Борис Джонсон — это своего рода символ худшего, что есть в британской политической элите: наглый, заносчивый, жесткий, не очень умный и до карикатурности уверенный в собственном превосходстве над окружающими, пишет колумнист РИА Новости Иван Данилов. Все эти качества проявились в полной мере, когда британский премьер решил бросить вызов Владимиру Путину.
Борис Джонсон бросил вызов и проиграл, причем максимально позорным образом. Он обещал доказать российскому лидеру, что западный либерализм — жив, а Владимир Путин — не прав, когда заявляет о том, что у западного либерализма истек срок годности. Причем в качестве доказательства неправоты российского президента британский премьер выбрал выполнение Brexit, то есть выхода Великобритании из Евросоюза, который был назначен на 31 октября этого года.
Заголовок программной статьи Бориса Джонсона не оставляет сомнений и не допускает двусмысленных интерпретаций. "Мы докажем, что Владимир Путин не прав, выйдя из Евросоюза до 31 октября", — писал Джонсон в The Telegraph 30 июня. Проблема в том, что Brexit до 31 октября, по крайней мере, в том смысле, в котором на него рассчитывал Джонсон и о котором он писал в той же статье, скорее всего, не будет. Часть однопартийцев Джонсона предала его и свою партию (вместе с избирателями, которые за них голосовали).
В результате новое парламентское большинство проголосовало за то, чтобы лишить британского премьера возможности провести жесткий Brexit 31 октября. Помимо этого, "мятежники" вместе с оппозицией блокируют возможность проведения досрочных выборов, чтобы не дать возможность избирателям привести к власти какую-нибудь "неправильную" партию. Более яркую иллюстрацию известного лозунга о том, что "демократия — это власть демократов", трудно себе представить.
Кроме того, если британский премьер захочет все-таки воплотить Brexit в жизнь, ему придется или узурпировать власть (отобрав ее у парламента и наделив себя диктаторскими полномочиями), или подписать то самое "предательское" соглашение о Brexit, превращающее Великобританию в бесправную колонию Евросоюза. То, на которое согласилась предшественница Джонсона Тереза Мэй, но которое крайне не нравится и британским избирателям, и самому Джонсону. При реализации любого из вышеперечисленных вариантов — откладывание Brexit, диктатура или предательство избирателей — будет лишний раз продемонстрировано, что именно сам Борис был принципиально не прав и западный либерализм не работает. Ибо британский политический класс принципиально отказывается воплощать в жизнь ясно изложенную политическую волю своих избирателей.
Как писал сам британский премьер по этому поводу еще до того, как его политические возможности были кастрированы коллегами по партии и сторонниками капитуляции перед Евросоюзом, "если мы снова потерпим неудачу и отложим вопрос (Brexit. — Прим. авт.), мы будем продолжать подрывать доверие к политике. Если мы скажем, что это (31 октября. — Прим. авт.) не жесткий крайний срок, мы усилим подозрение, что элита совершает заговор с целью не дать реализоваться воле народа".
Собственно, это и происходит прямо на наших глазах, а Борис Джонсон ничего не может с этим поделать. Он даже не в силах убедить парламент дать избирателям возможность проголосовать на досрочных выборах и отдать власть какой-то партии, которая примет решение, опираясь на народный мандат. Как сообщает BBC, "палата общин британского парламента за один день 4 сентября нанесла премьеру-евроскептику Борису Джонсону два тяжелых удара: приняла закон, запрещающий жесткий Brexit, и отказалась проводить внеочередные выборы в удобный Джонсону срок".
В этом контексте стоит напомнить причину страха британских политиков: если провести выборы, то на них вполне может одержать триумф Партия Brexit под руководством Найджела Фараджа — человека, который сыграл ключевую роль в победе сторонников выхода из Евросоюза на референдуме 2016 года. Победа Партии Brexit может показаться маловероятной, но это если верить официальным опросам (которые многократно расходились с реальностью) и мейнстримным политическим экспертам (тем самым, которые не верили в возможность победы приверженцев Brexit на референдуме). Вполне вероятен повтор (пусть и с менее шокирующим размахом) ситуации на недавних выборах в Европарламент, которые Партия Brexit в Великобритании триумфально выиграла.
Этот сценарий — кошмар для всего британского политического истеблишмента, поскольку Фарадж вовсе не будет пытаться что-то доказать российскому президенту и не будет даже вести переговоры с Брюсселем. Он просто объявит о выходе из Евросоюза, а дальше станет разбираться с последствиями по мере их проявления. Кстати, о Владимире Путине Фарадж в свое время отзывался с большим уважением, не будучи ни русофилом, ни другом России. Его до сих пор критикуют за фразу "у меня больше уважения к Путину, чем к "детям", которые управляют Британией".
Исходя из этого риска, поведение британского парламентского большинства, состоящего из сторонников отмены Brexit (или Brexit на условиях, превращающих Великобританию в европейскую колонию, с почти всеми обязанностями страны-члена, но лишенную каких-либо прав), вполне логично. Никаких выборов до тех пор, пока сам риск жесткого Brexit не будет ликвидирован полностью путем введения соответствующих законодательных ограничений.
Если не случится чуда и Борис Джонсон не сможет в той или иной форме вернуть себе власть и получить почти диктаторские полномочия, то Великобританию, скорее всего, ждет долгий кошмар в виде "бесконечных переговоров по Brexit". Пока эти бесконечные переговоры идут, политическая неопределенность и сопутствующие риски душат и отравляют британскую экономику, заставляют международных инвесторов искать другие места для вложений и портят основной бизнес Лондона — предоставление услуг "тихой европейской гавани" для черных капиталов со всего мира.
Впрочем, главная альтернатива кошмарному сценарию бесконечных переговоров по Brexit тоже выглядит не очень аппетитно, ибо предполагает подписание "соглашения Мэй" и полную капитуляцию перед Брюсселем. Что лишний раз подтвердит подозрения британской публики в том, что ее голос не имеет никакого значения.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
