Музыкант из Владикавказа Алан Хадзарагов, выступающий под псевдонимом Matrang, в канун нового 2018 года подписал контракт о сотрудничестве с известным продюсерским центром Василия Вакуленко (Баста) — "Gazgolder". О том, как заставлять мечты сбываться и кому посвящена песня "Медуза" Алан Хадзарагов рассказал в интервью корреспонденту Sputnik Анне Кабисовой.
Цой жив
— Интернет "взорвала" песня "Медуза". Когда я ее написал, то понимал, что получился сильный трек, и Нико (друг, музыкант — ред.) мне предсказал, что "Медуза" точно "залетает". Я тоже верил в нее, но перестал уже что-то ждать извне. Я столько ждал, а когда каждый раз ждешь и не получаешь, то уже начинаешь думать: ну что ты ждешь, — работай, и что приходит, тому и радуйся. И как только я перестал ждать, то все "понеслось". Мне предложили опубликовать "Медузу" в группе, в которой 160 тысяч подписчиков, и она там просто всех "снесла". После этого "Медузу" опубликовали в паблике "новый рэп", который считается основным в Инстаграме по рэпу. Известные исполнители набирают там по триста комментариев, а "Медуза" сразу набрала больше тысячи, в том числе комментарий о том, что "Цой жив".
— В мой Инстаграм не было вложено ни рубля, абсолютно все происходило за "респект". Друзья, которые любят мою музыку, помогали мне на безвозмездной основе. Потом появилась нашумевшая публикация на ресурсе "Super". Как раз в этот момент я был в Москве по поводу двух предложений, которые появились еще до всего этого. А тут мне стали звонить люди Фадеева, представители "Уорнер". Конечно, я был потрясен. А потом на меня вышла организация, в которую я мечтал попасть — продюсерский центр Басты — "Газгольдер". В итоге контракт я подписал с ними.
— Мне кажется, что Цоя вспомнили из-за повязки на голове. А я и не знал, что Цой носил повязку. Плюс чуть узкие глаза и тембр голоса немного похож.
Я увидел в ней свет
— Видео к песне "Медуза" я снимал сам у себя дома — поставил камеру и выплясывал… Песня "Медуза" посвящена девушке, с которой у меня не было отношений, мы не встречались, а просто дружили. Эта девушка безумно красивая, я таких в жизни больше не видел, но очень заносчивая. И пока мы общались, она изменилась. Я увидел в ней свет и решил показать этот свет ей самой.
Я надевал на себя цепочку и выплясывал перед телеком
— Я начал петь в хоре Ольги Джанаевой в 7 лет и пел, пока не "сломался" голос. Но еще до этого меня начало "заносить". Я думал, зачем мне в восьмом классе петь в хоре? Петь мне очень нравилось, но тогда я еще не осознавал, насколько талантливо. Сейчас я смотрю старые записи и понимаю, как это было круто. Конечно, этот опыт сыграл большую роль в моих занятиях музыкой — слух очень развился. Потом я перестал заниматься и сейчас уже чувствую, что мне надо идти на вокал.
— Мой отец слушал классику рока: у нас дома всегда играл Queen, Pink Floyd, Deep Purple, помню еще The Beatles. Из них больше всего мне нравились "битлы". С ними у меня странная связь — я помню, что судьба группы заставляла меня много думать и переживать.
— Писать стихи я начал еще в детстве, мне это очень нравилось. Стихи и сочинения — единственное, что мне хорошо давалось в детстве.
А на "последнем звонке" впервые вышел на сцену со своим творением — я написал песню и музыку в стиле "рэп" и спел вживую.
— Рэп я начал слушать лет с десяти — Эминема, "50 cent" и всех остальных, кто тогда "гремел". Я надевал на себя цепочку и выплясывал перед телеком. Уже тогда думал, что если бы я вот так собирал залы и снимал клипы, то был бы счастлив.
— Мне интересны книги, которые я могу прожить сам. Среди них "Убить пересмешника", книги Ремарка, Джека Лондона, Кена Кизи.
Я был неуправляемым подростком
— Я поступил в Институт цивилизации, но не мог учиться, потому что весь год просто жил тем, что хотел заниматься музыкой. Это время совпало у меня с моим подростковым бунтом — я прогуливал занятия, проводил время в "плохих" компаниях. Сейчас уже понимаю, что это чудо, что я смог выйти из того периода без последствий.
Родители очень тяжело все это переживали — я был неуправляемым подростком. В этот период папе было сложно со мной говорить, потому что с детства он "поставил" меня как своего друга, а когда увидел, что я взрослею и меня "заносит", то не понимал, как со мной говорить.
— И мама, и папа — каждый из них сделал невозможное и если бы каждый из них не сделал невозможное, то и я не сделал бы невозможное.
— Я еще не встречал человека, настолько искренне хотящего творить, просто творить ни за что, как мой отец. Он до сих пор не умеет брать деньги за свое творчество. Во многом я хочу быть как отец, а во многом — не хочу.
Тебе говорят оттуда: "сынок, ты не настолько крутой"
— Все-таки таланты даются извне. Ты не рождаешься писателем или художником, ты рождаешься с предрасположенностью и уже твое дело — развивать это или нет. Когда ты осознаешь, что талант дается свыше, то не остается сомнений, что когда пишешь или говоришь, то все это идет оттуда. Как только ты начинаешь это отрицать, то тебе говорят оттуда: "сынок, ты не настолько крутой". И роняют.
— Как-то мы заехали в монастырь в Фиагдоне, и я первый раз в жизни физически ощутил, что я не один. И с тех пор начал прислушиваться. Если один раз дается, то потом легче слышать, а если не услышал, то в следующий раз будет уже сложнее.
Я не хочу, чтобы мы стали Европой, но и оставаться отсталыми тоже не хочется
— Первую татуировку я сделал на свое восемнадцатилетние. Это звуковые волны — слова из моей песни. Потом "набил" две луны — одна прозрачная, другая — закрашенная и еще рычащую пасть гепарда на шее. Спустя время гепард начал раздражать, потому что я набрал в весе, а он стал меньше и выглядел как живой, и ничего другого не оставалось, как закрасить.
— В Осетии меня раздражает ненависть друг к другу, сплетни, нежелание развиваться, деградация. За пределами республики я никогда не говорю, что у нас плохо, наоборот, доказываю, что Осетия самая лучшая. Я вижу, что республика растет — и в духовном плане и в том, как раскрепощеннее стали выглядеть люди, я говорю не о мини-юбках, а о чувстве стиля — люди уже не боятся экспериментов. С одной стороны, это хорошо, а с другой — мы теряем свою культуру. Я не хочу, чтобы мы стали Европой, но и оставаться отсталыми тоже не хочется. На этом фоне возникает сильный диссонанс, кто-то кричит: "мы осетины!", остальные кричат: "какие осетины? XXI век на дворе, дайте нам делать то, что мы хотим!". Еще наблюдаю за ужасной тенденцией — "стучать" друг на друга. Например, кто-то украл что-то из магазина, то обязательно найдется человек, который снимет это на камеру и выложит в интернет, чтобы там все этого несчастного обсмеяли, обругали и прокляли.
Я подходил в таком виде к самым "нормальным" пацанам
— Раскрепощенным я был еще до Москвы. Ходил с огромной золотой цепочкой на ноге и в длинной черной "боксерской" мантии, которую завязывал как халат, а на шее и руках было множество всяких штук. И до меня ни разу никто не "докопался". Я подходил в таком виде к самым "нормальным" пацанам и здоровался с ними по-братски, — видно было, что у них все внутри ломалось при виде меня, но они ничего мне не говорили. А в Москве я успокоился. И повзрослел. Понял, что наказание не приходит потом. Понял, что где-то не лучше, чем дома и если ты не знаешь, чего хочешь, то куда бы ты не уехал, ничего не получится.
— Жизнь в Москве — это тяжелое, уставшее время, за которое я не записал ни одного трэка. Я писал тексты, но все они были тяжелыми и грустными. Но за время, проведенное в ночных клубах, понял, что мне нравится дип-хаус и техно. А когда я вернулся домой, то начал работать без остановки. За прошедший год у меня было десять концертов, из них четыре — сольных. Записал двадцать пять песен, снял много видео.
Люди поют твои песни, и это пробирает до мурашек
— Когда я на сцене, то чувствую силу, чувствую, что все могу.
Приятнее этого, я вряд ли что-то испытывал. Люди поют твои песни, и это пробирает до мурашек, ты чувствуешь все. Это как любовь.
— Песни у меня пишутся как реакция на события, человека, фразу. Это происходит по воле случая, внутренних новых ощущений. Вот мы посидели сегодня, поговорили и у меня уже появились новые мысли, которые может быть станут песней.
— С поклонницами раньше было проще, потому что они были младше меня, а сейчас они стали старше — цифра доходит уже до 40 лет…
Я привык, что "мелкие" — искренние, с ними легко наладить общение, а тут взрослые, с которыми сложно разговаривать. Я привык всем отвечать, а сейчас уже не успеваю. Да, мне пишут например: "что делать, если я тебя люблю?".
В пятницу в 19.00 во Дворце культуры металлургов города Владикавказ состоится сольный концерт Алана Хадзарагова.
