Все началось с легкой головной боли. Температура 38,3 градуса поднялась ночью в среду, 18 марта: через три дня после объявления чрезвычайного положения в Испании.
Температура держалась часами, приближаясь к 39 градусам. Тем не менее, я смог прочитать книгу в постели, готовясь к интервью и надеясь, что утром все прояснится и это ложная тревога. Несколькими днями ранее моя пара прошла через то же самое: всего несколько часов дискомфорта, после чего состояние улучшилось.
Для меня, однако, это было только начало. С каждым часом болезнь становилась все более выраженной. Держалась высокая температура 39 °С. Обоняние и восприятие вкуса исчезли, как и аппетит. Кости трещали, моя голова взрывалась, то меня бросало в пот, то пробирала дрожь.
Я не мог ничего проглотить, обезвоживание усиливалось. Боль утихала только временами, когда мне удавалось сдержать рвоту парацетамолом или анальгином, которые я принимал. Это были единственные средства, которые мне назначили по горячей линии.
На пятый день температура продолжила подниматься. Я был абсолютно ослаблен и пытался пить воду. Я решил добраться до душа собственными силами. Теплая вода успокаивала действие вируса и давала мне перерыв на несколько часов. Было раннее утро, мне удалось добраться туда, шатаясь. Я почувствовал, что слабею. В какой-то момент я потерял сознание на несколько секунд и оказался на полу в конвульсиях.
Эта ситуация ускорила мой визит в отделение неотложной помощи. До этого я звонил на вышеупомянутый номер КОВИД-19. Усталый голос не дал никаких объяснений. Он отвечал на жалобы механической речью, уточняя, что это болезнь, которая длится 14 дней и которую необходимо выдержать. Потом он повесил трубку, не дослушав. Это было худшее (и единственное плохое) обращение со стороны службы здравоохранения.
По рекомендации нескольких родственников-медиков я поехал в больницу. Ближе всех расположена больница Инфанта Леонор де Вальекас (Infanta Leonor de Vallecas), на юге Мадрида. Удивительно, но меня сразу приняли. В защите "космонавтов" мне померили температуру и расспросили о симптомах. Кроме меня, там было всего дюжина человек. По словам главного врача, процедура проста: они сделают мне рентгеновский снимок, чтобы проверить, нет ли пневмонии. Если есть, протестируют на SARS-CoV-2. В зависимости от результатов, меня либо примут, либо отправят домой.
Несмотря на двустороннюю пневмонию, у меня не обнаружили дополнительных заболеваний. Я уехал домой с азитромицином и гидроксихлорохином, двумя препаратами, которые используют в лечении этой пандемии (один из них - против малярии). Я должен был принимать по две таблетки в день и через 48 часов вернуться за результатами анализов.
Я поинтересовался у работников, почему так спокойно, когда все сообщают о коллапсе системы здравоохранения.
"Это не всегда так. Вчера у нас было 53 человека в ожидании койки. Сегодня мы заметили, что больных направляют в частный сектор, но мы ждем, когда все начнется снова", - объяснили мне.
Я не смог дождаться назначенного дня: на следующее утро температура поднялась до 40 градусов.
На следующий день картина, действительно, полностью изменилась: на металлических скамейках громоздилась толпа. Одни выстроились в очередь в инвалидных креслах, другие дремали на стульях.
Тесты готовились вечность. Некоторые люди говорили, что они ждали более 24 часов. Все сопровождалось хоровым кашлем.
Мой вердикт пришел в пять утра. Три доли правого легкого были поражены, и я должен остаться в больнице. Кроме того, у меня было высокое артериальное давление, пульс 89 ударов в минуту, а насыщенность кислородом в крови ниже 90%. Мне нужна была вентиляция легких.
С этого момента, и в течение следующих 12 часов, ситуация вышла из-под контроля. Если раньше коллапс был очевиден, то теперь структура была снесена. К новым пациентам добавились еще 103, в ожидании койкоместа.
В конце концов, меня определили в унылое крыло на верхнем этаже. Палата казалась неиспользуемой. Позже меня перевели в другое отделение.
Каждый день приходит новый врач и говорит: "Здравствуйте, я врач, который будет теперь вас лечить". Одетые в "непробиваемую" форму, они слушают меня в тишине и уходят, не давая никакой информации. Медсестры повторяются. Они проверяют насыщение крови кислородом и температуру.
Сандра работает уже неделю без выходных.
"Сейчас стало поспокойнее. Хотя у нас все еще не хватает средств. Я ношу эту маску и это оборудование уже много дней", - говорит она.
У меня начала снижаться температура. Кашель стал пропадать. С каждым разом анализы все лучше. Теперь я мог читать и смотреть телевизор без головной боли. Из своей палаты я наблюдал, как катафалки выезжают с подземной автостоянки.
Я не мог выходить за пределы четырех стен палаты или принимать посетителей, но каждый день я общался с друзьями и родственниками, которые вздохнули с облегчением.
В прошлый понедельник меня отключили от кислорода. Моя кровь была достаточно насыщена. Меня выписали.
Мне по-прежнему трудно описать самоотверженность, усилия и помощь всех людей, находящихся на передовой борьбы с этой пандемией.
Мне удалось оставить несколько строк благодарности всем сотрудникам, которые обо мне позаботились, которые готовили еду и убирались в палате.
Мне предстоит от недели до 14 дней изоляции. После этого предполагается (в принципе, без доказательств), что я пережил коронавирус.
Предположительно, у меня будет иммунитет. Я никогда не узнаю, где, когда и как я заразился, но я смирился с этим. Я понял, что меры предосторожности имеют решающее значение.
