Sputnik, Алексей Стефанов
В Московскую осетинскую общину на ул. Новослободской представители диаспоры стали приходить задолго до открытия выставки и презентации книги "Осетинские народные песни". В итоге к началу мероприятия в зале уже было многолюдно: гости общались между собой, рассматривали стенды с уникальными фотоработами Бориса Галати и листали только что изданную книгу о нем. А в это время в соседних помещениях разрезались осетинские пироги, дети репетировали песни, а музыканты настраивались на участие в небольшом концерте.
"Видите, на этой фотографии еще совсем маленький Борис держит в руках казачью нагайку? Она до сих пор хранится у меня. А вот инкрустированные драгоценными камнями ружье и кинжал Бориса Александровича, к сожалению, не сохранились. Пропали во время войны, из-за которой мы были вынуждены оставить свою родину", — рассказывает один из организаторов вечера, внучатый племянник композитора Андрей Габараев.
Родного деда Габараева в конце 30-х годов репрессировали, и мама Андрея перебралась жить в дом к композитору — он с удовольствием принял у себя сестру жены и племянницу. С тех пор они и жили в доме у Галати, там же родился Андрей Николаевич.
"В 1972 году Борис Александрович остался один — его жена умерла, и в ближайшие четыре года мы постоянно были вместе. Я тогда был студентом, он много мне рассказывал о себе, своей работе, но, к сожалению, я мало придавал всему этому значения. Разве что по просьбе Галати работал в его замечательном саду, и это ему очень нравилось. Чего там только не росло! Если бы не война, он бы и сегодня был таким же шикарным", — вспоминает Габараев.
Когда Габараев женился на Лиане Гаглойтэ, они вместе со свекровью сразу поставили цель увековечить память Бориса Галати. В отличие от Андрея Николаевича, получившего экономическое образование, его жена была филологом, и ей было проще общаться с коллегами. Первым делом в 1980-х годах прошлого века удалось получить из фондов Института русской литературы (Пушкинский дом) в Ленинграде уникальные записи Бориса Галати и выпустить пластинку на студии грамзаписи "Мелодия", вспоминает Габараев.
В свою очередь в Цхинвале к 100-летию со дня рождения Бориса Галати в 1989 году были напечатаны романсы, ноты для фортепиано, отдельные вокальные произведения Галати. Тогда еще на трех языках — русском, грузинском и осетинском.
"Руководством Юго-Осетинской автономной области были даже выделены деньги на создание музея Бориса Галати в его доме, который достался нам по наследству. Мы пристроили одну комнату, в ней была выставлена небольшая экспозиция, состоялось официальное открытие, но процесс был прерван. К сожалению, начался конфликт, переросший в большую затяжную войну, нам пришлось уехать вначале в Северную Осетию, затем в Санкт-Петербург, где я защитилась в том самом Институте русского языка, а затем в Екатеринбург", — дополняет слова мужа Лиана Гаглойтэ.
В 2006 году именно она создала на Урале Общество осетинской культуры, где среди прочего не раз проходили вечера памяти Бориса Галати. А спустя еще несколько лет Гаглойтэ с мужем возобновили работу по увековечению памяти первого осетинского композитора. Представленная на вечере книга "Осетинские народные песни" стала одним из плодов этой деятельности. Правительство Южной Осетии после неоднократных обращений выделило деньги на издание уникальной энциклопедии Галати.
А он был не только первым осетинским композитором, но и собирателем фольклора. В 20-х годах прошлого века Борис Галати объездил с экспедициями всю Осетию и с помощью фонографа Томаса Эдисона записал песни простых жителей сел и ущелий. А позже переложил их на бумагу в виде нот и слов. Когда же Галати окончательно осел в Цхинвале, вначале создал при педагогическом техникуме струнный и духовой ансамбли, ансамбль народных инструментов, хореографический кружок. Затем занялся строительством музыкальной школы, а попутно музыкальные часы с обязательным изучением нотной грамоты ввел во всех школах. Как итог — практически все известные осетинские композиторы — это его ученики.
"Сейчас наша цель — создание двух музеев: на его родине в Черноярской станице возле Моздока в Северной Осетии, где он родился, и в Цхинвале, где он жил", — поясняет Лиана Гаглойтэ.
Некоторое время назад она оставила работу в университете, сменил профиль и ее муж — вместе они занялись профессиональным строительством музеев, в Уральском регионе они оформили уже 13 музеев.
Поэтому, как они говорят, опыт и умение в этой части у них есть: "На создание музейного центра в Цхинвале, а мы видим его именно живым, интерактивным центром, где будут устраиваться вечера и концерты, мы взяли кредит в 2 млн. рублей, но нам нужна помощь в финансировании. Время идет, и тот архив, который нам достался и наследниками которого мы являемся, требует сохранения и систематизации. Там такие богатства, такие сведения! Вот даже оформление стендов сегодня — это фотографии, которые сделал сам Борис Галати. И они уникальны тем, что еще никогда нигде не экспонировались. Мы напечатали их по негативам, которые нашли среди других ценных документов. Уникальны также записи, которые до сих пор хранятся на эдисоновских роликах (подобие сегодняшних карт памяти — ред.). Их обязательно нужно переписывать. Каждое прослушивание фольклорных композиций дает огромный импульс для творчества, желание припасть к своим истокам. Одно дело, когда эти композиции исполняет ансамбль, а совсем другое — простой народ после рабочего дня. Это наследие, которое нам оставил Борис Александрович, и которое мы обязаны передать нашим потомкам".
