Корреспондент Sputnik (и участник выставки) Анна Кабисова поговорила с Вальковским о том, как возникла идея показать осетинское искусство в Берлине, почему важно представлять художников Осетии в Европе и как на карте искусства появилось Осетинское море.
— Как возникла идея сделать первую выставку видео-арта?
— Идея показать осетинский видео-арт появилась довольно давно. Во-первых, Осетия — это уникальный пример региона, где национальный кинематограф появился еще в 1960-е годы (то есть традиции художественных фильмов в республике уже исполнилось более полувека). А Северо-Кавказская студия кинохроники была образована аж в 1945 году. Наследием "Синематографа братьев Патэ" и кинотеатра "Комсомолец" можно безгранично гордиться. То есть мы видим большую и непрерывную традицию кинопроизводства в республике. На мой взгляд, важным рубежом в развитии видео-арта в Осетии также стала кинолаборатория продюсера и режиссера Андрея Сильвестрова, которая состоялась во Владикавказе два года назад.
Мой коллега – художник и куратор из Голландии Ян Ван Эш - поверил в этот проект и очень помог с его реализацией. Экспозиция очень хорошо "села" на пространство — когда-то заброшенный, но ревитализированный грузовой железнодорожный вокзал. Одной из центральных стала премьерная работа Анны Кабисовой "Новый кинотеатр "Комсомолец", завершенная практически за несколько дней до открытия выставки. Вокруг проекции на большом экране мы расставили стулья, превратив индустриальное полузаброшенное пространство в импровизированный кинотеатр — своеобразная отсылка к просмотровому залу кинотеатра "Комсомолец".
Надо отметить, что это была не единственная премьера. Новую видео-работу — первую в своей художественной карьере — представила Карина Бацоева.
В целом, можно сказать, что все работы стали европейской премьерой — они еще ни разу не демонстрировались за пределами России.
Часто выставки видео-арта оказываются утомительными, но я горжусь тем, что наша экспозиция получилась довольно динамичной и драматургически насыщенной. Прежде всего благодаря тому, что мы использовали разные технические системы воспроизведения. Например, работы Анны Кабисовой и Евгения Иванова мы представили большими проекциями (4 и 5 метров): на подвесном экране у Ани — чтобы создать атмосферу кинотеатра, а у Жени — на гигантском напольном щите, чтобы полностью вовлечь зрителя в визуально насыщенное и завораживающее действие.
Интимные работы Алены Шаповаловой и Карины Бацоевой мы экспонировали на маленьких экранах, расположенных в уютных и изолированных нишах. Кинескопические телевизоры подарили особую атмосферу работе Ирме Мамсирати, ставшей похожей на теплую ламповую семейную съемку. А четыре экрана в инсталляции Кабисовой и Иванова, посвященной Сосланбеку Едзиеву, мы расположили также же, как и в музее "Гараж" на I Триеннале современного российского искусства, но позволили зрителю проникнуть внутрь герметичного полилога Алины Акоефф, Людмилы Бзяровой, Кромвеля Биазарти и Юрия Абисалова.
Работы Геогргия Гогичаты, Дмитрия Мелькова и Сармата Мисикова были представлены на плазмах и проекциях среднего размера.
— Получилось ли, на твой взгляд, высказывание цельным и как подбирались работы?
— Сначала немного о концепции. Как-то в музее современного искусства Любляны, когда я рассказывал руководителю библиотеки про современное искусство Осетии, она сказала, что знает о республике: "Оттуда родом персонаж Тома Хэнкса их фильма "Терминал". Тогда я сильно удивился, ведь фильм Стивена Спилберга я смотрел, но тот факт, что Том Хэнкс играет осетина совершенно выпал из моей головы.
Затем я узнал, что она, к сожалению, перепутала, и Виктор Наворски прилетел из выдуманной страны Кракожии. Этот факт мне показался интересным: многие слышали об Осетии, но знания людей настолько фрагментарны, что лакуны заполняются фантазией, делая разницу между реальной республикой и выдуманной — несущественной.
У каждого в воображении — своя Осетия, и количество Осетий — безгранично. Как будто это Ultima Thule античности или Царство пресвитера Иоанна для средневекового воображения. Как будто существует какая-то особая география фантазии. В этом плане мне нравится проект Ростана Тавасиева, в котором он представляет афиши несуществующих осетинских научно-фантастических фильмов — с легким привкусом ретрофутуристической ностальгии. Мы решили назвать выставку "Осетинское море", потому что европейски зритель не знает, существует ли море в Осетии. Но он уверен, что существует. Потому что географические названия никогда не врут: они директивны и незыблемы.
Очень важно, что "осетинское" для нас — это не этническое, а географическое понятие. На выставке присутствуют работы не этнических осетин, которые, тем не менее, уже долгие годы работают с местными темами, живут в Осетии и идентифицируют себя с локальным культурным контекстом. Поэтому они тоже входят в понятие "современное осетинское искусство". В Германии вообще не принято поднимать тему этнического: немцы — это все граждане Германии. И все должны учить и понимать немецкий язык. В этом плане Осетия также предельно гостеприимна.
— Расскажи о Центре искусства и урбанистики — чем он известен?
— Нужно понимать, что ZK/U – Центр искусства и урбанистики в Берлине — это не типичное выставочное пространство, построенное по принципу "белого куба" — стерильного галерийного пространства. Это также не кунстферайн в его классическом понимании (институция без коллекции, работающая с временными экспозициями).
Особенность Центра — в работе с местными сообществами. Поэтому для меня важно было не столько сконструировать герметичную экспозицию, сколько также вовлечь сообщество осетин, проживающих в Берлине. Наверное, преувеличением будет сказать, что в Германии существует консолидированная диаспора — скорее существуют разные сообщества, проживающие в разных городах (Ганновере, Аугсбурге). Если диаспоры из Дагестана или Чечни довольно многочисленны (я даже уже безошибочно вычисляю по лицам в берлинском метро выходцев из этих республик), то осетины продолжают оставаться — как шутя говорит местная осетинка Залина Хадарцева — "штучным и эксклюзивным товаром".
Присутствовала и многочисленная интернациональная публика: гости из Лондона и Китая, Ирана и США, Украины и Азербайджана. Кроме возможности посмотреть экспозицию, мы также познакомили гостей с осетинскими традициями и угостили их осетинскими пирогами.
В конце вечера вместе с гостями посмотрели, наверное, самый любимый фильм в республике — "Сюрприз". Изготовить пирогов на такое внушительное количество человек оказалось непростой задачей, но с ней героически справилась Залина Хадарцева, проживающая в Берлине. За что ей огромное спасибо. Помогала ей очаровательная Марина Царакова.
Я шутил иногда, что выставку мы сделали только затем, чтобы покушать пирогов. Некоторые посетители, доедая очередной кусок, понимающе кивали: мол, да, конечно, что ради этого не сделаешь.
— На открытии выставки почтили минутой молчания память о Беслане. Знают ли в Берлине об этой трагедии?
— Нельзя сказать, что Осетия и осетины не заметны в культурном пространстве Германии в целом и Берлина в частности. Например, Валерий Гергиев дирижировал оркестром в Берлинской филармонии буквально через пять дней после открытия нашей выставки. Осетины становятся победителями региональных и федеральных чемпионатов Германии по вольной и греко-римской борьбе. А археологические артефакты из Осетии (Дигоры и Кобана) из собраний Коссниерска и Вирхова можно увидеть во втором по посещаемости музее Берлина после Пергамона — Новом музее.
Про Беслан, конечно, знают все. Но не все ассоциируют это событие именно с республикой. И еще мы заметили, что многим кажется, будто эта трагедия произошла недавно. Мы с Залиной сразу поняли и решили, что начнем с минуты молчания. Ведь забывать о Беслане — это преступление.
Во время подготовки к выставке вышли более пяти документальных фильмов к 15-летию трагедии. Я посмотрел все пять, а это около семи часов. Я посчитал, что это моя обязанность. И так посчитали многие.
Я думаю, что травля "Матерей Беслана" в интернете — это ужасное событие. Людям, которые занимались этой травлей, я очень хочу порекомендовать посмотреть все эти семь часов.
— Расскажи в целом о своем интересе к художникам Осетии — чем они для тебя так важны, и какие ты видишь перспективы?
— Я бы даже сказал — не только к Осетии, но и в целом — к Северному Кавказу. Я считаю, что современное искусство Северного Кавказа незаслуженно не репрезентировано на международных площадках.
В этой ситуации я всегда вспоминаю феноменальный интерес к балканскому искусству в 1990-х — начале 2000-х. К сожалению, он возник вследствие трагических событий — Балканской войны, но именно война, как это страшно ни звучит, открыла миру балканских художников. Современное балканское искусство в этом контексте также стало механизмом рефлексии о случившейся катастрофе, репрезентации и интерпретации этого трудного наследия. Художники поняли, что именно искусство должно стать инструментом изменений и инструментом культурной дипломатии.
Мне кажется, что в этом плане Северный Кавказ — это Балканы, которые не случились. Для меня очень важно, что все работы, представленные на выставке "Осетинское море" — это не просто эстетические штудии в цвете и композиции, а зрелые и взвешенные высказывания на актуальные проблемы современности и вызовы в республике: говорим ли мы о сохранении разрушающегося культурного наследия, жизнь этнических осетин в зарубежной диаспоре (диаспоральность в целом — это актуальная международный феномен современности в условиях миграционных кризисов) или процессы трансформации культурных традиций.
Самое важное, что художники не покидают регион, а продолжают работать с местным контекстом. Не происходит "вымывание почвы", как, например, в Волгограде. Есть культурная преемственность и школа. Есть большой потенциал для работы во всех республиках Северного Кавказа, но для этого регион остро нуждается в кураторах, призванных не только продвигать художников и находить ресурсы для их самореализации, но и фасилитировать и направлять, поддерживать и заботиться. В настоящий момент кураторов в регионе можно пересчитать по пальцам одной руки. Любопытно, что сейчас — в октябре — открывается аж целых три кураторские резиденции в стране: в Краснодаре, Сатке и Владивостоке.
Когда я думаю о современном искусстве Балкан, я вспоминаю о легендарной выставке Харольда Зеемана "Кровь и мед", давшей старт международным курьерам многих художников региона. На Северном Кавказе есть большое количество талантливых художников: в Дагестане, Чечне, в Осетии. Я мечтаю, чтобы в один день очередной Харальд Зееман — куратор с предельным международным авторитетом — обратил внимание на регион. Но чтобы это произошло нужно начинать с любых попыток.
