Рассуждая о природе искусства, Лотман задается очень интересным вопросом об уместности реставрации памятников культуры. В пример он приводит средневековые развалины Европы, среди которых присутствие ощущается сильнее, чем после реставрации — "случайные дефекты культурных памятников становятся эффектами, потенцируя возможности иных смыслов, не предусмотренных полноценным текстом".
Конструирование образа из нескольких деталей, индивидуальное восприятие и увлекающая игра с "областью возможного" всегда завораживают при осознанном соприкосновении с произведением искусства, и тем более с наследием предков. Взятый из глубин памяти, этот образ вдохновляет на творчество и рефлексию.
Будут ли на нас производить такое же впечатление отстроенные фамильные башни, обставленные "под старину" для привлечения туристов, какое производят сейчас каменные основания разрушенных строений, сохранившие отпечаток минувшей эпохи?
Ведь сейчас по этим деталям, отстоявшим свое существование во времени действительно вопреки всему, перед нами вырисовывается история всего народа с его борьбой, бытом и трансформацией мировоззрения — весь путь от прошлого к настоящему.
Символ, как нематериальная часть любого культурного памятника, всегда представляет наибольшее значение. Отстроив все крепости, мы перечеркнем неотъемлемую часть национальной культуры, в которой важна разрушенная башня - как символ памяти, изменчивости, потери, так же, как важна отреставрированная башня для материальной составляющей культурной памяти.
Нередко приходится сталкиваться с поверхностной зацикленностью на материальной знаковости памятника. Из последнего сильное впечатление произвела идея построить новые башни, которые расскажут туристам о богатой осетинской истории и культуре. Уверена, что подобная имитация исторического прошлого и упрощенная интерпретация наследия народа никого не смогут поразить и тем более ни о чем не расскажут. Нельзя построить новое, игнорируя первостепенную нематериальную основу.
Но можно оживить руины.
