Об этом обозреватель Ирина Алкснис рассуждает для РИА Новости.
Сначала информационное сообщение, а потом видео, опубликованное Министерством обороны, об уничтожении боевиков, обстрелявших 31 декабря прошлого года авиабазу в Хмеймим, актуализировали очень интересный и нечасто возникающий в публичной повестке вопрос.
Речь идет о такой весьма деликатной материи, как акции возмездия государства.
В сообщении Минобороны прямо говорится, что в данном случае имела место не просто плановая работа российских военных по борьбе с боевиками в Сирии. Нет, это была операция по целенаправленной охоте за совершенно конкретной группой террористов, которые несли ответственность за минометный обстрел Хмеймим и гибель двух российских военных. Ради этого были задействованы "все силы многоуровневой системы российской разведки в Сирии".
Таким образом, наше государство использовало свои колоссальные ресурсы и возможности для решения точечной и, в общем, не имеющей масштабного значения задачи, да еще и по довольно эмоциональным — если смотреть поверхностно — соображениям.
Данная тема неизменно привлекает к себе внимание публики.
С одной стороны, нередко можно услышать критику подобных действий, например, от сообщества правозащитников: они полагают, что государство не должно прибегать к внеправовым и внесудебным методам, которые обычно заканчиваются смертью тех, на кого объявлена охота.
С другой стороны, такие действия государств обычно пользуются самой широкой общественной поддержкой и даже облечены флером романтики, а нередко становятся и темой произведений искусства — шпионских романов и фильмов.
Причем некоторые страны сделали из обычно не афишируемых операций специальных и силовых ведомств свой фирменный знак. Самый яркий пример в этом ряду, безусловно, — Израиль, чьи радикальные методы борьбы с терроризмом широко известны.
Что касается России, то в текущем периоде происходит существенная коррекция государственной позиции в данном вопросе. Исторически наша страна не афишировала свои подобные операции, а просачивавшаяся информация обычно носила форму неподтвержденных слухов и городских легенд. Пожалуй, наиболее известна история, описанная в документальной книге "Признание шефа разведки" знаменитого американского журналиста Боба Вудворта (того самого, что участвовал во вскрытии Уотергейтского скандала).
История эта вполне заслуживает полной цитаты из книги:
"Кейси прочитал сообщение о том, что три советских дипломата, похищенные той осенью в Бейруте, через месяц были освобождены. Четвертый вскоре после похищения был убит, но эти трое не пострадали. Вскоре Кейси получил от израильской разведки сообщение, что такого успеха русским удалось добиться после того, как агенты КГБ захватили в Ливане родственника лидера организации радикальных мусульман "Хезболла", расправились с ним и подбросили тело в штаб-квартиру этой организации. Вместе с телом была отправлена записка, что другие члены организации умрут подобной же смертью, если советские дипломаты не будут освобождены. Вскоре после этого трое — атташе, торговый представитель и посольский врач — были освобождены (отпущены на свободу на расстоянии нескольких кварталов от посольства). В заявлении, переданном по телефону информационному агентству, говорилось, что это "жест доброй воли". Кейси убедился в том, что Советы знали, как разговаривать с "Хезболлой".
Однако информационная проницаемость современного мира довольно сильно повлияла на положение дел в сфере специальных операций по борьбе с терроризмом.
О том, что Россия целенаправленно занимается поиском и ликвидацией экстремистов и боевиков, виновных в гибели ее граждан, до относительно недавнего времени не заявлялось официально. Однако в СМИ все чаще попадала разрозненная информация, которая и позволяет составить целостную картинку происходящего сторонним наблюдателям.
Просто постепенно напротив все большего количества имен террористов и известных боевиков появлялась пометка о дате смерти.
При этом наряду с прошедшими без сучка без задоринки операциями имели место и менее успешные случаи, которые иногда даже вызывали осложнения с другими странами. Громким скандалом и обострением российско-катарских отношений обернулась ликвидация Зелимхана Яндарбиева в Дохе в 2003 году. Как известно, никаких официальных подтверждений от российских военных и спецслужб тогда получено не было, однако по возвращении на родину осужденных в Катаре за убийство Яндарбиева россиян в аэропорту встречали с воинскими почестями.
Минувшей осенью Турция выдала России двух ее граждан. Судя по всему, состоялся неофициальный обмен в рамках той же сделки, когда в России помиловали и отправили в Турцию неких Умерова и Чийгоза, а там, в свою очередь, освободили двух европейских правозащитников. Пикантности ситуации добавляет то, что этих двух россиян турецкая сторона считала агентами спецслужб, причастными к ряду ликвидаций чеченских боевиков, укрывавшихся в Турции.
Безусловно, информационная прозрачность современного мира играет свою роль и в том, что широкой общественности все чаще становятся известны те или иные факты, которые еще совсем недавно проходили под грифом "совершенно секретно" и были известны крайне узкому кругу посвященных. Однако дело не только в этом.
Последние годы наблюдается изменение официальной позиции России, причем на самом высшем государственном уровне, относительно акций возмездия. Государство едва ли не впервые в истории начало прямо и открыто говорить о том, что оно использует подобные методы.
Два года назад Владимир Путин публично отдал приказ спецслужбам страны искать тех, кто причастен к взрыву российского самолета А321 над Синаем "по всему миру, вне зависимости от географии, без какого-либо срока давности — и уничтожить всех этих людей".
Кто-то может скептически заметить, что это просто слова, которые говорились с расчетом произвести впечатление на общественность, и неизвестно, выполнен ли приказ главы государства.
Но последние полтора-два десятилетия предоставили — и как показывает развитие ситуации, продолжают предоставлять — убедительные доказательства того, что это не пустые заявления и Россия рано или поздно, но всегда приходит за теми, на ком кровь ее граждан.
Это дает уверенность, что и данный приказ президента будет в итоге выполнен. Даже если широкой публике об этом станет известно только спустя годы.
Люди работают.
