Элина Габараева
Два десятка лет Ахсар Козаев занимается резьбой по дереву. За эти годы он изготовил сотни скульптур, барельефов и разнообразных поделок. По иронии судьбы, мастеру не удалось собрать нужное количество работ для выставки, и поэтому он часто отшучивается, называя себя "сапожником без сапог".
По образованию Ахсар биолог, а недавно он получил вторую специальность дизайнера в цхинвальском Художественном училище, где работает сейчас.
Мастерская резчика расположена в подвале училища. В помещении чувствуется запах древесины и табака. Здесь светло и уютно, не смотря на творческий беспорядок, кажется, все находится на своих местах. В центре много места занимает деревянный стол - верстак. Это рабочая зона, вдоль стен разложены шкатулки, выжженные картины и другие работы студентов Козаева.
Мастер заваривает кофе гостям и приступает к рассказу о событиях двадцатилетней давности.
Дебют по канонам
"В детстве я часто мастерил разные поделки, но дальше, чем хобби, дело не заходило. Уже в зрелом возрасте занялся резьбой. Это было в 2000-х годах. Мой родственник Митя Козаев – резчик. Я стал брать у него мастер-классы и потихоньку учился ремеслу – осваивал рельеф и скульптурную резьбу", - вспоминает Ахсар.
Вскоре на местном канале вышел репортаж о деятельности резчика, и поступили масштабные заказы. Первые сложные работы мастера впоследствии стали украшением храма Пресвятой Богородицы в Цхинвале.
"Наутро после репортажа мне позвонил отец Георгий и предложил работу. Я колебался - браться за нее или нет. По наброскам было ясно, что не обойдется без столярных работ, в которых я был не силен. Времена были тяжелые, работы было мало, и это меня подтолкнуло взяться за заказ", - говорит мастер.
Работа над стасидией – деревянным креслом в храме с откидным сиденьем, образующим после откидывания небольшое место для стояния – заняла почти полгода. Все узоры, орнаменты были вырезаны вручную.
"Работа давалась весьма легко, а самым сложным оказалось строгое следование церковным канонам, без права на импровизацию", - вспоминает художник.
Несмотря на строгие правила, по которым изготавливается церковная утварь, Козаев все же сумел внести свою изюминку в детище.
"На всех своих работах я вырезаю что-нибудь национальное, в случае с креслом таким знаком стал символ Три Слезы Бога", - уточнил он.
Заказчик остался доволен и потом еще не раз обращался к резчику. Таким образом, определенный этап в его жизни заняла церковная тематика.
"Мама долгое время просила меня изготовить икону Пресвятой Богородицы - хотела подарить церкви. Вскоре ее не стало, и в память о ней я вырезал барельеф Девы Марии и отнес в церковь", - вспоминает Козаев.
Ученики наступают на пятки
Ахсар арендовал мастерскую в здании Станции юных техников в Цхинвале. Заказов было много, да и временных рамок никто не ставил, и можно было давать волю воображению. Зачастую заказы поступали от иностранцев, работавших в то время в офисе ОБСЕ в Цхинвале. Однако такое "вольное плавание" длилось не долго.
Ребята – учащиеся кружков станции частенько заходили в мастерскую, и вскоре дирекция предложила Козаеву начать вести уроки по резьбе. В то время творческие кружки были в застое, и занятий по резьбе в Цхинвале никто не вел, Ахсар в этом деле стал своего рода первопроходцем. Мастер-самоучка стал прививать азы ремесла детям.
"Среди моих учеников были и дети, и взрослые, а также мой брат, который сейчас сам успешно занимается резьбой. Преподавал мастерство также в шестой и третьей школах Цхинвала. Чуть позже открыли соответствующую специальность в колледже и Художественном училище", - рассказывает Козаев.
Он с удовлетворением отмечает, что талантливый мастер выжигания, обладатель звания "Лучший пирограф 2019 года" Елизавета (Дженни) Кочиева также была его ученицей.
Мастер рассказывает, что на сегодняшний день большинство его последователей – девушки. Несмотря на специфику дела, которую можно назвать достаточно брутальной, парней среди учеников не много.
"Сначала девочки начинают выжигать, потом, когда их мастерство оттачивается, потихоньку начинаем резать. Так получилось, что сам я сначала учился резать, а уже потом рисовать. Со студентами не допускаем подобной ситуации", - уточняет он.
Сегодня Козаев все свое время посвящает студентам худучилища, и на творчество у него остается мало времени.
"Мне нравится национальная тематика. Из всех направлений мне больше импонирует работа с барельефами. Это своего рода картина, но в исполнении резчика. Скульптуры и фигуры тоже интересно создавать. Единственное, что меня отталкивает – рога и почетные бокалы. Все хотят заполучить чашу, откуда можно пить напитки, но на самом деле есть много стоящих работ, настоящих произведений искусства", - говорит резчик.
Дерево дереву рознь
Деятельность резчика совмещает в себе навыки художника, скульптора и даже маляра. Из всех видов древесины мастер больше любит работать с самшитом, но так как дерево занесено в Красную книгу, то больше приходится работать с другими породами.
"Самшит – прочный, твердый, он как камень, да и цвет у древесины необычный желтоватый. Груша тоже легко дается обработке – она в меру твердая и в меру гибкая. Студенты мои работают с березой и липой – она мягкие, и легко строгаются", - объясняет Козаев.
Что касается древесины, в качестве исходного материала ее проблематично найти, говорит резчик.
"Я всегда в поисках древесины. Иногда знакомые звонят и говорят, что есть на примете полено, доски, бруски, и я их забираю. Скульптор Тамерлан Цховребов передал мне много липы – мне ее хватило на три года", - говорит он.
Мастер отмечает, что он находил материал и на стройках - деревянные поддоны, на которых возят кирпич, хороши для работы.
"Все шкатулки в мастерской выполнены их этой березы. До сих пор со студентами используем такие поддоны для работы. А еще и ребята сами приносят материал", - уточняет Ахсар.
Импровизация – верх мастерства
Умелец уверен, что резьба по дереву – национальное ремесло, и у осетин в крови склонность к освоению этой деятельности.
"Издавна наши предки занимались резьбой по дереву. В каждом селении были такие ремесленники. От художников и скульпторов их отделяла лишь ступень. Резьба сейчас стало искусством, а тогда она была лишь ремеслом", - отмечает Ахсар.
Сегодня существует много техник, но Козаев старается прививать ученикам привычку импровизировать. Если обучать строго по техникам, уверен он, то резчик будет ограничен в рамках той или иной схемы.
"Я хочу, чтобы ребята умели работать экспромтом – комбинировать на свое усмотрение в процессе работы разную технику исполнения и вносить свой почерк. "Креативить" можно не только с техникой, но и с материалом", - отмечает он.
Совсем недавно в мастерской Козаева начали работать с эпоксидной смолой. Это прозрачная жидкость, но когда она застывает, становится похожей на стекло. Эпоксидную смолу можно комбинировать с любыми породами – получаются твердые и прочные изделия.
Дальше – тверже
В перспективе мастер хочет работать и с более твердым материалом - уже готовил фигурки из камня, и немного пробует себя в работе с металлом. В будущем будет пробоваться и в этих направлениях.
Несмотря на навыки и опыт, которых у резчика немерено, он уверен, что всеми тонкостями этого искусства невозможно овладеть.
"Чем больше ты занимаешься ремеслом, тем больше секретов узнаешь, и столько же вопросов возникает. Мне кажется, все резчики с этим согласятся", - поясняет Козаев.
Что касается планов на будущее, то мастер хочет создать общество мастеров резьбы по дереву в Южной Осетии, чтобы можно было сообща развивать ремесло.
"Кроме того, у меня есть мечта – обучиться карвингу. Это резка по дереву с применением бензопилы. В итоге получаются объемные, необычные работы. Во всем мире это направление набирает обороты, и хотелось бы у нас тоже попробовать", - говорит он.
В ближайшем времени Козаев планирует обзавестись пилой и начать покорять новое направление художественной резьбы.
