродный брат. Он не сказал, что Валерика уже нет, заверял, что он только ранен. Но я уже все почувствовала и поняла", – вспоминает сестра.
Она бережно хранит все фотографии брата, вырезки из старых газет, в которых о нем писали. И единственную награду – медаль "10 лет Пограничной службе КГБ РЮО".
"Могу поставить его наравне с Вадимом Газзаевым"
"Сейчас к человеческой смерти уже другое отношение, видимо, люди привыкли. Я вспоминаю советское время. Когда в городе кто-то умирал, тем более молодой человек, на похороны собирался весь город", – рассуждает Джемал Козаев.
Он признается, что до сих пор не может смириться с тем, что людей, с которыми он сидел в окопах, делил хлеб-соль, радовался и горевал, больше нет.
"Хотя ты понимаешь, что война – такое дело. Утром, уходя на службу, мы не знали, придем мы вечером домой сами или же туда привезут наши трупы. Каждый день был как последний. Тогда было такое время, все это понимали и сознательно выбирали свой путь", – рассказывает бывший омоновец.
Он уверен, что если бы господь дал Валерию возможность иметь семью и детей, он воспитал бы из своих детей настоящих лидеров и достойнейших граждан своей республики.
"Больно очень было, что его нет, но в тысячу раз было больнее от того, что он погиб от рук своих. Это самое страшное. Я могу поставить его наравне с Вадимом Газзаевым (основатель и первый командир ОМОН Южной Осетии) по взглядам и внутреннему содержанию. Возможно, он корректировал свою жизнь именно по заветам Вадима", – заключил Козаев.
