Анна Кабисова
В субботу во Владикавказе в арт-пространстве "Портал" состоялась лекция художника-иконописца, преподавателя Иконописной школы при Московской духовной академии Александра Солдатова "Свободная беседа об искусстве в контексте современной философии и богословии Красоты". Художник находится в Северной Осетии по приглашению местного художника-иконописца Самсона Марзоева – расписывает в Беслане храм в честь новомучеников и исповедников российских.
– Известно, что вас пригласили в Северную Осетию расписывать храм в Беслане, который построили рядом с трагично известной Первой школой. Расскажите, как проходит работа.
– Храм в честь новомучеников и исповедников российских в Беслане начал расписывать мой ученик и выпускник Самсон Марзоев. Я вел его в роли консультанта со стороны. Иконостас у нас специфический – с фресковой росписью. Постепенно я втянулся в работу и очень полюбил это место. Потом меня пригласили расписывать храм. У меня были опасения касательно того, насколько легко мне будет его расписывать. Но в итоге все идет на удивление легко, потому что место особенное и возвышенное.
Храм в Беслане появился только потому, что там случилась эта трагедия. Единовременно погибло столько детей… Храмы изначально так и возникали: на крови мучеников. Храм будет расписан необычно. С одной стороны, конечно, есть православные традиции и каноны, но именно здесь - случай особый, поэтому росписи будут нестандартными, сделанными именно для этого храма. Прежде всего, посредством росписей мне бы хотелось рассказать о скорби, но сама специфика христианства заключается в том, что вера в Христа – это радость. Радость победы Христа над смертью и надежда на вечную жизнь. В Беслане это особенно актуально, и храм, надеюсь, в итоге будет очень светлым, радостным и вселяющим надежду.
– Когда вы начали работу и сколько она продлится?
– Я работаю всего полтора месяца, и то не все время – приезжаю на несколько недель. Без меня работу начали прошлой осенью, и ближе к концу лета мы закончим иконостас и плавно перейдем к росписям. Это займет около пяти лет. Мы не спешим, потому что необходима сложная кропотливая работа – на стенах будут изображены, как я надеюсь, все погибшие. Пока что я сделал только первые наброски – нарисовал несколько семей и учителя Ивана Каниди. Мне очень хочется писать красивые лица детей, чтобы они вселяли надежду и радость.
Этот процесс очень сложный, потому что мне бы не хотелось осуществить эту идею в виде картины на одной стене, а чтобы эти изображения погибших были практически по всему храму и были связаны с литургической частью. Моя идея состоит в том, чтобы эти портреты стали частью Литургии – присутствовали, а прихожане храма стояли среди них. Этот момент присутствия очень важен для меня. Но все это еще надо продумать и композиционно, и пластически – предстоит решить много интересных, но непростых художественных задач.
Необходимо также иметь в виду, что нужно будет преодолевать канонические проблемы, потому что есть определенные привычки и устоявшиеся стереотипы, которые к настоящим росписям никакого отношения не имеют. Конечно, в канонах росписи есть представления о том, как правильно, но формализованное "правильно" не всегда совпадает с хорошей работой. Поэтому придется что-то ломать в представлениях людей о том, как должно быть, и это нормально. Я состою в экспертном совете по церковному искусству, это моя профессия и поэтому немного представляю, что в данном случае можно, а что нельзя.
– Расскажите о предстоящей лекции "Возвращение красоты".
– Я хочу поделиться с собравшимися о красоте, о ее возвращении в контексте культуры, философии и богословия, а также рассказать о важности красоты. Сегодня мы видим, что красота в искусство возвращается независимо от нас, но каждый может внести в это возвращение свой посильный вклад хотя бы тем, чтобы стремиться осознать этот процесс, отрефлексировать его, понимать, что это происходит. В этом процессе я участвую в двух ролях. С одной стороны, я сам художник и красотой занимаюсь на практике. С другой стороны, по своему пристрастию и благодаря друзьям – богословам и философам - я связан и с теорией, поэтому у меня одно с другим органично связано. И мне немного легче сформулировать, что такое красота и почему она важна. Сказать, что такое красота, всегда очень трудно – чаще всего получается пошло и глупо. Но пытаться это делать нужно, хотя бы для того, чтобы возвращение красоты в нашу культуру и жизнь состоялось, потому что мы упорно о ней забывали последние лет двести.
