Об этом статье эксперта для РИА Новости
На фоне прочих, настоящих сенсаций, эта немного потерялась, но тем не менее. Арбитраж, созданный при Постоянной палате третейского суда в Гааге, оказывается, еще 2 мая вынес решение по иску ряда украинских компаний против России в связи с ее воссоединением с Крымом. Об этом в минувший четверг было сказано в сообщении на сайте палаты. По данным украинских СМИ, арбитраж удовлетворил требования компаний о компенсации на сумму 159 миллионов долларов США.
Среди легковозбудимой аудитории, не всегда знакомой с тонкостями мировой юриспруденции, повисло тяжкое недоумение.
Слова пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, напомнившего, что на этом суде Россия никак не была представлена, не направляла своего представителя в суд и не считает себя стороной в данном разбирательстве, услышаны были немногими.
Некоторые "лидеры мнений" кинулись проверять, действует ли еще недавнее решение Конституционного суда России о приоритете российских правовых норм и распространяется ли оно на решения арбитража в Гааге.
Некоторые начали рисовать отпоростроительные транспаранты "И до Гааги дойдем".
Кое-кто со вздохом признал: 159 миллионов долларов США — не самая высокая цена за присоединение Крыма. И так далее.
При этом в самих украинских СМИ, сообщивших "об удовлетворении", и примкнувших к ним российских СМИ, так называемого либерального крыла, воцарился реальный чад кутежа. Самым мягким там было радостное заклинание на тему, что все это еще ерунда, но вот скоро еще и подоспеет украинский же "Нафтогаз" со своими требуемыми миллиардами, и вот тогда русские уже по-настоящему обеднеют.
Самые скромные предлагали ограничиться конфискацией за долги "Газпрома", Ямала, Сабетты, Ханты-Мансийского автономного округа и Тюменской области. Большинству же понравилась идея добавить к этому золотовалютные резервы России, Алмазный фонд и, возможно, Московский Кремль.
Некоторые, правда, осторожничали.
Если Россия намерена оставаться в международном правовом пространстве, то она должна серьезно относиться к решениям Гаагского суда, сказал, к примеру, в эфире "Эха Москвы" бывший вице-премьер Олег Сысуев.
…На самом-то деле все очень просто. Достаточно просто посмотреть правоустанавливающие документы самого Международного арбитража Постоянной палаты третейского суда в Гааге. Его решения действительны только в случае согласия с ними обеих противостоящих сторон. Этот суд, безусловно, принимает к рассмотрению как иски по межгосударственным спорам, так и иски частных организаций, имеющие международный характер.
Но. "В отсутствие заблаговременного соглашения об ином ППТС может рассмотреть дело только с согласия всех спорящих сторон".
И то, что "2 мая 2018 года, посовещавшись, состав арбитража вынес единогласное решение (Award on the Merits), касающееся вопросов ответственности и убытков" (см. пресс-релиз на официальном сайте), России никак не касается. Потому что "третейский суд" в случае несогласия одной из сторон принимать в нем участия никакого юридического смысла не имеет. Какие решения принимали арбитры, избранные украинскими истцами, не имеет значения. Эти решения противоположная сторона может оправить в рамочку и повесить на стену, они будут греть ей душу, но больше ни к чему с правовой точки зрения никого не обязывают и, значит, никому особенно не нужны.
Российская сторона научена достаточно горьким опытом: ей уже как-то пришлось однажды дать согласие в слушаниях в Гаагском арбитраже по "делу ЮКОСа". И в этом "абсолютно выигрышном деле" ей присудили выплатить истцам аж 50 миллиардов долларов. И это решение потом с дикими нервами и скандалом российской стороне пришлось "сносить" через Окружной суд Гааги.
Кстати. В этом деле есть еще чисто юридическая подробность. Принадлежность Крыма в Европе не подтверждена. А пока он не будет официально признан частью России, и взыскивать с Российской Федерации неустойки за потерянные активы и упущенную выгоду просто не получается и чисто технически.
Так что свою компенсацию за Крым Киев уже получил — испытав прилив победных чувств и ощущение, что Европа по-прежнему с ним и на его стороне.
А вот денег он не увидит.
