Почти все, кого я знаю, ругают меня за то, что я не говорю по-осетински. "Надо говорить на своем языке! Осетинская речь — самая красивая в мире! Мах иратта стам, в конце концов!", — кричат люди на каждом углу. И правильно, что кричат. Вот только нужно не просто кричать, но и делать что-то физически во имя спасения осетинского языка. В противном случае, мы продолжим жить в сказке, веря в возрождение Аланского государства.
"…Высоко-высоко в горах, где от свежести воздуха захватывает дух, где на склонах возвышаются тысячелетние башни, где ванильные рассветы уступают розовым закатам, раскинулась земля гордых воинов и прелестных девушек — Алания. Жители этой страны были добрыми и сильными, честными и трудолюбивыми. И была у них своя валюта — сом. И верили они в бородатого старца на трехногом коне, и Новый год встречали весной. Да, и говорили они на осетинском языке (ведь осетинский язык — прямой потомок скифского).
А потом начались мировые войны и репрессии. Менялись страны и правители. Навязывались и отвязывались религии. К господству пришли рыночная система экономики и вера в Кока-колу. И наверно именно поэтому в Алании пропала стабильность. Гордые и смелые воины позволили себе грубить девушкам и бить своих жен. Добрые и хозяйственные женщины позволили себе грязные сплетни, алкоголь и ночные очереди на аборт. Соседи начали воровать друг у друга, а старики стали умирать в одиночестве. Люди перестали друг друга понимать и уважать, перестали говорить на своем языке. Чего уж скрывать, люди забыли элементарные осетинские названия числительных и месяцев. Даже в школах и на ТВ стали говорить "январь". Вот тъæнджы мæй обиделся и ушел, и забрал с собой еще одиннадцать друзей (не Оушена).
И сказка так бы и закончилась, но на помощь задыхающемуся государству пришла российская финансовая помощь. Хлеб начали продавать за рубли, газ и интернет пришли из южных регионов России. Вместо того чтобы придумывать свои законы, скопировали чужие, а студенты начали стремиться к "лимитам". Все стали счастливыми и готовыми строить светлое будущее независимой страны. Тъæнджы мæй успокоился, приспособился и стал январем".
