Во Владикавказе акция "Операция Улыбка", в рамках которой детям с челюстно-лицевыми патологиями и последствиями термических травм бесплатно делают операции лучшие хирурги международного уровня, проходит во второй раз. Идейным вдохновителем проведения акции во Владикавказе стал известный хирург Хасан Баиев, который уже на протяжении десяти лет является волонтером организации "Операция Улыбка".
Инициативу Хасана Баиева горячо поддержал глава Северной Осетии Вячеслав Битаров. Северная Осетия — единственный регион России, который, за всю историю существования организации "Операция Улыбка", полностью взял на себя все финансирование акции. Генеральный спонсор проекта — группа компаний "Бавария", организатор — "Фонд поддержки социальных и культурных инициатив" во главе со Светланой Абаевой.
Корреспондент Sputnik Анна Кабисова пообщалась с волонтерами организации "Операция Улыбка", которые рассказали об истории движения и о том, как их приняли во Владикавказе.
Директор организации "Операция Улыбка" Тамара Шухова, Россия
— В России ежегодно рождается около двух тысяч детей с врожденными патологиями губ и неба. Не в каждом регионе и областном центре есть специалисты, которые могут делать операции по закрытию расщелин. В нашей организации собраны специалисты с высокой квалификацией по работе именно с такими травмами. Мы ежегодно выезжаем на одну-две подобных акций в России и за рубеж и за неделю работы делаем около пяти операций в день. Акция "Операция Улыбка" предлагает некую технологию работы с такими больными, потому что часто пациенты — это совсем маленькие детишки и нам важно, чтобы ребенок на протяжении всего процесса чувствовал себя минимально травмированным и с психологической и с физической точек зрения.
Детей с мамами принимают за день до операции, дальше с ними работает психолог и ребенок отправляется на операцию с человеком, который ему знаком и которому он доверяет. Также нам очень важно, чтобы детям проводили самую гуманную анестезию. После операции ребенок попадает в палату восстановления, где его постепенно выводят из анестезии и смотрят, чтобы он максимально комфортно пришел в себя — мы сопровождаем ребенка на протяжении всего процесса и местные медицинские работники обязательно выполняют рекомендации, которые дают наши специалисты. Такая поддержка дает ребенку, который уже и так настрадался — жить с такими травмами, когда невозможно нормально дышать и есть и люди вокруг обращают на тебя внимание — максимально комфортно пройти через операцию.
Программный координатор "Операция Улыбка" Виктория Хренова, Россия
— Организовывать подобные акции — очень сложно, потому что нужно учитывать множество факторов. С одной стороны есть пациенты и их родители, с другой, сами волонтеры — это хирурги, анестезиологи, медсестры, педиатры. С третьей — принимающая сторона со всей спецификой. Очень многое зависит от принимающей стороны и конкретно во Владикавказе мы чувствуем очень хорошую поддержку.
Для больницы — это большой стресс, ведь есть свой плановый ход работы, а тут на неделю приезжаем мы с гигантским объемом работы, огромным количеством пациентов и со своими правилами. На это время больнице нужно менять формат своей работы: для нас выделили операционный блок на четвертом этаже, и три отделения для восстановления пациентов.
Во Владикавказе все складывается просто потрясающе, за что огромная благодарность главврачу больницы Мурату Владимировичу Икаеву и всему коллективу — здесь очень радушный и включенный персонал и руководство, которое откликается на любые просьбы.
Хирург Игорь Войцеховский, Таганрог
— Если начать с истории проекта "Операция Улыбка", то она началась 35 лет назад в США. Супружеская пара докторов Билл и Кетти Магги — основатели этой организации. Однажды они поехали в отпуск на Филиппины и увидели там огромное количество детей с врожденными лицевыми патологиями, и вместо отпуска стали их оперировать. Приехали на следующий год и вновь оперировали. Так и создалась эта организация.
В России проект "Операция Улыбка" появился в 1995 году и начался с акции в Москве, Петербурге и Ярославле, и самым первым волонтером был Сергей Бессонов — тогда он был Сергей, а сейчас Сергей Николаевич — профессор всего на свете (смеется). Я участвую в проекте с 1997 года — уже 21 год я с этой организацией. До 2005 года это были международные акции — к нам приезжали доктора из США и на пяти-шести столах мы оперировали одновременно до 150 пациентов. В 1997 году акция прошла на юге России и мы оперировали деток со всего Северного Кавказа. Тогда мы познакомились с Хасаном Баиевым, который вернулся в Россию и привозил детей на операцию целыми автобусами.
С 2005 года в России появилась независимая организация "Операция Улыбка Россия" и к настоящему моменту в России уже прооперировано около четырех тысяч детей.
Далеко не все дети из отдаленных регионов могут получить настолько квалифицированную помощь у себя на месте. Да, при желании можно получить квоту и поехать в Москву или в Петербург, и сделать операцию бесплатно. Тем не менее в стране имеется достаточное количество родителей, которые хотели бы получить помощь такого уровня у себя в регионе.
Во Владикавказе есть челюстно-лицевой хирург, который делает такие операции, но акция уникальна тем, что за эту неделю мы прооперировали пациентов не только из Северной, но и из Южной Осетии, а также из Дагестана, Чечни, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и даже из Крыма.
Для успешного проведения акции очень важно базовое медицинское учреждение, в котором нас принимают. Здесь во Владикавказе идеальное соотношение: с одной стороны поддержка на уровне главы республики, с другой — колоссальная поддержка самой больницы.
У нас строгий контроль до и после операции, мы работаем во всем мире по единому протоколу. Это касается всего — отбора пациентов, их обследования, шовных материалов — не каждая больница в России может себе позволить работать с такими шовными материалами, которые нам предоставляют наши спонсоры, то же самое касается анестезиологических пособий, — мы используем самый современный безопасный анестетик.
Быть волонтером в организации "Операция Улыбка" — очень важно для собственного развития. Когда ты варишься в своей больнице, то какой бы профессионал ты не был, в какой-то момент наступит потолок. Потому что нет возможности общаться с коллегами, поехать и посмотреть, как работают другие хирурги. И очень ценны, конечно, улыбки и слезы благодарных мам — мы эту отдачу видим и ощущаем.
Анестезиолог Максим Куневич, Эстония
Я работаю волонтером в организации "Операция Улыбка" уже пять лет. Для меня это важно, потому что, чтобы быть хорошим доктором, нужно обязательно развиваться. В какой-то момент я понял, что моя работа достигла своего потолка и мне захотелось дальнейшего развития. Плюс для меня очень важна работа с детьми. Мне нравится формат этой акции. У нас в России не принято стажироваться на рабочем месте — грубо говоря, коллега из одного города не может приехать в другой город, чтобы посмотреть, попрактиковаться, поработать. У нас обязательно нужно ехать на кафедры, где общение и обмен опытом происходит очень камерно, а это не отвечает требованиям современной медицины.
Бывают случаи, когда коллеги на периферии достигают в своей области достаточно высоких успехов и опережают кафедры и эта косность немножко притормаживает общее развитие. Одно дело теоретическая подготовка — здесь кафедры впереди, они занимаются научной работой, но доктору, который работает на "земле", нужны практические навыки и общение, а формат акции позволяет это. Помимо того, что волонтеры оказывают помощь пациентам, они еще и обмениваются друг с другом собственными наработками. Я много езжу и все равно на каждой акции делаю для себя открытия.
Любой доктор должен быть психологом. Когда я стажировался в Англии и Швеции, меня очень впечатлило общение врачей с пациентами, формат их общения был очень комфортный. Задача любого доктора — подробно объяснить и рассказать пациенту о том, чем он болеет и как он будет это лечить. Я считаю, что сегодняшний конфликт между пациентом и врачом процентов на 80 происходит из-за недостаточной коммуникации между врачом и пациентом. А когда пациент — ребенок, то очень важно проявить по отношению к нему теплоту и заботу. А если мы говорим ребенку: "делай это, или мы тебе сделаем укольчик", то, естественно, что потом, всю оставшуюся жизнь, он будет бояться врачей, как огня.
Очень важно, чтобы был контакт. Когда я стажировался в Англии в детской больнице, то не мог понять, что там не так, а потом осознал, что дети там не плачут, у них вообще нет страха — вся система построена так, что у детей нет страха перед уколами. С детьми много общаются, все объясняют, уговаривают их. Лучше потратить на пациента время и не вызвать страх, ведь потом это отражается и на взрослых людях — терпят недуг до последнего, а когда идут к врачу, то бывает уже поздно.
Анестезиология в мире развивается достаточно медленно. С одной стороны, это связано с некой консервативностью мышления, а с другой — мы всегда обеспечиваем безопасность пациента и не можем экспериментировать налево и направо. Наш основной приоритет — безопасность и жизнь пациента. Есть много шуток по поводу хирурга и анестезиолога: "хирургу важно сделать операцию — отрезать что-нибудь. Пациенту важно, чтобы было не больно и единственный, кому важно, что пациент жив — это анестезиолог".
Проект "Операция Улыбка" работает по жесткому протоколу, который согласовывается на международном уровне на согласительных конференциях. В итоге были выбраны критерии безопасности и мониторинга, какие препараты использовать, чтобы не было форс-мажорных ситуаций. На Западе есть такой термин, как "чувство препарата" — то есть я использую данный препарат и знаю сколько и как его вводить, но некоторые коллеги могут этого не знать и тогда могут случаться экстренные ситуации, во избежание которых все это и было оптимизировано, стандартизировано и оформлено в некий протокол.
Во Владикавказе мы работаем в идеальных условиях. Например, в воскресенье, одному из наших пациентов нужно было сделать УЗИ сердца, мы думали, что придется ждать, но доктора вызвали и сделали то, что нам нужно, буквально через час. Поддержка больницы на самом высоком уровне, а когда идет командная работа, то все получается, как в "Формуле 1".
Определенное количество пациентов нам пришлось отсеять ввиду отсутствия прививок. К сожалению, антипрививочное движение дошло и в Осетию и это нехорошо.
Медицинский регистратор организации "Операция Улыбка" Ольга Кудаманова, Россия
В 1999 году акция "Операция Улыбка" проходила в Томске под эгидой международной организации и команда была полностью укомплектована иностранцами, которым нужен был переводчик. По счастливому стечению обстоятельств в этой больнице работал мой отец в отделе медицинской статистики и поскольку я училась на инязе, он предложил меня на должность переводчика. Так все и началось.
Волонтеры — удивительные люди, которые меня восхищают. На акцию из нашей обширной базы волонтеров, в которой насчитывается 80 человек, каждый раз собирается новая команда и удивительно то, как слаженно и красиво она работает.
Конечно, глобально мы не меняем ситуацию на местах, но уже есть примеры, которыми мы можем гордиться. Например, анестезиолог Оксана Кандрашина, из Иркутска, начала работать с нами, когда была рядовым анестезиологом, а сейчас Оксана — заведующая отделением. Посмотрев, как у нас на акциях используется анестетик "Севоран" — это достаточно дорогой препарат, она убедила руководство своей больницы, что правильнее пользоваться им и что при должном использовании, это будет даже выгоднее. Поэтому сейчас иркутская больница, отчасти благодаря нам, пользуется более правильным и самым современным анестетиком.
Еще пример: Валентина Останина, заведующая отделением Новосибирской больницы, по нашему принципу организовала палату пробуждения, чтобы быстрее сменять пациентов в операционной. Во многих больницах пациентов будят прямо на столе в операционной и получается, что стол занят дольше, чем нужно. А отдельная палата, в которой под присмотром специалистов просыпаются пациенты, позволяет освободить стол и пропускать больше пациентов. В своей работе мы используем медицинского психолога, не во всех больницах могут ввести психолога как штатную должность, но нам очень приятно смотреть, как педиатры и анестезиологи в своих подходах начинают помягче общаться с пациентами, перенимают принципы работы с детьми. Даже такую, казалось бы мелочь, но очень важную, — если это ребенок лет пяти, то важно присесть к нему, когда говоришь с ним.
Во всех больницах принято давать наркоз стандартно, — когда пациент лежит и если представить каково это лечь под операционные лампы… ведь даже для взрослого это стресс. А мы даем наркоз, когда пациент сидит, чтобы он видел лица и был спокоен. Это мелочи, которые не делают революцию, но все же улучшают качество оказания помощи, которая становится более пациенто-ориентированной.
Челюстно-лицевой хирург Останин Андрей, Владимир
Если говорить о врожденной патологии лица, таких как как расщелина губы и неба, то приблизительно 30 процентов этих патологий —наследственно-обусловленные. У человека есть ген, который приводит к рождению ребенка с расщелиной. Причины могут быть и другие, но приблизительно у 70 процентов беременных женщин, это какая-то ошибка на 8-12 неделе внутриутробного развития, есть разные теории, почему так происходит, но однозначного ответа пока нет. Операции по исправлению этих патологий делали испокон веков.
Профессор Александр Александрович Лимберг из Петербуга был пионером в детской челюстно-лицевой хирургии в России и его методика радикальной пластики врожденных расщелин неба, была очень эффективна для тех времен. По его методикам и проходило дальнейшее совершенствование в оперировании этих патологий. И сегодня проблема не в том, что доктора этим не занимались, а в том, что Россия — огромная страна и на все регионы не хватает челюстно-лицевых хирургов. До сих пор в нашей стране есть регионы, где нет подготовленных хирургов, которые могут решать эти проблемы эффективно. Акция "Операция Улыбка" позволяет привезти специалиста прямо к порогу пациента.
Психолог Ольга Михайлова, Новосибирск
Мой подход в работе с детьми зависит от того, сколько детям лет. Если это ребенок до года, то идет достаточно большая работа с родителями, с которыми в принципе всегда нужна работа. Если родитель в стрессе, то это немедленно передается ребенку. С детьми до года я потихоньку знакомлюсь, постепенно беру на руки, чтобы он знал меня, спокойно зашел в операционную и хорошо принял наркоз. Если дети постарше, то основное внимание я уделяю им, а родителями объясняю все этапы операции, и потом стараюсь родителей уже не запускать в кабинет, где я работаю с ребенком.
С детьми мы рисуем, делаем поделки, лепим фигурки из кинетического песка, который замечательно расслабляет и развивает мелкую моторику, и играем — у нас есть большое количество игрушек, чтобы ребенок отвлекся. С ребенком старше трех лет я обязательно репетирую процесс надевания маски с наркозом, чтобы в операционной он не боялся. Я рассказываю ребенку, что мы поднимемся с ним на лифте, зайдем в операционную и там подышим из маски.
Самое важное, чтобы дети были спокойны, а чтобы дети были спокойны, они должны быть в курсе того, что происходит. Честно говоря, я порой ругаю родителей за то, что они говорят детям, что едут в цирк. Мы не приехали в цирк, у нас нет клоунов и они не появятся, а когда самый близкий человек готовит ребенка к тому, что мы поедем и будет весело, а в итоге они приезжают и ребенку делают больно и он получает большую психотравму. Мы стараемся эти психотравмы избегать. Главное — подготовка и объяснение ребенку всего процесса, и очень важно, чтобы родители не обманывали своих детей, и когда это прекратится у нас, то все будет намного проще.
К сожалению, у нас в стране нет практики работы психолога в больнице. Исключение, — больница в Уфе, где есть полностью оборудованная комната психолога. Я сама все детство провела в больницах, но ни разу не сталкивалась там с психологами. Врачи делают очень важное дело, но нужно понимать, что если ребенка сразу напугать, то ему становится плохо и страшно и в дальнейшем это очень трудно исправить.
В моей работе мне очень сильно помогает то, что я сама прошла через все это: у меня была двусторонняя сквозная расщелина губы и неба. Моя работа дает мне надежду на то, что дети у нас будут спокойнее, увереннее и общительнее. И я считаю, что нужно жить не только для себя, но еще и помогать другим.
Хирург Аркадий Аксененко, Москва
Среди моих друзей были те, кто знал Сергея Бессонова — доктора, который много лет работает в проекте, и он вывел нас на организаторов проекта, и так мы начали работать. В 1998 году мы организовали первую миссию "Операция Улыбка" в Сибири — вал пациентов был очень большой. Буквально три года назад мы обсуждали с Ольгой Кудамановой результаты нашей поездки в Грозный — там большое количество детей с последствиями ожогов. Тогда возникла идея собрать пациентов не только с врожденными патологиями, но и с термическими травмами.
В свое время, когда я переехал в Москву из Томска, то работал в учреждении, которое занимается последствиями лучевых ожогов, которые получают люди на производстве в атомной промышленности. Последствия термических ожогов оперируются по тем же принципам. В итоге в 2016-2017 годах у нас была миссия в Грозный, где мы оперировали детей с ожогами. Мне кажется, что такая статистика на Северном Кавказе с количеством детей, получивших термические травмы, сложилась ввиду того, что в быту активно используется открытый огонь — это и готовка пищи на открытом огне, и использование отопительных приборов в частном секторе, плюс на Кавказе многодетные семьи и мамы просто не успевают следить за всеми детьми, и происходит беда.
За то время, которое прошло с 90-х годов, в нашей стране очень сильно пострадало здравоохранение: был период, когда закрывались ожоговые отделения, люди уходили. А сейчас мы потихоньку выходим из этой ситуации, восстанавливаем кадровый потенциал. В стране не так много специалистов, которые занимаются последствиями ожогов — это тяжелая работа. Мы восхищаемся подвижничеством докторов в Грозном — их всего двое в ожоговом отделении и они обслуживают всю республику. Во Владикавказе ситуация чуть лучше — здесь работает четыре доктора, но и этого очень мало для полноценной работы отделения, которое обслуживает всю республику.
Самое сложное — это операция по восстановлению после экстренной помощи. Рубцы превращаются в тяжи, которые приводят к ограничению функции суставов и в принципе операция делается ради этого, а не из-за красоты.
Идея акции "Операция Улыбка" заключается в том, что в первую очередь мы помогаем детям, во вторую очередь докторам — это и технологическая помощь и образовательная — у проекта колоссальные образовательные программы и в России и за рубежом. И все время, что существует проект, в нем не иссякает удивительная атмосфера — все-таки благородные вещи людей объединяют.
