Sputnik, Лев Рыжков
Поэтому, находясь в Цхинвале, я решил непременно познакомиться с Жанной Виссарионовной. Но в первый вечер знакомство не состоялось. Лил дождь, отключилось электричество, а в кабинете министра шло совещание на тему, как я понял, открытия театрального сезона. Познакомились мы уже на следующий день.
И должен признаться, Жанна Зассеева произвела большое впечатление и на меня. Прежде всего, у Жанны Виссарионовны – очень эмоциональная, образная и, можно сказать, поэтическая речь. Я никогда не слышал, чтобы, например, так поэтично, с неподдельным душевным переживанием, говорили, например, российские чиновники. И тем более министры. Наоборот, у больших должностных лиц язык, как правило, сухой, скучный. Но общаясь с министром культуры Южной Осетии, понимаешь, что может быть и по-другому.
Театр начинается с люстры
- Можно спросить вас о главном? Когда в Цхинвальской драме откроется театральный сезон?
- Театральный сезон мы не открыли по ряду объективных причин, не связанных со строительством. У нас у худрука умерла жена. Она была молодая. И он у нас молодой. Поэтому мы чисто по-человечески немного перенесли начало сезона. Считать ли это объективным или субъективным фактором – вам виднее. Но ведь мы все – люди. А это – трагедия. Четверо детей на руках, мал мала меньше. Конечно, мы перенесли сезон, и народ нас не осудил.
Да, люди ждут начала сезона. И мы ждем со дня на день. 20 декабря у нас начинаются елки, новогодние представления. Но в декабре мы обязательно должны увидеть и премьеру спектакля "Фатима". Мы обязательно должны насладиться игрой актеров.
- Вы очень неравнодушны к театру. Когда проснулась эта любовь?
- Я – из Дзауского района, который называют культурной столицей Осетии. В школьные годы мы ходили в районный дом культуры на спектакли со сменной обувью. В холле мы обязательно снимали уличную обувь, переодевались. Помню, там была огромная люстра. И в ней – 750 лампочек. Мы смотрели и считали – сколько лампочек уже погасло? Через сколько лампочек на сцену выйдут актеры? С тех пор для меня театр начинается с люстры. Мы были воспитаны на постановках нашего театра. И я этим дорожу.
- Какие постановки ожидают осетинскую публику?
- Первым спектаклем будет "Фатима" великого Коста Хетагурова. Еще пойдут детские спектакли. Посольство Российской Федерации в Южной Осетии 22 декабря будет устраивать елку для соотечественников – то есть для наших детей. Просто они находятся на учете в Союзе российских граждан – там 330 детей.
А потом мы покажем "Кота в сапогах", "Красную шапочку", "Волка и зайцев". Сказки, которые, сразу скажу, не американские. Сказки, которые учат добру. А для нас это – превыше всего.
А "Фатима" - давно уже готова, прошли читки. Но в нашем театре огромная, просто невероятная сцена. И старые декорации "Фатимы" для этой сцены – как для дворца калиточка.
- "Фатима" будет представлена на осетинском языке?
- Да. У нас есть желание создать и русскую труппу. Но это – пока на уровне группы людей. Скоро вернутся наши студенты, которые обучаются в России. Они вернутся уже профессиональными актерами. Вполне возможно, что появится еще и русская труппа.
Осетия выбрала один раз Россию, и нам с пути не свернуть. В войну 2008 года рядом с моим сыном, с другими мальчиками, встали российские солдаты-миротворцы. И они защитили мой народ, родину Коста. Не ради красивого слова, но для нас, для Осетии, сны на русском языке – это нормально. Мы видим их. Всю жизнь мы разговариваем в доме по-русски. Даже в самых высокогорных селах спросите – они вам по-русски ответят. Я могу гордиться своим народом.
Проблески разноцветного счастья
- А много ли студентов учится в России?
- На сегодняшний день у нас двадцать два человека обучилось. У меня сейчас в школах идут смотры. Там работают со старшеклассниками. У кого-то есть тяга к сцене, у кого-то – к танцу, к хореографии, у кого-то, может быть, - к вокалу. Мы считаем, что прежде, чем отправлять детей учиться техническим специальностям (хотя я, может быть, и не права), надо отобрать людей, которые для культуры – свои.
У нас есть одна девочка. Она в этом году заканчивает школу. Она рисует портреты, но на таком уровне, что кажется, будто она поцелована Богом. Это – талантливый ребенок. И она, конечно, должна учиться в Академии художеств. В Осетии очень много детей, которые получают различные грамоты, дипломы на всероссийских фестивалях, конкурсах. Каждый месяц кто-то возвращается с наградой. И я рада, что культура в Южной Осетии – в крови.
- А вы знаете, что работы югоосетинских художников известны за пределами республики?
- У меня берут разрешения на вывоз картин. Для меня эти картины – шедевры. А их – сдают в магазины за бесценок. И вот приходят ко мне и оформляют. Я должна написать: "Не представляет исторической и художественной ценности". И у меня рука не поднимается.
У нас великолепная художественная школа, заложенная самим Махарбеком Тугановым. Буквально недавно я побывала на самодеятельной выставке, которую оформили студенты художественного училища. Я была потрясена. Там понимание мира – совершенно другое. Война у нас была темным разделом между эпохами. А сейчас уже появляются светлые ноты. И я просто радуюсь тому, что черный фон уходит. Двадцать лет прожить в блокаде – какие тут могут быть яркие краски? А сейчас – проблески. Не это ли счастье?
Самый красивый Пушкин
- Есть ли в Южной Осетии писатели?
- У нас есть Союз писателей. Проводятся вечера поэзии. Заметьте, что я не говорю "вечер осетинской поэзии" или "вечер русской поэзии". Потому что поэзия у нас – одна. Один наш молодой парень Инал Плиев стихи Николая Гумилева и Сергея Есенина переводит так, как, наверное, никто в жизни еще не переводил. И все песни военных лет у нас звучат на русском и на осетинском.
У нас очень много хороших поэтов. Есть и совсем молодые. Есть писатели, которые пишут и о войне, и о горестной судьбе горца…
- А эти писатели и поэты где-нибудь издаются?
- Здесь у нас и издаются. А также во Владикавказе, в Ростове. Каждый год. У нас в библиотеках везде есть их книги. Если я вам покажу литературную карту Осетии, то вы удивитесь. Александр Фадеев, Евгений Евтушенко. Эти замечательные люди жили и творили именно у нас. Так что какая-то аура все-таки здесь есть. А памятник Александру Сергеевичу Пушкину у нас – самый красивый на всем Кавказе. Наш отлили в Краснодаре. Все говорят, что он - очень красивый.
Молитва и благодарность
- А как дела у ансамбля "Симд"? Если не ошибаюсь, у него в этом году юбилей?
- Да, в этом году "Симд" должен был в декабре отпраздновать юбилей – 80-летие. Ансамбль - наша визитная карточка. Но мы перенесли торжества на весну. Почему? Мы знаем, что такое Транскам. Мы знаем, что сегодня – плохая погода, а завтра может быть солнце. Вот как сейчас. Поэтому в декабре-январе мы стараемся большие международные мероприятия не проводить. Это нормально. Так бывает.
Главная задача - воспитание юного поколения. У ансамбля есть помещение, но детей я туда не отправляю. Здание пережило войну, и сейчас у него проблемы с фундаментом. Мы не можем там сейчас репетировать. Но дело не за этим. Готовится смена.
У нас танец симд – это молитва. И я молюсь, чтобы ансамбль "Симд" объехал все города России, откуда нам присылали гуманитарную помощь. Откуда приезжали наши защитники. Вот эта цель у нас есть. Как получится, боюсь пока говорить. Но очень хочется.
- Хватает ли квалифицированных хореографов?
- С кадрами сложновато. Люди восстанавливают дома. Порушенное хозяйство до сих пор дает о себе знать. И даже те люди, которые должны быть на сцене, идут работать. Потому что отец погиб, брат погиб. Тем не менее, "Симд" - действует. Я сейчас ищу варианты, как бы через Российскую Федерацию пригласить к нам хореографа. Я хочу, чтобы "Симд" был не только молитвой к Богу. В его репертуаре должны быть танцы народов Советского Союза. И это - благодарность наша.
Кино и фестивали
- А вот необычный вопрос. Будет ли когда-нибудь в Южной Осетии сниматься кино?
- У нас столько материала, что не снимать нельзя. И появляются ребята, которые очень хотят снимать фильмы. Уже снят первый фильм по новейшей истории Осетии. Это фильм "Торез" про первого председателя Верховного Совета, который в самый тяжелый момент возглавил республику (тогда область). И мы увидели, что есть человек, который в самый тяжелый момент будет отвечать за все вопросы. На презентации фильма яблоку негде было упасть. По сей день идут споры. А я счастлива. Значит, задел за живое, раз до сих пор идут споры.
И сейчас молодой парень, который живет в Москве, Алан Касоев, хочет снять фильм, который называется "Улицы героев". У нас нет такой улицы, где бы ни жил герой. Если бы мы все называли именами тех ребят, которые нас защищали и стали героями, то улиц бы не хватило. Но мы не можем, допустим, поменять улицу Пушкина. И улицу Маяковского никто не смеет трогать.
Еще мы хотим, чтобы у нас зародилось детское киновидение. У каждого ребенка есть смартфон. Они великолепно снимают каких-то зверят, выставляют в социальные сети. А чтобы направить их, мы на каникулах объявим проект. Там будет несколько тем: "Моя улица зимой", "Город в снегу", "Рождество". Я хочу, чтобы школьники города не грязь увидели, а вот ту красоту, которую бы они подарили вам, мне. У нас сейчас прорабатываются темы и, соответственно, призы. На январские каникулы они такое задание получат. Мы пока молчим. Итоги будем подводить сразу после Рождества.
- А рок-фестивали будут продолжаться?
- Рок-фестиваль у нас прошел 28 августа. У меня одна мечта. Не хотела говорить, но… Мне очень хочется создать джаз-оркестр. Может, это и получится. Я хочу, чтобы джаз-оркестр заложил основу современного рока. У нас был один джазмен, погиб в войну. Был скрипач – тоже погиб. Десять лет прошло. Мы бы могли уже воспитать, но не все так просто дается...
Мне очень хочется, чтобы у нас проходили такие фестивали, потому что все для этого есть. Но нашим рок-поэтам нужно шлифовать слог, чтобы мне не стыдно было. Рэп, рок – это все-таки нужно под контролем держать. Не потому, что я – цербер какой-то. Наоборот! Я хочу, чтобы они произносили слова, и чтобы их было слышно. Они мне писали в тетрадях тексты, которые они будут озвучивать со сцены. И подошли к этому серьезно – я счастлива.
- А еще есть у вас в планах какие-то фестивали?
- Мне сейчас хочется организовать фестиваль авторской песни. У нас в горах есть озеро-призрак. Летом оно бывает полным. Но потом в какую-то секунду уходит эта вода. И никто не знает, куда она ушла. Там есть природный амфитеатр, и там можно устроить фестиваль авторской песни. Чтобы зрители сидели не на стульях, а на ступенях.
Я хочу, чтобы человек вернулся в первоначальную природную среду. Я ценю людей, которые сейчас из больших мегаполисов уезжают в деревни. Я очень хочу, чтобы люди приезжали сюда – в деревни, в села. Сродниться с природой – значит, лишиться чувства озлобленности.
Общение с аксакалами
- Правда ли, что вы были мэром города?
- Я была исполняющей обязанности главы города Шевченко, в Казахстане. Я была учительницей русского языка, потом в педагогическом колледже я вела мировую литературу, далее меня пригласили в горком партии. Я стала секретарем горкома партии города Шевченко. Это удивительный город, который на всю жизнь остался в моей памяти. Потом я работала в облисполкоме, потом я стала заместителем главы города.
Главой города у меня был известнейший Николай Иванович Баев. Это феномен руководителя, человек, у которого можно учиться. Фамилия осетинская, и я ему все время говорила: "Николай Иванович! Вы же осетин!" "Нет! – отвечал он. – Я казах!" Потом он стал сенатором. А я долгое время была исполняющей обязанности главы города.
- А вы знаете казахский язык?
- Я не пишу, но говорю по-казахски. Мне доводилось принимать аксакалов. Было бы некрасиво, если бы я их не понимала. Шевченко был городом, который жил одной семьей. 131 национальность! И вы представьте себе, какие мы устраивали там мероприятия. Последний звонок, например, мы проводили на катерах. Мы забирали всех школьников города Шевченко на катера, шли по акватории Каспия и говорили: "Какой у нас красивый город! Давайте запомним эти очертания навсегда!"
