Осетин до мозга костей. Так можно охарактеризовать моего дедушку Ивана Цховребова в двух словах. Несмотря на то, что большую часть жизни он провел в Москве, до последнего дня разговаривал и писал стихи на осетинском. Зачастую – в пожилом возрасте – с людьми другой национальности непроизвольно начинал диалог на родном языке. Часто мне приходилось ему напоминать: "Дедушка он (она) не понимает по-осетински". "Ах, да! Я забыл", - отвечал дедушка.
Он был невероятно творческий человек. В каждом явлении, в каждом предмете он видел поэтические образы. Его могло вдохновить на создание нового произведения любое событие. Женщины занимали особое место в творчестве поэта. Он воспевал красоту представительниц прекрасного пола, воспевал и любовь к матери. Не оставляла равнодушным поэта и политика. Воспитанный в традициях Советского Союза, он был ярым поклонником Сталина.
Дедушка ратовал за дружбу народов. Однако не чужд ему был и здоровый патриотизм. Он четко разграничивал Осетию (и осетин) и весь остальной мир.
Иван Цховребов дружил и общался со многими известными писателями и поэтами Советского Союза. Немало интересных историй рассказывал он нам…Некоторые запомнились особо. Как-то во время застолья писателей поэтесса Белла Ахмадулина с сарказмом и намеком на шутку спросила у дедушки: "Иван Лазаревич, а почему в произведениях Лермонтова все осетины извозчики?" Дедушка не растерялся: "Белла Ахатовна, я не знаю, что там у Лермонтова. Но точно знаю, что в Москве до сих пор почему-то все дворники татары". После такого ответа многонациональный состав сидевших за праздничным столом разразился хохотом. Белла Ахмадулина явно пожалела о своей шутке.
Часто дедушка водил нас с братом на киностудию "Мосфильм". Он работал там более тридцати лет начальником типографии. И когда уже был на пенсии, устраивал нам экскурсии. Именно тогда мне полюбился этот сказочный киношный мир. На "Мосфильме" дедушка был своим. Когда мы шли по коридорам киностудии, нас останавливали на каждом шагу. Дедушке искренне радовались, справлялись о его здоровье и, конечно же, спрашивали о нас. А еще мне – маленькой девочке – очень льстило, что на втором этаже главного здания киностудии "Мосфильм" - на доске почета - висела (и висит до сих пор) фотография моего деда. Став уже взрослой, и работая на телевидении (наша программа находилась на "Мосфильме"), я часто поднималась на второй этаж посмотреть на фото дедушки.
Дедушка горячо любил родной край. Постоянно рассказывал московским друзьям об Осетии, о том, как там замечательно и какие прекрасные люди там живут. Активно общался мой дедушка и с московскими осетинами, и с теми, кто приезжал из Осетии в Москву ненадолго. Я очень часто встречаю людей, которые мне говорят, что были в Москве в гостях у моего дедушки. И этих людей очень много. Иногда я задумываюсь: "Когда же он успевал принимать у себя столько гостей?" Это не говоря о том, что пока дедушка работал на "Мосфильме", очень многие из Южной Осетии останавливались в гостинице киностудии. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что он был своего рода "проводником" осетин в российскую столицу. Помогал каждому.
Войну 2008 года в Южной Осетии дедушка переживал тяжело. Написал стихотворения, продиктованные болью за свой народ. В феврале 2009 года Ивана Цховребова не стало. Но еще при жизни он любил повторять: "Я не умру. Пока будут жить мои стихи, буду жить и я…"
