Мы не грабили банк и у нас с собой не было сумки денег, я и Рябой просто пришли в заброшенное село собирать джонджоли. Казалось бы, ничего криминального, но, братцы мои, нас застукали, и вышла жуткая перестрелка с убитыми и ранеными. Мало того, враги погнались за нами, и Рябой, вместо того чтобы выкинуть корзину и бежать налегке, не боясь рассыпать проклятые цветки, как старший, вдруг решил дать бой. И выбрал для обороны второй этаж недостроенного дома, хотя можно было закрепиться на первом ‒ оттуда, по крайней мере, проще слинять! А лестница, братцы мои, только снаружи.
Но уже поздно, потому что враги потихоньку окружают хату и, видно, хотят взять нас живьем. Иначе они позвали бы гранатометчика, и тот мокрого места от нас не оставил бы. Впрочем, солдатик с трубой, может быть, уже на пути сюда или ждет приказа. В кино я не раз видел, как хорошие парни пытаются выбраться из западни, но, понимая, что конец близок, произносят душераздирающие монологи. Герои в фильмах умирают так красиво, что мне всегда хотелось оказаться на их месте, но в реале, братцы мои, это совсем другое кино.
В поисках выхода я мечусь по комнатам и, судя по тому, как пули крошат шифер, которым закрыты оконные проемы, смерть совсем близко. Иногда, впрочем, я подкрадываюсь к дыре в шифере, откуда неплохой обзор, и даю короткую очередь по шевелящимся кустам. Я уже выкинул три пустых магазина, пристегнул к автомату последний полный и из экономии стреляю одиночными. Рябой же сидит на стуле перед дверным проемом и смотрит в оптический прицел на дорожную насыпь, которая возвышается над домом. По ней бежит голый по пояс, загорелый гранатометчик, он, видно, хочет залечь за кучей гравия и оттуда пальнуть по нам из РПГ. И тут, братцы мои, Рябой спускает курок, винтовка в его руке дергается, я вздрагиваю от выстрела, а парень падает лицом в лужу. В кино я в восторге от таких трюков, но сейчас мне хочется, чтобы парень быстренько вскочил на ноги и, пока Рябой перезаряжает винтовку, успел спрятаться за кучей гравия. Но он лежит и, похоже, никогда уже не встанет. Я умоляю Рябого:
‒ Надо делать ноги, пока они не пригнали БМП!
‒ Флаг тебе в руки, ‒ говорит он с усмешкой.
‒ Ладно, посторонись.
Рябой откидывается на спинку стула, я выбегаю на лестницу, но шквал огня загоняет меня обратно.
‒ Ну как? ‒ ехидно спрашивает Рябой и снова направляет дуло в сторону дороги.
‒ Я здесь точно не останусь.
‒ Дай знать, если найдешь лазейку.
Я снова принимаюсь бегать по комнатам второго этажа, спотыкаясь об мешки с закаменевшим цементом, лопаты, доски, ведра и прочую хрень, и натыкаюсь на дверь в конце коридора, но она заперта. Я хватаю кирку и начинаю крошить ее. Дверь слетает с петель, падает вниз, и, братцы мои, я вижу путь к свободе! Ура! Правда, вдоль проволочного забора, который тянется до самого обрыва над Лиахвой, разрослась ежевика со жгучей крапивой. Солдатам оказалось слабо пройти сквозь нее, потому-то они и не смогли нас окружить. Можно рискнуть перемахнуть через ограду ‒ по мне, лучше вырваться из ловушки с колючками в заднице, чем навсегда остаться здесь. Я бегу к Рябому и говорю, что нашел выход, давай вставай, я не шучу! Он берет корзину и медленно, будто нехотя идет за мной. Я останавливаюсь у дверного проема и говорю:
‒ Гляди, надо только сигануть через забор и колючки!
‒ Да ты спятил, я не оставлю им джонджоли.
‒ Да черт с ними, потом еще нарвем, я твоей жене все объясню, она поймет!
‒ Ладно, ты прыгай, а я посмотрю.
Я перебрасываю через изгородь автомат, делаю несколько шагов назад, разгоняюсь, прыгаю и, братцы мои, падаю в самую гущу зарослей. Но я так разгорячен, что не чувствую боли и выбираюсь из кустов. Моя клевая одежда свисает ленточками. Я подбираю автомат и кричу Рябому:
‒ Эй, не тяни, кидай сюда винтовку и корзину!
Но Рябой уходит обратно в дом, а я принимаюсь вытаскивать из ладоней колючки. И тут до моего слуха доносится рев БМП, он все ближе и ближе. В проеме появляется Рябой с деревянной лестницей. Он неторопливо спускается по ней с корзиной джонджоли. Очутившись внизу, он кладет драгоценную ношу на землю, подбирает выбитую мной дверь, кидает ее на заросли ежевики и идет по ней как по мосту. Уже с безопасного расстояния мы смотрим на пылающий дом…
