Диана Валиева
К мастерской председателя Союза художников Южной Осетии, народного художника республики Тамерлана Цховребова ведет темный коридор, стены которого обвешаны его работами. Он встречает нас у порога, в окружении своих картин. Уловить целостность помещения непросто — реализм перемежается авангардом и абстрактной живописью, взгляд блуждает по комнате, пытаясь зацепиться за что-то одно. Спустя время глаз привыкает, и произведения обретают свою индивидуальность.
Посреди комнаты стоит мольберт — горный пейзаж на картине еще в работе, на полу лежат краски и другие необходимые материалы. Первое, что бросается в глаза — вершины, высокими волнами огибающие небо. Такие же горы на остальных работах — поднявшись до облаков, они, не прерываясь, спускаются вниз, переходя в переливающуюся воду реки.
— У вас горы, словно волны…
— Да, их ветер колышет. Я пишу портрет гор и изображаю их живыми. Все, что нас окружает, имеет сознание, и часто мы сами бессмысленны по сравнению с тем, что нам кажется бессмысленным.
— Вы всегда хотели стать художником?
— Да, мне очень это нравилось с детства. Четыре года учился в детской художественной школе, четыре года в училище. Я всегда знал, что стану художником, не потому что какую-то конечную цель в этом видел, нет — просто живопись меня звала за собой.
После училища пошел в армию, а потом на заработки в Среднюю Азию, так как у меня не было личной мастерской для работы. Там я планировал поработать в течение года, чтобы вернуться домой, сделать себе мастерскую и спокойно творить, не завися ни от кого. Но не срослось — умер Брежнев, и все перемешалось, зарплату за проделанную работу не отдавали, пришлось искать другие способы заработать. В итоге, остался там на три с половиной года. Потом вернулся сюда, создал семью — и началась война.
— И тогда уже стало не до творчества?
— С 1989 по 2008 годы было не до живописи, но все равно старался работать хоть как-нибудь. Иногда думаю, что если бы во время войны в Южной Осетии пытались творить самые известные художники, еще не факт, стали бы они известными. Потому что мы были посреди пекла — рядом с тобой убивали друзей, и сам ты постоянно находился в гуще человеческих трагедий. Такое напряжение поедает все силы, и творить невозможно.
В 1993 году война прекратилась на время, и я сказал себе, что либо смогу себя реализовать, либо отпущу это и займусь чем-нибудь другим. А другое я не любил. В том же году написал свою первую картину. Я считаю, до этого работы были подготовительные, и только после войны появилась возможность отдохнуть от этого ужаса.
Первые работы в темных цветах — так бывает у художников на ранней стадии творчества. Цвет приходит не сразу, даже у Ван Гога, если посмотреть ранние работы, они в более темных цветах, ближе к классике. И только со временем художник находит себя.
— И поиски прекращаются?
— Художник постоянно пребывает в поиске. В процессе работы приходят новые техники, которые переносятся на следующие картины, благодаря чему каждая работа становится лучше. Когда наткнешься на направление, которое зацепило, нужно его отрабатывать, расширять, углублять. Если творческий человек не ищет, значит, он мертв.
Вообще, все люди творчества со своими странностями. Хотя странность — понятие субъективное. Представьте лезвие бритвы, прямо посередине которого проходит творчество. Если ты оступишься и повернешь налево, то сойдешь с ума, вправо — станешь слишком нормальным, и сможешь заниматься ремеслом, творить только умом. Поэтому важно найти золотую середину.
— Как ее найти?
— Сложно сказать, очень сложно. Если бы были определенные законы, все бы следовали им. Важно в нужное время остановиться. Для художника очень непросто выйти из азарта во время работы, надо поймать этот момент. Хороший художник должен быть ремесленником и свободным творцом одновременно, не ограничиваясь на одном.
Допустим, я занимаюсь еще и резьбой по дереву. Когда начинаю что-то мастерить, меня это полностью поглощает и не отпускает, времени на живопись начинает не хватать. А когда я пишу картину, не хватает времени на ремесло. Нужно уметь работать и сердцем, и головой.
Занимаясь ремеслом, ты все шаги продумываешь заранее и знаешь, что в результате у тебя получится нужная картина или предмет. На такие работы можно один раз посмотреть, похвалить и забыть о них, они не притягивают, в них нет жизни. А когда смотришь на настоящее произведение искусства, никогда не устаешь от нее, каждый раз открывая что-то новое. Я различаю настоящее и ненастоящее творчество.
— Какое творчество настоящее?
— Как-то раз компанией художников мы отправились в святилище Джер, это было давно, лет 20 назад. По дороге туда я заметил, как большие красивые волы-великаны тянут повозки с сеном, идут спокойно и тихо, управляемые мужчиной. И на контрасте с ними недалеко резвятся быки, несутся по полю, раскидывая землю вокруг. Ясно, что бык не станет пахать землю, он не годится для работы, если его не приручить. Только тогда ты сможешь его приспособить к работе, но в нем не будет той жизни, энергии, и он не сможет охранять стадо.
Такая же привязанность к природе и свобода — необходимые условия для настоящего творчества.
Иконы оказывают такое сильное влияние, потому что православные художники проводят обряды и соблюдают определенный пост, прежде чем приступить к работе. И тогда иконописец становится чистым пустым сосудом, через который проходит энергия, которая вкладывает в картину большую силу. Можно сказать, что рисует не сам художник, а Бог творит через него.
Настоящая живопись сильнее иконописи, потому что человек входит в определенное состояние и работает через поток энергии. Такие работы могут как лечить, так и калечить, но уж точно не оставить равнодушным.
— Можно ли научиться настоящему творчеству?
— Ко всему, что ты делаешь, нужен творческий подход. Главное не напрягаться, каждый шаг в твоей жизни может стать последним, верно? И пока он не стал, подходи ко всему творчески, умей расслабляться не через какие-то катализаторы. Сможешь так жить, и творчество само к тебе придет. Чем больше ты напрягаешься, тем больше становишься ремесленником. В этом весь секрет — расслабься, и все вокруг станет красивее.
— Жизнь вдохновляет?
— Вдохновляет любовь к жизни. Конечно, и любовь к человеку, но это чувство одновременно поедает творческую энергию. Потому что если любовь настоящая, ты должен в ней раствориться, утонуть. А если ты исчезаешь в одной форме любви, то на чистое творчество времени нет. Зависит от того, что ты ищешь.
— А что вы ищете?
— Себя. Единственная цель в жизни — если ее можно назвать целью — это найти самого себя. Не знаю насколько это определение правильное, так как то, что становится целью, становится и препятствием.
Я никогда не могу ответить на вопрос, какой я. Как погода, постоянно меняюсь: то солнце, то ураган, то дождь. Мы думаем, в человеке одна личность, когда там уживается целый "зоопарк", и не угадаешь, который "зверь" начнет говорить в следующую секунду.
