Ян Габараев
Независимость страны, как правило, всегда исходит от волеизъявления народа и его лидеров, но со становлением самостоятельного государства неизбежной необходимостью становится наращивание внешних связей.
Дмитрий Медоев – один из тех политиков, которые стояли на заре зарождения югоосетинской государственности и международного признания Южной Осетии.
– Вы по первому образованию – историк. В какой момент и почему вы решили поступить в Дипломатическую академию МИД РФ и стать дипломатом?
– Да историк, а точнее археолог. В 1989 году я окончил аспирантуру по этой специальности и собирался изучать материальную культуру Южной Осетии в эпоху бронзы… Но известные события конца 80-х годов и последующая война Грузии против Южной Осетии изменили мои планы. Надо было защищать свои семьи, свои дома и нам пришлось взять в руки оружие.
Так я попал в ряды Сопротивления, затем депутатом в первый парламент провозглашенной республики в 1990 году, где мне поручили заниматься внешними связями. Потом опять война, учреждение министерств и ведомств. Служба в министерстве обороны, затем назначение на пост министра внешних связей (так назывался раньше МИД).
После отставки я поехал в Москву, где поступил в Дипломатическую академию МИД России, на дневной стационар, там же в 2003 году защитил кандидатскую диссертацию. На родине противостояние с Грузией продолжалось и в республике никто не собирался оставлять нашу борьбу на полпути, а раз не хватало специалистов по внешней политике, пришлось учиться. Но это, отмечу, было весьма приятно.
– В вашу бытность в Дипакадемии, расскажите о самых памятных событиях, которые произошли в тот период, и самых интересных знакомствах.
– Всегда с теплотой вспоминаю годы, проведенные в Академии, нам преподавали выдающиеся советские дипломаты-послы и посланники. Помимо основного курса я посещал спецкурсы, в том числе узкой направленности.
Один из таких спецкурсов "Глобализация и однополярный мир. Перспективы для человечества" вел замечательный человек, видный ученый профессор Владимир Федорович Ли. Он сам отбирал слушателей, знакомясь с личными делами и беседуя с другими преподавателями, и когда мы в количестве 10 человек собрались на первое занятие в аудитории, Владимир Федорович стал знакомиться с нами. Он подходил к каждому слушателю и спрашивал о первом образовании.
Все отвечали МГИМО или МГУ, один я ответил: "Историко-филологический факультет, Югоосетинский госпединститут". Профессор молча вернулся за кафедру и произнес: "Видите, какое высокое образование давали в Южной Осетии!" Я был весьма польщен такой оценкой, но еще больше гордился тем, что прошел отбор и попал к профессору Ли на закрытый спецкурс.
Позже Владимир Федорович выступил на защите моей диссертации со словами поддержки, которые оказались очень кстати.
– Какой период в вашей дипломатической карьере был наиболее сложным?
– Сложности были всегда – и в первое мое пребывание на посту министра в 1993-1996 годах, и когда я представлял еще непризнанную республику в Москве в 2000-х годах. Но, видимо, все же период учреждения посольства в 2008 году можно считать по-настоящему сложным. Первым всегда быть не легко, особенно в нашем случае, когда Южная Осетия была признана в качестве независимого государства. И с этого момента все, что происходит во внешней политике и не только, сопровождается словом "первый".
Ведь за признанием появилась особая ответственность перед страной пребывания. За короткий срок нам удалось оборудовать помещение, выделенное под посольство, наладить работу дипмиссии и уже к середине 2009 года приступить к полноценной работе. И все это благодаря вниманию и поддержке со стороны МИД России, других органов власти РФ. Кстати, так получилось, что я имел честь быть послом при двух президентах России – Дмитрии Анатольевиче Медведеве и Владимире Владимировиче Путине – приятное обстоятельство.
– Настоящий дипломат – это призвание или приобретенный навык?
– Думаю, это призвание, помноженное на воспитание с высоким образованием, плюс широкий кругозор и высокая человеческая культура. Главное – горячо любить свою родину, народ, который дал тебе все для того, чтобы с честью отстаивать его интересы.
– Каковы главные цели, которых вам удалось достичь на посту посла Южной Осетии в Москве?
– Первое – это, конечно, учреждение посольства, о котором я говорил выше. В наши обязанности входило налаживание эффективного взаимодействия между министерствами и ведомствами наших стран. Как вы знаете это был период создания правовой базы сотрудничества между Южной Осетией и Россией – подготовка и подписание межправительственных и межведомственных соглашений по всем направлениям сотрудничества.
Поиск точек соприкосновения с представителями дипломатического корпуса, аккредитованного в Москве, участие в различных приемах, устраиваемыми посольствами различных государств. Организация официальных и рабочих визитов первых лиц республики в РФ, участие в международных форумах, круглых столах, выступления на федеральных каналах и СМИ по вопросам Южной Осетии и ее взаимодействии с органами государственной власти РФ, выполнение представительских функций и так далее.
Думаю, что мы достойно справились с этими задачами. Сегодня наше посольство продолжает начатую в 2008 году линию на укрепление и всемерное расширение двусторонних югоосетино-российских отношений. Отмечу, что на этот день подписано и действуют более 100 межправительственных соглашений, и этот процесс продолжается.
– У вас широкий круг политических контактов, в первую очередь, в российской политической элите. Каков Сергей Лавров в личном общении? Удавалось ли вам пообщаться вне деловых вопросов?
– Глубоко уважаю Сергея Викторовича, несомненно, как министра и как человека. В качестве посла я сопровождал Сергея Викторовича во время его визита в Цхинвал в апреле 2011 года, были, конечно, встречи и в Москве. С удовольствием вспоминаю каждую встречу с ним в различных ситуациях и обстановке.
Первое что замечаешь, с ним очень просто общаться, Сергей Викторович высокий интеллектуал и превосходный рассказчик, он обладает феноменальной памятью, а чувство юмора, которым он одарен, кажется, не имеет пределов. Сергей Викторович с большим уважением относится к нашей стране и народу, знает историю Осетии довольно хорошо, я бы даже сказал на высоком академическом уровне. С удовольствием поздравил его с недавним юбилеем.
– Во время вашего визита в Сирию в июле 2018 года, что вас больше всего поразило в этой стране? Оправдались ли ваши ожидания?
– Сирийская Арабская Республика прекрасная страна, которая, к сожалению, переживает, возможно, самый тяжелый период за всю свою историю. Мы добирались в Дамаск через Бейрут, так как предстояло до приезда основной делегации во главе с президентом подписать с министром иностранных дел Сирии господином Валидом Муаллемом соглашение об установлении дипломатических отношений, а также обсудить детали и протокол визита.
Запомнилось как встречали наш кортеж на улицах Дамаска простые люди, чувствовалось, что они устали от напряжения. Было видно, что им приятно видеть на улицах своей столицы высокую иностранную делегацию, и это действительно было так – надо иметь в виду, что визит нашего президента был первым за последние 10 лет!
Сирия – уникальная страна с точки зрения всемирной истории, здесь сотни памятников раннехристианского периода, действующие монастыри и мечети. Большое впечатление на всех произвели православные монастыри и, конечно же, знаменитая мечеть Омейядов. Кстати, мечеть содержит сокровищницу, в которой содержится голова Иоанна Крестителя, почитаемого пророком как христианами, так и мусульманами.
Что касается самого визита, то он прошел на самом высоком уровне, были встречи с президентом Башаром Асадом, причем две, и, что примечательно, перед нашим отъездом в аэропорт, Асад лично пожаловал в резиденцию, где была размещена наша делегация, чтобы лишний раз засвидетельствовать свое высокое уважение президенту Бибилову и лично пожелать счастливого пути делегации.
Впечатления самые хорошие, главное есть хороший результат.
– В своих заявлениях и интервью вы неоднократно отмечали схожесть ментальности иранцев и осетин, и не отрицали возможность установления дипломатических связей. Насколько вероятен такой сценарий?
– Осетины ираноязычный народ, вместе с иранцами, таджиками, афганцами и курдами мы составляем иранскую группу обширной Индоевропейской семьи языков. Об этом говорит наука. Долгое время Персия присутствовала на Кавказе в средние века, как известно, восточная часть современной Грузии – Вилайет Гюрджистан был 300 лет частью Персидского государства.
В те века государство алан имело тесные связи с Арменией, Персией. Что касается современного Ирана, мы с симпатией относимся к народу этой страны. Южная Осетия солидарна с политикой Ирана в части противостояния силам международного терроризма, мы выступаем за налаживание диалога в области науки, образования и культуры, нам интересны современные иранские технологии в области сельского хозяйства и различных производств.
Убежден, мы могли бы найти общие точки соприкосновения, ведь действительно, мы имеем много общего.
– У вас уже есть значительный объем печатных публикаций, в том числе – книг. Над какой следующей книгой вы задумываетесь или уже работаете?
– В этом году удалось дополнить и переиздать одну из моих книг при поддержке президента Анатолия Бибилова - "Государственная независимость Южной Осетии – необратимая реальность". Она содержит мои статьи, выступления на различных международных форумах, комментарии различным российским и Европейским СМИ, Закавказским изданиям, начиная с 1995 года.
Думаю, она будет интересна всем, кто интересуется вопросами новейшей истории Южной Осетии и не только. Кстати, она вышла во время пандемии – не зря сидел, удалось рационально использовать этот период. В перспективе думаю издать записки первого посла – о работе в Москве с 2008 по 2015 годы. Собранный огромный материал и фотодокументы должны иметь выход. Это будет полезно.
– Какие преобразования в системе МИД республики, на ваш взгляд, еще предстоит провести?
– Министерство должно постоянно реагировать на все изменения, которые происходят или должны происходить вокруг государства, посему надо быть готовым к различным изменениям, а они происходят часто в нашем быстро меняющемся мире.
– В России действует постановление "О форменной одежде для работников МИД". У нас в республике аналогичного постановления нет. Когда у наших дипломатов появится форменная одежда?
– Мы работаем над этим вопросом, надеюсь скоро получим результат.
– Сохранился ли в вас изначальный энтузиазм к профессии?
– Скажу больше – он кратно увеличился! Кругом столько удивительного, что интерес к работе растет.
– Чем вы планируете заниматься после карьеры? Или 60 лет - совсем не предел?
– Я пока не планирую завершать карьеру, но рано или поздно всему приходит свое время… Как известно, это решает глава государства. Заняться всегда есть чем, без дела не останусь, буду писать книги, преподавать. В запасе имеется археология, с которой я не расставался все это время, она всегда манит, зовет в поле. А пока есть силы, буду служить Государству Алания!
