Вместо того чтобы сразу выдать госсекретарю Майку Помпео очередной чек, сенаторы устроили ему небольшой допрос с пристрастием, в ходе которого потребовали отчитаться о выполнении задачи блокирования "Северного потока — 2".
Чтобы дать обстоятельный ответ, главе американской дипломатии явно не хватало реквизита, чувствовалось, что ему очень пригодился бы белый флаг, чтобы помахать им перед сенаторами, но пришлось ограничиться вербальной констатацией: "Мы сделали все возможное, чтобы отговорить европейцев, в первую очередь немцев, от строительства Nord Stream 2. Мы не достигли успехов на сегодняшний день".
Твердая позиция немецкого руководства была совсем недавно подтверждена главой МИД Германии Хайко Маасом, который ответил на критику со стороны вице-президента США Майкла Пенса по вопросам финансирования НАТО и строительства "Северного потока — 2": "Ничего нового не было. Нас это не удивило, и мы не будем менять наши аргументы ни в вопросе распределения нагрузки (по финансированию НАТО. — Прим. авт.), ни в том, что касается "Северного потока — 2".
Американские надежды на то, что смена руководства в партии Ангелы Меркель создаст необходимые условия для отказа от "Северного потока — 2", тоже не оправдались. Аннегрет Крамп-Карренбауэр, "наследница" Ангелы Меркель, заявила в феврале: "Северный поток — 2" для меня, как и для других, конечно, не тот проект, что я поддерживаю всем сердцем. Однако основополагающие решения уже приняты, проект нельзя повернуть назад". При этом она подчеркнула негативное отношение к главному (и, по сути, единственному) инструменту американской дипломатии: "Угрозы санкциями — не лучший способ общения между друзьями и партнерами. США преследуют собственные экономические интересы, что вполне законно. Но Вашингтону следует услышать ответ Германии: мы занимаемся диверсификацией, у нас есть и другие источники поставок". Майк Помпео, видимо, услышал немецкую позицию, и пока ему нечего возразить.
Впрочем, свой бюджет госсекретарь США все-таки получил, хотя у Госдепа мало достижений в последнее время: "Северный поток — 2" строится, Евросоюз отказывается присоединяться к санкциям против Ирана, Мадуро все еще у власти в Венесуэле, а про создание широкой антикитайской коалиции, которая так нужна администрации Трампа, можно только мечтать. Даже самый громкий американский успех последнего времени — арест Джулиана Ассанжа, скорее всего, является достижением американского Минфина, а не американской дипломатии. Уж очень странным выглядит совпадение: 11 марта МВФ (в котором у американцев и их союзников до сих пор сохраняется большое влияние) решает выделить крайне непопулярному (и не очень компетентному) президенту Эквадора кредит на 4,2 миллиарда долларов — и уже через месяц Ассанж оказывается под арестом по запросу американских властей.
Надо отдать должное руководителю Госдепа — Майк Помпео пообещал сенаторам, что будет продолжать бороться на европейском фронте, правда, уже за достижение гораздо более скромных целей. Последние, однако, должны порадовать официальный Киев: "Мы работаем с ними (европейцами. — Прим. авт.), чтобы увидеть, есть ли такой путь, который позволит нам как минимум обеспечить транзит энергии через Украину".
Хорошая новость для Украины — то, что довольно влиятельный представитель администрации Дональда Трампа хотя бы на уровне деклараций подчеркивает желание работать над сохранением какого-то газового транзита из России в Европу через данную территорию. Плохая новость заключается в том, что из заявления Помпео следует: каких-то инструментов принуждения Германии к обеспечению этого "минимального сценария" у Госдепартамента США нет. И сам Помпео, когда говорил об этом, не производил впечатление, будто он уверен в позитивном результате своей "работы с европейцами". Если называть вещи своими именами, то получается следующая схема: Госдеп будет просить немецкое правительство пытаться спасти Украину, а немецкое правительство подумает, надо ли ему это или нет, и если надо, то в каких рамках и на каких условиях.
Немецкие официальные лица, включая Ангелу Меркель, неоднократно заявляли о необходимости сохранения газового транзита через Украину, но есть важный нюанс: они не говорят о конкретных цифрах и не обещают, что уровень загрузки обеспечит рентабельность украинской газотранспортной системы, которая не отличается высокой технологической эффективностью. Если качать "по остаточному принципу", то за привилегию заниматься транзитом российского газа владельцам украинской ГТС придется, вполне вероятно, терпеть убытки, что вряд ли поможет Киеву преодолеть потерю нескольких процентов ВВП и значительной части валютных доходов, которые он имеет сейчас, но перестанет получать после завершения строительства "Северного потока — 2".
Самое главное — при любом раскладе Киев будет лишен возможности "брать транзит в заложники". То есть повторения "газовых войн" уже не будет в силу того, что исчезнет возможность физически блокировать доставку значительных объемов российского газа европейским потребителям из-за наличия альтернативного маршрута. Если посмотреть на суть газового конфликта между США и Россией, то перед Вашингтоном стояли две цели: 1) сохранить за официальным Киевом (а фактически — за Вашингтоном) возможность шантажировать Москву блокированием поставок российского газа в Евросоюз и 2) сохранить за Киевом валютные доходы от транзита российского газа, эквивалентные примерно трем процентам украинского ВВП. По очевидным причинам с геополитической точки зрения для американцев первая задача намного важнее, и она уже провалена. По большому счету, провалена и вторая задача, но Госдеп пытается в проигранном матче все-таки "забить гол престижа", сохранив для Киева хотя бы остатки транзитных денег.
Впрочем, даже при максимальном содействии Германии высока вероятность того, что доходы от остатков украинского транзита пройдут мимо украинского бюджета. Даже менеджеры "Нафтогаза" признают, что украинскую ГТС желательно продать стратегическим западным инвесторам. Глава национальной акционерной компании "Нафтогаз Украины" Андрей Коболев недавно заявлял: "Нам нужно привлечь зарубежные компании в управление украинской ГТС и поделиться с ними доходами и прибылью в обмен на инвестиции, в обмен на приобретение доли, в обмен на поддержку на Западе, на энергоэффективность, много на что".
Не исключено, что через год госсекретарю США придется объяснять сенаторам забавную ситуацию: как получилось так, что все деньги от газовых остатков, за которые так боролась американская дипломатия, окажутся в кармане кого-то из европейских партнеров "Газпрома".
Это был бы очень справедливый конец "газовой войны", которую Вашингтон развязал против Москвы.
Однако более вероятным вариантом развития событий все-таки будет постепенное превращение украинской ГТС в металлолом, и в этом тоже можно найти как иронию судьбы, так и настоящую историческую справедливость.
